Сева резко развернулся к парню… он многое бы хотел сказать ему. И об этом «мы», и напомнить, что именно Ковбой кинулся на помощь ему и Жорику, и о ненормальной жадности «напарника», которая едва не погубила его, но… в глазах у паренька не было ни укоризны, ни досады, только интерес и легкое веселье. Вспомнилась та улыбка, что мелькнула за мгновение до того, как Жорик влетел в аномалию… И Сева внезапно понял, что ни о какой жадности речи не шло. И стоило бы сказать, хотя бы Бродяге… Пивасик улыбнулся, хотя больше это походило на оскал. И слова застряли в горле.

- Пивасик, знаешь… пошел ты… мы с тобой не напарники, понял? – только и смог выдавить Космонавт.

И быстро сбежал, пытаясь унять ни с того ни с сего участившееся сердцебиение и чувствуя, как по спине градом катит пот. В голове гудело, воздух будто плотная вата отказывался проходить в легкие. Завернув за угол, Сева сел, обхватив ноги руками, прислонил голову к коленям и, кажется, отключился.

Рыжий задумчиво посмотрел ему вслед, поморщился и потер висок, а потом, хмыкнув, отвернулся и, на ходу доставая КПК неудачливого охотника за артефактами, направился куда-то за пределы лагеря. Он точно знал: когда Космонавт придет в себя, он даже не задумается о том, чтобы упомянуть об этом эпизоде хоть кому-то, вполне успешно убедив самого себя в том, что все это привиделось ему от переутомления. Стыдно клеветать на того, кто выдернул тебя из аномалии, от смерти спас… Однако, как бы ни было весело здесь, вскоре придется уходить.

На АТП «бандиты» безмолвно смотрели на пришедшего к ним не скрываясь, выкрашенного в неестественно рыжий цвет парня… Он оглядел прикованные к нему будто стеклянные взгляды и тихо произнес:

- Братья мои, близок час, когда мы сможем вернуться к Нему…

Десять бойцов монолита синхронно опустились на колени, принявшись вторить молитве, пятеро продолжали стоять в дозоре, даже не шелохнувшись…

***

Ночью не спалось – Севу замучили кошмары, в которых он раз за разом бежал, стараясь спасти то Жорика, то Семецкого от неминуемой гибели в аномалии, то сам Космонавт, поскальзывался и его утягивало в центр гудящей воронки чтобы… на этом эпизоде парень проснулся. Тихо перевел дыхание, слушая ночную Зону как колыбельную… она нашептывала что-то на непонятном – или слишком тихом, чтобы разобрать – языке, и парень вновь провалился в сон…

…Он шел по какой-то незнакомой местности, точнее нет. Во сне он точно знал, где находится, зачем… Он знал, что в Зону выслали курьера, значит, Лебедев был прав? Щука – предатель, бросил его, а сам сбежал с флешкой и всей добытой непосильным трудом и жизнями товарищей информацией… Лишь бы добраться, а связь глушат. Целенаправленно… Чертовы сектанты! Вокруг деревья, будто покрытые ржавчиной, свисающие с веток рыжие мочала, плюющиеся своими жалящими спорами… Влажные бурые листья и иголки по которым он шагал быстро, но не срываясь на бег – слишком опасно, слишком темно и риск влететь в аномалию был чересчур велик… Он не услышал, но ощутил каким-то шестым, приобретенным за время пребывания в Зоне чувством – догнали. Резко свернул, залег в кустах, стараясь даже не думать ни о чем – если верить мельком подсмотренным отчетам, что они перегружали на информационный носитель – тот, кто ими управляет, может почуять его «ментальный фон».

Сева про себя удивился – кто может «почуять» мысли, и почему он так в этом уверен? Да где он вообще? Сон ему не нравился, и хотелось проснуться…

Приближаясь к месту его засады, по едва заметной тропке шагал отряд людей - Сева не видел, но откуда-то знал, что одеты они в камуфляжные светло-серые костюмы. Сам же человек, которым сейчас был Космонавт, под темно-бурым прорезиненным плащом имел похожей комплектации форму, но светло-голубого оттенка.

Другая униформа?

Темно, хоть глаз выколи, и Всеволод надеялся, что преследователи не заметят его, сидящего под прикрытием ночи…

«Конечно не заметят, я даже собственных пальцев не вижу!», - подумал Сева, и в этот миг отряд остановился как по команде, и так же синхронно развернулся в его сторону…

«Обнаружили!»

Сева рванулся в сторону, но прозвучала короткая очередь, и ногу пронзило болью… Будь Космонавт на самом деле в этом лесу, так заорал бы благим матом, а человек, которым он был сейчас, лишь сжал зубы, тихо выматерившись… Упал, перекатился на спину и открыл ответный огонь. Сухо щелкнул затвор, оповещая о том, что магазин опустел… И это послужило командой для затаившихся бойцов: его тут же подняли за шкирку, заломили руки за спину и вывели на открытую местность, поставив на колени перед своим командиром.

Монолитовец – а то, что преследовал его именно отряд Монолита тот, кем сейчас был Сева, знал абсолютно точно - наклонился, будто пытаясь разглядеть что-то. В руках одного из бойцов сверкнул фонарик, и Сева увидел худое бледное лицо, короткий ежик темных, посеребренных сединой волос, прямой, нос хищные брови вразлет и будто подернутые мутно-белой пленкой темные глаза за прозрачными стеклами очков.

- Я ничего не скажу, - с ненавистью, щедро сдобренной страхом, выплюнул раненный.

- Ты успел передать своим то, что узнал?

- Успел, - яростно прошипел «Сева».

Командир отряда покачал головой, чуть нахмурился… Резкое движение, и дуло пистолета уперлось человеку в лоб. Сева вскрикнул от неожиданности, и человек в очках будто услышал: чуть склонил голову, всматриваясь ему в глаза…

- Интересно… - тихий, но жесткий голос, чуть хриплый, будто человек давно ни с кем не разговаривал, - Курьер, беги…

Выстрел. Сева вскочил с пола, судорожно оглядываясь по сторонам. Никакого леса, никаких людей вокруг. Он прижал руку ко лбу, заметив, что неудобно подвернутая во сне нога нещадно затекла и теперь болит… та самая нога, в которую попала очередь. Кошмар. Всего лишь кошмар, порожденный произошедшим днем несчастьем. Пискнул КПК – вновь объявился Семецкий, отрывисто спросив о местоположении сталкера. Сева ответил коротко: «там же». И, пока не забыл, отпечатал короткий пересказ своего сна, особое внимание уделив именно странным искореженным деревьям.

Юра не отвечал какое-то время, а потом пришло сообщение о его смерти путем ломания собственной шеи. Космонавт вздохнул и вышел навстречу утренним сумеркам. Бродяга уже бодрствовал, тихо подкидывая в костер веточки, где-то вздыхали, переминаясь с ноги на ногу часовые. На против сталкера сидело еще несколько человек, о чем-то тихо переговариваясь. Видимо, пришли из глубокой Зоны – все покрытые грязью и пылью, они что-то спрашивали у Бродяги, а тот отвечал отрывисто, недовольно…

- Сидорович говорил, что за прошедшую неделю новичков было всего двое. Мы с ними только поговорим…

Севка прянул назад, прячась за стену и обратившись в слух. Бродяга не то, чтобы не хотел выдавать их, но…

- С чего бы я должен помогать Чистому Небу? Мне ваши игры по барабану, никаких доказательств, только зря ребят переполошите.

- Мы просто зададим им несколько вопросов. Тебе ведь самому не с руки военную крысу держать.

- Военные у меня под боком, а вы – черт знает где. Устраивайте свои разборки в другом месте, - отрезал Бродяга.

- Кажется, закончилась прогулка, - удрученно прошептал оказавшийся рядом Пивасик.

Сева обернулся, столкнувшись взглядом с ледяными, будто светящимися в темноте неестественным синим светом глазами.

- О чем ты?

- Чистое небо… мы не сразу заглушили связь, и эта тварь успела передать сведения о курьере… Ты нам пока что нужен, Космонавт. Мы их отвлечем. Бери вещи и уходи через тоннель. Дойдешь до Бара, а там – по ситуации.

- Курьере? Подожди, ты что, правда военный?

Рыжий вскинул бровь и усмехнулся:

- Разве похож?

На секунду его взгляд стал каким-то отстраненным, а потом Пивасик обнажил клыки в нечеловеческом оскале и в упор посмотрел на Севку:

- А теперь беги. И беги быстро.

- Я не курьер! Я ничего не несу!

- Я знаю, - заверил Пивасик, - ты забавный. Беги.