========== ᅠ ==========

Стук по стеклу. Лиса отвела взгляд от экрана телефона и увидела знакомое ухмыляющееся лицо Лики в черноте улицы: та жестом просила её впустить в квартиру. В другой руке она держала обувь. Темная кожаная куртка сливалась с окружением. Нос Лики пересекала красная глубокая линия — рассечение. Опять куда-то ввязалась. Обещала же: «Больше не буду».

Слабый свет освещал творческий беспорядок на столе. Обои в комнате были светлыми, усеянными маленькими цветочками. Кровать в углу покрыта постельным бельём с сердечками. По-детски, но Лисе нравилось.

За стеной мама Лисы смотрела телевизор. Одну из передач по первому каналу, кажется.

Лиса, ощущая, как к щекам приливает жаркая краска, стащила со стула у кровати фиолетовые шорты и под одеялом натянула на себя. Она ведь не ждала никого в такой поздний час! Лика изогнула бровь. Кровать коротко скрипнула, когда Лиса с неё поднялась. Лиса дернула ручку вверх и отошла от окна.

Лика поставила обувь на подоконник, подтянулась на руках и влезла. Окно закрывать не стала, чтобы иметь возможность выпрыгнуть.

— Запри дверь, — попросила Лика, падая на стул между столом и кроватью. Сбросила с себя кожанку. Зрачки забегали по строчкам ровных букв. Новый стих? Открытый блокнот с рисунками.

Лиса повиновалась — щелчок — после опустилась на постель. Она не могла сдержать улыбки. Уголки губ сами расползались в стороны при виде Лики.

— Только не будем шуметь, — вполголоса сказала Лиса. — Мама думает, что я сплю.

— Ладно, — согласилась Лика. У неё был бархатный, грубоватый голос. — Не спится?

Лиса кивнула. По телу прошла волна мурашек. Она не могла уснуть, потому что как только её голова касалась подушки, начинало проноситься в голове: Слава, бывший парень, останавливает её у подъезда, заводит туда, целует в губы; она застывает; он залезает руками ей под кофту, под юбку, снимает нижнее белье… Дальше и так все ясно. Слава сделал то же, что делал в отношениях. Воспользовался, как бездушной игрушкой. Изнасиловал её. Лиса сглотнула. Она лежала и листала к телефоне картинки животных, в надежде, что отключится. А потом к ней решила наведаться Лика.

Лиса спросила, откуда у Лики новое ранение.

— Да так. Подралась, — она потрогала веснушчатый нос. Опустила глаза на запястья Лисы, где грязными пятнами красовались синяки. — У меня к тебе тоже вопрос: где ты «ударилась»?

Лика сделала акцент на последнем слове. Так удариться было нельзя. В синяках ясно читались очертания пальцев.

Телефон все ещё горел экраном вверх. На нём была открыта фотография пушистой белой мыши. Глаза бусинками, розовый нос, усы-лески. Прелесть!

С родителями Лиса ссорилась, но они никогда её не били. Пристал очередной ухажер? Сердце пропустило удар.

Лиса подняла на Лику влажный взгляд и тут же потупила. Она и так редко кому смотрела в глаза, потому что начинала ощущать себя дискомфортно. А сейчас боялась как-то распространиться о изнасиловании. Хотя Лика знала, что Слава плохо к ней относился: поднимал руку, оскорблял, подвергал сексуальному насилию, усугубил булимию. Называл странной, неправильной девушкой. Лика сколько раз желала проучить Славу, но её останавливала Лиса, боявшаяся, что он сделает ей ещё больнее. Потом Лиса рассталась со Славой, и, кажется, можно было наконец вдохнуть свежий воздух свободы, не ощущая на шее мужской руки. Только Слава стал её караулить у подъезда и упрашивать вернуться к нему, белому-пушистому. А сегодня изнасиловал.

Лика взяла смуглые небольшие ладони Лисы в свои белые, крупные, с красными костяшками, и вкрадчиво спросила: «Слава?». Лиса дернулась, прикусила внутреннюю сторону щеки. «Да» — зажмурилась.

— Я шла домой, а он зажал меня в подъезде… — Лиса не смогла проговорить вслух страшные слова «и изнасиловал меня».

Лиса плотно сжала бедра, и Лика, широко раскрыв раскосые глаза, догадалась. Первый всхлип. Второй. Третий. Лика уложила себе на плечо голову Лисы. Тело девушки было тёплым, даже горячим. По коже прошелся жар с холодком одновременно — отупляющее сочетание нежности и страха. Лиса спустилась Лике на грудь, обвивая руками мощные плечи.

— Ну, поплачь, — Лика прижала голову Лисы к груди и начала тихонько поглаживать макушку, затылок.

Волосы были Лисе по лопатки. Когда-то и Лика с такой длиной ходила. До шестнадцати, кажется. А потом начала коротко стричься, дабы волосы не мешали драться и никто не смог ухватиться за них.

На серой футболке остались тёмные мокрые пятна. Лиса не спешила отстраняться. Немного беспокойный ритм Ликиного сердца дарил ей успокоение. Она вздрогнула, когда Лика прошлась ладонями по её спине.

Из-за стены всё ещё доносилось бормотание телевизора. Потом — шаги. Комната была заперта, но Лика приготовилась прыгать из окна. Мама Лисы терпеть её не могла. Во-первых, она выглядела как мужчина. Во-вторых, портила её дочку. В-третьих, уголовница. Иногда приходила к ней ночью. Кто знала, чем они там занимаются? Вот и запретила Лисе, к слову, уже совершеннолетней, общаться с Ликой.

Шаги послышались прямо у двери. Даже было видно тени от ног.

Лиса и Лика застыли, глядя на дверь.

Ручка несколько раз дернулась вниз и опять встала горизонтально.

— Опять заперлась, — мама Лисы подождала проявлений признаков жизни, а вернее, бодрствования дочери, и ушла, убедившись, что та спит.

— Ха. Помнишь, твоя мама гоняла меня полотенцем по всей квартире? — первой разрушила тишину Лика.

Лиса уже не плакала. Нос её был покрасневший, как и глаза. Смотреть больно.

— Помню, — качнула головой. — А потом сказала: «Женщины не должны быть такими!». Какими? Такими охуенными? С такими руками?

Лиса потрогала твёрдые мышцы на плече Лики.

— Ну, постоянно из женщин меня выписывают. Интересные дела. У меня нет этой ошибки природы между ног, значит я не мужчина; я не выгляжу «женственно», значит я не женщина. Интересный поворот дел…

Лика прищурилась, рассматривая Лису. Серо-зелёные уставшие глаза, губы сухие. По позвоночнику вверх прошелся порыв прильнуть к её губам своими. Только вот Лиса испугается, тем более — сегодня с ней произошло такое.

Лиса любила с ней флиртовать, знала об ориентации и сама поделилась тем, что чувствует влечение к своему полу. У них вообще секретов подруга от подруги особо не водилось. С самого начала общения. Лиса очень быстро сходилась с женским полом и через одну встречу могла начать считать девушку своей лучшей подругой. Или общаться очень долго, и считать совершенно чужой. Такая у неё была особенность. К сожалению, с Лисой многие не хотели общаться, потому что она была со странностями. Лика понимала, что Лиса к ней ощущает. Лика понимала, что с ней самой происходит, что значит весна в груди, но у Лисы были только парни в долгосрочных романах и… хочет ли она отношений после того, что с ней сотворил Слава?

— Заплетешь мне волосы на ночь? Пока я их тоже не обкорнала! — Лиса выдавила из себя улыбку.

— А? — Лика не ожидала такого. — Ну, ладно, если ты хочешь.

Лиса подошла к столу, забрала синюю расческу и резинку. Села спиной к Лике. Лика спросила: «Просто косу, или…». Лиса её перебила: «Косу». Лика прикусила губу. Как приятно трогать волосы! Гладкие… Она несколько раз прошлась сверху вниз по ним пальцами и наконец взяла расчёску. Легко провела по волосам. За два года подружбы Лика до этой ночи Лису так и не расчесывала, наверное. Разделила на три части — три водопада. Сплела части вместе в классическую косу и закрепила резинкой. Этот обыденный для многих девочек и девушек ритуал оказался для Лики ужасно непривычным и чудесным. Лике захотелось умыться ледяной водой, чтобы снова вернуться в привычное состояние холодной закрытой опустошенности с редкими вспышками азарта. Лиса дарила Лике повод продолжать жить дальше — продолжать бороться за благополучие себя — несмотря на окружающую жестокость мира. Несмотря на то, что Лика была одной из тех, кто делала мир жестоким.

Лиса повернула голову в профиль и счастливо наморщила вздернутый нос. Её грело то, что Лика так нежно к ней относилась. Как не будет ни один мужчина. Лиса все чаще и чаще начала задумываться, что далеко не гетеросексуалка и даже не бисексуалка, как считала сейчас. «Я лесбиянка» — однажды мелькнуло в голове Лисы во время ночной рефлексии. Она помотала головой: у неё же были отношения с противоположным полом! Какая лесбиянка… только в последнее время казалось, что самая настоящая. Мужские прикосновения и взгляды оставляли на теле липкие гадкие следы. Лисе не хотелось иметь с ними ничего общего.