— Сана! Ты что? Куда ты собралась? Не бросай меня!

— Сила? Зачем ты пришел? Я тебя не бросаю, отпускаю. Поезжай домой в деревню, к семье, там твое место…

— Нет, что ты говоришь? Без тебя мне жизни нет. Какая деревня, если ты туда не хочешь, то и я не поеду. Прости меня! Я виноват, обещаю, пить не буду. Работу найду, не пропадем. Роксана, поверь, пожалуйста.

Взгляд просящий. На глазах ее слезы выступили. Снова хотелось верить. Рябой подошел к ним, чемоданчик в руках.

— Роксана, поезд пришел. Пойдем в кассу, за билетом?

Силантий сердито зыркнул на него.

— Рябой, неси домой чемодан. Роксана никуда не едет.

— Понял… Ну я пошел… домой?

Роксана тихо кивнула головой. Рябой скрылся в толпе. Силантий обнял ее, прижал к себе, вдохнул запах любимой женщины.

— Ты не пожалеешь… Пойдем.

Они шли по улицам города не спеша, держась за руки.

Барак готовился к их приходу. На кухне Матвеевна и тетя Маша стол общий накрыли, наскоро еды наготовили.

— С возвращением, Роксана!!!

Она скромно улыбнулась, прижимаясь к плечу своего мужчины.

— Садитесь за стол, отметим возвращение твоей жены, Силантий. Только учти, еще один такой загул, мы тебя пьяного свяжем и в деревню твою увезем, сдадим отцу, живи там, как знаешь. А Роксане мы другого мужа найдем, получше — заявила Матвеевна.

— Еще чего! — возмутился Сила.

— А! Не нравится?! А зачем ей такой муж, который пьяный каждый вечер приползает? — засмеялась Матвеевна.

— Все, не буду больше. При всех обещаю! — заверил общество Силантий.

Соседи болтали, смеялись, ели приготовленную еду.

— Здорово, соседи! Да у вас тут весело, смотрю! — раздался знакомый голос Тимофея.

— Тимоха!!! Здоров будь, командир!

Все обрадовались приходу Тимохи, зашумели. Усадили его за стол.

— На железнодорожной станции рабочих набирают. Пойдешь туда работать, Сила? Я договорился.

— Пойду, конечно!

— А меня возьмут?! — заинтересовался Рябой.

— Будешь хорошо себя вести, возьмут…

Силантий оживился, развеселился, кажись, работа нашлась.

— На «железке» зарплата хорошая, не пропадем — сказал он Роксане, когда они вернулись в свою комнату. Она грустно улыбнулась.

— Ну что ты, милая, не веришь мне? Саночка моя, как же ты меня напугала сегодня. Не могу я тебя потерять.

— Но ты же в деревню собирался, а я не могу туда поехать с тобой. Разве не понятно? Если ты к своей родне едешь, то мне и дорога — на родину.

— Прости, дурака, не подумал. Мозги затуманились.

— Сила… Можно тебя попросить?

— Что ты хочешь, для тебя все что угодно…

— Я хочу пойти на медицинские курсы. Выучусь, буду медсестрой работать. Доктор Вернер говорил, что у меня получится…

Силантий помрачнел.

— Ты думаешь, что я не смогу нас прокормить? Зачем тебе работать? Да еще в больнице… это тяжело. Заразно.

— Понятно, я так и думала, тебе это не понравится…

Она устало отстранилась от него, заправила выбившийся локон за ухо.

— Сана, ну что ты, обиделась? Если хочешь, то иди, учись… Я не буду запрещать.

— Правда? Отпустишь? — спросила она, внимательно вглядываясь в его голубые глаза.

— Отпущу, лишь бы ты довольна была.

— Спасибо.

Они обнялись крепко и страстно…

Вернувшись с занятий, Роксана увидела в комнате Остапа и выслушала его неприятную речь, о том, что она разлучница и непригодная для его сына женщина. Стало обидно. «А что я хотела услышать от его родни? Хорошо еще, что Ганна не приехала. Быть бы мне побитой»

— Батька, перестань. Не ругай ее. Она не виновата, я сам ее выбрал, я влюбился и у мужа ее забрал — сказал Силантий, обняв женщину — а она меня с того света вытащила, когда я в госпитале в Покровке еле живой валялся. Водилась со мной, как с дитём малым…

Остап сердито сверкнул глазами в сторону Роксаны, и рукой устало махнул.

— Ай! Да делайте вы что хотите. Вам жить, вам решать… Кто теперь старших слушает.

Потом они сидели за столом, ужинали, за окном стемнело. Роксана постелила гостю на топчане, он быстро уснул и захрапел.

Силантий с Роксаной лежали на кровати, прислушиваясь к храпу родственника.

— Не обижайся на батьку, Сана. Он не со зла, так полагается, надо же поругать непутевого сына и его женщину — шептал он ей на ухо — приедет домой, отчитается, что воспитательную работу провел.

— Но он прав. Не подхожу я тебе в жены, Сила.

— Прекрати, Сана, ты же знаешь, что это не так. Ты для меня создана.

Утром Остап был более добродушен, с Роксаной разговаривал спокойно, по-деловому, а сыну рассказал про дочку свою Настеньку, какая девочка растет, захотелось похвастать. Силантий денег отцу выдал.

— Купи на базаре детям подарки. Илюхе моему и Насте.

Остап уехал на рынок. Роксана облегченно вздохнула, проводила Силу на работу.

Все хорошо у них было, мать пишет, живет с новым мужем нормально, жизнь наладилась… Роксана окончила курсы и устроилась на работу в городскую больницу. Силантий обещания выполнял, в пьяные загулы не уходил, работал на железной дороге. Мечтал о ребенке. И Роксана мечтала подарить ему сына, но каждый месяц наступали «эти дни», и мечта не сбывалась…

По осени приехал Силантий в деревню родную, остановился возле хаты беленой. Кажется, ничего не изменилось за шесть лет, подсолнухи у тына цветут, куры в земле роются, свиньи хрюкают. Только нет в той хате мамы и братьев.

— Силантий! — обрадовалась Акулина, она первая его увидела, вышла детей на обед позвать, а тут он, Силушка стоит, на родную хату любуется.

— Здорово, Акулина — сказал он.

— Остап, Ганна!!! Сила приехал! — крикнула Акулина.

Дети тут как тут прибежали, откуда-то из-за тына вынырнули: чернявый Илья и маленькая Настя. Уставились на незнакомого дядю, спрятались за юбку Акулины.

Из мешка Сила достал паровоз игрушечный для Ильи.

— Держи, сынок.

Потрепал лохматую головушку мальчика, подумал: «На Миколу похож». Сестре досталась кукла.

Вышел отец, руку подал, поздоровался. Ганна разрумянилась, заволновалась, мужа законного давно не видела.

— Здравствуй, Ганна.

— Сила, ты вернулся? — в глазах надежда теплится. Но муж головой качает.

— Нет, Ганна, разводиться приехал. Пойдем со мной в управу, бумагу подпишешь, что на развод согласная.

— Ничего я не согласная — рассердилась Ганна — Илюша, дай-ка мне игрушку. Нам от этого дяди подачек не надобно.

Она попыталась отнять у мальчика паровоз, но ребенок заревел:

— Моё-ё-ё!!!

— Ганна! Зачем мальчонку расквилила, пущай играет! — прикрикнул Остап. Илья тут же сообразил, что дед на его стороне и убежал от матери на приличное расстояние.

— Опять я у Вас виноватая?! — взвизгнула Ганна.

Акулина на Силу посмотрела и руками развела. «Вот так и живем».

— Идите в хату, нече на улице гаркать, вон уже и народ собирается послухать, как вы ругаться будете — сказал Остап и повел Силу в дом, Ганна недовольная за ними.

В хате разговор состоялся неприятный, но необходимый Силантию.

— Прости, Ганна, жить с тобою все одно не буду. Так и так нас разведут, давай по-хорошему разойдемся. Сыну буду помогать, денег тебе высылать, не пропадете — уговаривал Сила.

Ганна сидела, насупившись, потом злобно на свекровь зыркнула.

— Шо? Рада?

Акулина плечами пожала, спорить не стала. А вскоре Силантий и Ганна шли рядом по улице в сторону сельской управы. Односельчане из-за заборов выглядывали, здоровались, обсуждали:

— Куда это Сила с Ганной пошли? Неужто вернулся Силантий к семье?

— Та нет, не иначе разводиться идут…

Бумага на развод у Силантия готовая была, Ганна в управе подпись свою на той бумаге поставила, а уполномоченный печатью пришлепнул и сказал:

— Все, граждане, свободны.

Словно гора с плеч у Силантия упала, свободен! Четыре года мужем числился, знать бы как оно все в жизни повернется, ни за что бы не женился, но времени вспять не повернешь, что сделано, то сделано.