И тут дежурный оператор доложил, что сигнал слабеет.
- Стоп! - закричал полковник. - Мы потеряли их! Задний ход!
Машина попятилась, и сигнал снова стал усиливаться.
- Остановитесь здесь, - приказал полковник. Вездеход затормозил.
Теперь они находились в точке, где сигнал достигал максимальной силы.
Люди, затаив дыхание, обшаривали пещеру глазами.
- Видит ли хоть кто-нибудь хоть что-нибудь? - осведомился полковник.
Но никто ничего не видел, о чем солдаты признались почему-то шепотом. Лишь один из них заметил:
- Здесь никого нет, кроме этих мотыльков, сир.
- Мотыльков?! - осведомился Вандерлеш. - Каких мотыльков? Где?
- Прямо перед нами, сир, - сказал водитель, кивнув на стаю мотыльков, плясавших в желтых лучах фар вездехода. Они кружились, вертелись, сверкали, увертывались, танцевали, порхали, мельтешили и вытворяли всевозможные выкрутасы.
Однако в их пляске была какая-то закономерность. Вандерлеша внезапно осенило:
- Сфокусируйте луч Детектора на них.
- На мотыльков... сир? - скептически спросил оператор.
- Вы слышали меня, солдат? Выполняйте! Оператор подчинился. Стрелка на шкале тут же подскочила до отметки 7.9, что соответствовало интеллектуальному напряжению человека, пытающемуся вспомнить бином Ньютона.
- Или какие-то местные умники пытаются нас разыграть, - сказал Вандерлеш, - или же... или...
Он нетерпеливо обернулся ко второму офицеру, майору Лаш Ля Ру, имевшему способность угадывать мысли своего начальника, когда у полковника Вандерлеша не было времени думать самому.
- Или, - подхватил майор Ля Ру, - мотыльки этой планеты эволюционировали до группового интеллекта.
Шифровальщикам понадобилось чуть меньше недели для того, чтобы расколоть шифр, которым пользовалось мотыльковое существо. И они справились бы с этой задачей намного быстрее, если-бы хоть один из них додумался сравнить рисунок их танца с азбукой Морзе.
- Вы что, хотите сказать, что эти иноземные мотыльки общаются как телеграфисты? - спросил Варгас.
- Боюсь, что так, сир, - ответил офицер связи. - Виноват, сир, но эти мотыльки действуют как единое существо.
- И что же это мотыльковое существо вам рассказало?
- Оно сказало: "Приведите ко мне вашего главного". Варгас понимающе кивнул - это имело смысл. Дикари всегда говорят что-то в этом роде.
- И что вы ему ответили? - спросил он.
- Я сказал, что мы еще вернемся.
- Верное решение, - похвалил его Варгас. - Генерал Гэтт ждет от нас отчета.
- Ад и дьяволы! - воскликнул Гэтт. - Мотыльки, а! Это, конечно, не то, что мы искали, зато дело пошло! Лиха беда начало. Пошли потолкуем с этим... черт! Парнем же его не назовешь, верно?
Наступил исторический момент. Гэтт и Варгас при помощи сигнальщика вступили в общение с мотыльковым существом в глубине его пещеры. Громадные военные прожектора землян отбрасывали колеблющиеся тени на неровный пол. А в их свете кружились похожие на духов мотыльки. Они описывали круги, порхали, ныряли и говорили азбукой Морзе.
- Хэлло! - сказал Гэтт. - Мы с Земли.
- Да, я знаю это, - ответило мотыльковое существо.
- Откуда вы можете это знать?
- Мне об этом сказало другое существо.
- Какое такое другое существо?
- Смею надеяться, что вы говорите обо мне, - раздался голос из глубины пещеры.
Земляне вздрогнули все как один. Дула пистолетов резко развернулись в направлении голоса, и солдаты застыли, забыв о том, что надо дышать. А затем из завихрений тумана, сквозь световой занавес прожекторов вперед выступила фигура, странно напоминающая человека, только очень тощего, маленького, полностью лысого, с двумя антеннами, растущими изо лба, и большими оттопыренными ушами. Все сразу догадались, что это настоящий инопланетянин. И если даже у кого-то оставались какие-то сомнения, они тут же улетучились, как только фигура открыла рот, похожий на бутон розы, и из этого бутончика полилась речь на великолепном английском языке.
Но еще перед тем, как она заговорила, генерал Гэтт приказал сигнальщику задать вопрос:
- Прежде всего, инопланетянин, ответь, откуда ты знаешь наш язык?
- Да мы уже давным-давно в контакте с вашей расой. Мы те, кто частенько появляется у вас на, как вы их называете, "летающих блюдцах". Когда мы впервые прилетели к вам, получилось так, что из-за одной идиотской канцелярской ошибки мы долгое время считали, что Морзе - это ваш универсальный язык. Но к тому времени, когда мы разобрались, что к чему, азбука Морзе уже давно преподавалась в наших языковых школах.
- А, ну это все объясняет, - сказал Гэтт, - однако какое же невероятное нужно было стечение обстоятельств, чтобы ваши люди изучили наш язык как свой.
- Полностью с вами согласен, - ответил инопланетянин.
- В таком случае языковая проблема для нас отсутствует, - сказал Гэтт. Но как мы можем обращаться к вам? Ведь не "инопланетянин" же? Как вас называть?
- На вашем языке мой народ зовется Магелланиками. И это также наша общая фамилия и также название нашей планеты. Что же касается моего собственного имени, то меня зовут Хартеварт.
- Хартеварт Магелланик - вполне произносимо, - заметил Гэтт. - Я полагаю, что у вас есть какое-то объяснение, почему вы так зоветесь, то есть я имел в виду то, что в нашем языке есть похожее слово.
- А мы и заимствовали это слово именно из вашего языка. Нам как-то больше понравилось его звучание, нежели прежнее название нашей планеты Хзуйутс-Криль.
- А! Да, это имеет смысл. Итак, планета, на которой мы сейчас находимся, ваша родина? Или она где-то на другой планете?
- О да, моя родина не здесь, - ответил Хартеварт. - Эта планета населена только разумными мотыльками. До моего дома отсюда очень далеко.
- А тогда что вам здесь надо? Что вы здесь разнюхиваете?
- Генерал, я послан сюда в качестве наблюдателя от нашего подпольного комитета. Я следил за маршрутом вашего флагмана.
- Откуда вы узнали, что мы прибудем именно сюда?
- А мы и не знали. Просто мы разослали наших наблюдателей на разные планеты на тот случай, если хотя бы на одну из них хоть кто-нибудь прилетит. Видите ли, мой народ, магелланики, находится в ужасном положении.
