Точкой жирной проставим страницы,
Избежав в этом пекле пожара.
Где она
Где она остается там память.
В буре сна иль в полете свободы?
Но она никого не обманет,
Если здесь проросли ее всходы.
Мир из тьмы… Уходящее завтра.
Мудрость есть станет все по-другому.
И гореть будет совестью правда,
Приближая реальность к живому.
Из земных неотёсанных будней,
Мы построим с любовью пространства.
В той любви станет так многолюдней,
И искать будем мы постоянства.
Совершенство божественных правил,
Переложим в земные законы.
Тот, кто Господа искренне славил,
Он мазком в цвете разном иконы.
И летят те нетленные души,
В вечность лет где стираются грани.
По воде уходя и по суши,
Они там… А возможно и с нами.
И взметнется над мыслями разум,
У нас здесь на земле не понятно.
Мы уходим туда по приказу,
Никогда не вернувшись обратно?
Если там леденящие дали,
И морозные длинные ночи?
В измерении том есть печали,
И что видят небесные очи?
Круг замкнув горизонтом укрывшись,
Век за веком проносятся годы.
На мгновение только забывшись,
И зависим ли там от погоды?
Накрыл туман…
Накрыл туман… Спекаясь в сгустки воздух,
Щемит в груди и силы нет дышать.
И звук пустой, и звонкий слышен отзвук,
Кричать кому… И остается ждать,
Мгновений всех проносятся страницы,
Большим пятном расплывчатая связь.
Там высоко горят уже зарницы,
И путь открыт, фанфарами светясь.
Идти туда? Еще ведь не позвали…
Я Повелитель здесь, а там другой.
Ну только бы они не опоздали…
Кого пришлет Аллах теперь за мной.
Я сделал все, сынам теперь работа.
Они горят желанием дерзать.
Они как я, в народе их забота,
Им без меня придется все познать.
Где блеск дворцов нет места больше хижин,
Взлетели вверх красивые дома.
Не может жить народ, когда унижен,
И та страна тогда она тюрьма.
В моей стране любовь царит и правда,
Достаток всем… При жизни строим рай.
И мне теперь что создано награда,
Я так любил и сберегал свой край.
Клочок земли, омытый океаном,
Где воздух чист, морской шумит прибой.
На судне том я правил капитаном,
Порой и сам летел вперед волной.
И та волна по правилам, без правил,
То поднимала, то бросала вниз.
Но след здесь я существенный оставил,
Теперь могу сказать, что это жизнь.
Ночь прощальная
Ночь прощальная выстелет флагом,
Путь прошел я выходит достойный.
Небоскрёбами ввысь, дивным садом,
Ухожу я из жизни довольный.
Там табун лошадей приготовлен,
Застоялся скакун мой арабский.
Новый мир для меня уготовлен,
Он похоже и есть настоящий.
Звёзды свет проливая на вечность,
Мне укажут спешить где не надо.
Не объять мне уже бесконечность,
Посижу там у райского сада.
И взмахнут над закатом рассветы,
Все цветы заплетут в ожерелья.
Много раз мы искали ответы,
Только мы в этой сути лишь звенья.
И цепями звеня, кандалами,
Зло склонит предо мною колени.
Оправдание тянет руками,
Находясь за чертою ступени.
Справедливостью плещутся воды,
Омывая цветущие лица.
И тот мир что за гранью свободы,
Там уже ничего не случится.
Творец
Он стал Творцом познав судьбы оковы,
Скитаясь в бедуинских шалашах.
И в плоть, и в кровь впитав тогда основы,
Его судьба теперь в его руках.
Но кто он есть, когда в беде народы…
Как правду истин в множестве понять?
Свободы проросли на землях всходы,
И флаг Творца решил тогда принять.
И нес его в ночи, и спотыкаясь,
Не уронил полотнище из рук.
Вперед бежал из бездны вырываясь,
Все изменяя подвигом вокруг.
Мечты ушли, они не совершенны,
Их разум сам сплетал в единый миг.
То ручейком, то речкой перемены,
И что хотел он этого достиг.
Сам Бог-Творец
Сам Бог-Творец создал вселенский разум,
И дал испить глоток добра, и зла.
Кто чистотою стал, а кто в заразу…
Испепелил себя и лишь зола,
Пусть принесет земле немного пользы.
И жизнь сама к себе не так добра.
Одни бегут, споткнувшись от свободы,
И Ева из Адамова ребра…
И в мыслях сада отцветают розы,
Дожди прибили жёлтые кусты.
И в радости, и в горе только слезы,
Исходным благолепием чисты.
И Бог один
И Бог один, и мы все дети,
Себя не можем мы понять.
И сколько зла… И сколько смерти…
Кто будет к разуму взывать?
Огней потухшие глазницы,
Дымятся впадины в глазах.
Мы за чертой… У той границы,
Нас ожидает только страх.
Влача при жизни свое эго,
Так беспощадно топчем жизнь.
И облака кричат, и небо,
И ветер бьет, – Остановись.
Искать в себе туман заблудший,
Что слез роняет чистоту.
Пенять на день… А день грядущий,
Вам раздвигает пустоту.
И мыслей свет… Рассвет надежды,
По горизонту стелет путь.
И там одежды белоснежны,
Ты только не посмей свернуть.
Горизонтами
Горизонтами стелется мгла,
Там рассвет в бой вступает с закатом.
И сжигая живое дотла,
Гром промчит запоздалым раскатом.
Нарушая свою тишину,
Молчаливая, скромная правда,
Принимает чужую вину,
Уходя от счастливого завтра.
Море лживое плещет волной,
Омывая упавшие лица.
И отраву плеснув над водой,
Он забыл, что придётся напиться.
Мир изрезанный ранами…
День и ночь неподвластное что-то,
Гасит звёзды, сжигает рассветы.
Осыпает дарами кого-то,
И вопросам меняет ответы.
И волной управляя стихия,
Разрушает земные законы.
И вращая железные крылья,
Вырывается суть из основы.
И печаль умываясь слезами,
Так завидует счастью… И время,
Уплывет без вод берегами,
Уважая себя… И не веря,
Что созвездием пламенной речи,
Разрушая границы простора.
И чадят жиром смазаны свечи,
Копать вьется другим для укора.
