— Ну что, чем займемся завтра?

— Теперь мы можем приступить к секвенированию или, проще говоря, к расшифровке последовательности ДНК, — ответила Сакура.

— Только это уже будем делать не мы, а специально обученный человек, у которого есть доступ к секвенатору, — пояснила Карин серьезным голосом, подняв палец вверх. — Этот прибор стоит дороже, чем несколько квартир, и к нему допущены только определённые люди. Секвенатор находится в отдельном корпусе. И, кстати, Сакура, ты думаешь, что мы так просто отдадим на секвенирование все пробирки с образцами ДНК?

— А, нет! — спохватилась Сакура. — Сначала мы должны проверить качество выделенной ДНК, а уж потом отдавать на секвенирование.

— И как же мы будем проверять качество?

— Будем проводить электрофорез на агарозном геле, — начала Сакура и, поймав внимательный взгляд Карин, пустилась в разъяснения. — У нас будет прямоугольник из геля с рядом маленьких выемок. В выемки мы зальем ДНК из пробирок. В каждую выемку — свою пробирку. Подключим электрический ток. ДНК хорошего качества будет светиться чёткой полоской, а плохая ДНК будет в виде градиента из фрагментов разных длин. Такие образцы мы не будем отдавать на секвенирование. Но, я надеюсь, у нас получились все.

— Все правильно, — утвердительно ответила Карин. — Ты, как всегда, блестяще выучила теорию. Уделала меня, как выразился этот паршивец! — не удержалась от подкола Карин и усмехнулась. Где-то сзади послышалось недовольное сопение. — Тогда жду тебя завтра для проведения электрофореза!

Ожидания Сакуры оправдались, и следующим утром, во время проведения электрофореза, ДНК всех образцов светилась яркой четкой полоской. В этот раз они с Карин были в комнате вдвоем, без Суйгецу.

— Ура! — эмоционально радовалась Сакура. — У нас получилось! Спасибо тебе, Карин. Ты — прекрасный учитель… — она была преисполнена глубочайшей благодарности.

— А ты — не менее блестящий ученик, — с дружелюбной улыбкой ответила Карин. — Вначале ты казалась мне самовлюбленной и амбициозной девчонкой, которая идет по пути наименьшего сопротивления, лишь бы добиться своих целей. — Сакура почувствовала обиду от такой характеристики. Карин говорила очень прямо, не стесняясь в выражениях. — Но после нашей работы, я убедилась, что это не так, — продолжила она. Сакура мудро решила промолчать и ничего не доказывать. Сейчас самое главное, что Карин поменяла мнение и стала дружелюбной. И теперь стало понятно, почему она так хмуро на нее смотрела. Не из-за Саске, как полагала Ино, а из-за предвзятого отношения, вызванного историей с описанием вида.

— Я рада, что мы наконец поладили, — с вежливой улыбкой отозвалась Сакура.

— С девчонками у меня отношения обычно как-то не складывались, — хмыкнула Карин. — С парнями общий язык оказалось найти проще. Даже с этим паршивцем Суйгецу! — Сакура вспомнила, что действительно не видела Карин в женском обществе. Да и Ино упоминала о ее необщительности. — Но ты как будто какая-то другая. Думаю, мы сможем подружиться… Но я не люблю вот этих всех девочковых обязаловок — типа, если мы подружки, то должны все время ждать друг друга, ходить вместе в буфет, если кто-то за кем-то не зайдёт, то будет обида, и так далее.

— Согласна! — кивнула головой Сакура. Она была рада предложению Карин. — Мы взрослые, занятые люди, и каждая работает в своём режиме. Но иногда в свободное время мы можем построить совместный план и, например, погулять по городу!

— Это да, — кивнула головой Карин. — Вот такое мне больше по душе. — Сакура улыбнулась. Карин всегда была для нее закрытой и загадочной, эдакой темной лошадкой. Она с большим интересом узнает ее поближе.

Однако Ино оказалась настроена менее оптимистично. Вечером, когда Сакура пришла к ней в комнату пить чай и поведала про электрофорез и начало дружбы с Карин, Ино вынесла свой вердикт:

— Не доверяй ей, Сакура. Она просто хочет держать тебя в поле зрения и смотреть, насколько ты представляешь опасность для нее и Саске. Ей выгодно подружиться с тобой, выведать о твоих планах и держать все под контролем.

— По-моему, ты преувеличиваешь, — Сакура отнеслась крайне скептически к словам Ино. — Даже если она и неравнодушна к Саске, то видит, что я не представляю никакой опасности. И почему человек не может иметь чистых намерений, а, по-твоему, ищет какую-то выгоду?

— Вот увидишь, — уверенно ответила Ино. — Будь начеку.

Следующие несколько дней прошли у Сакуры в ожидании результатов секвенирования или, проще говоря, расшифровки последовательности ДНК. Помня предостережение Ино, Сакура пыталась разглядеть, скрывается ли что-то за хорошим отношением к ней Карин, но ничего не заметила. Надобность в повышенной бдительности пока отсутствовала — их разговоры не касались чего-то личного. В основном болтали о науке и учёбе. Единственное, что можно было бы назвать «личным» — это вопли Карин о том, что «паршивец Суйгецу опять подбросил цветы», вызывающие у Сакуры улыбку. Разговоров о Саске они не заводили.

В процессе ожидания молекулярных результатов Сакура решила сходить к Орочимару и обсудить свою дальнейшую работу. Зайдя к нему в кабинет и получив приглашение сесть за стол, она начала с главного:

— Орочимару-сама, пока я жду результаты секвенирования, у меня простаивает работа.

— Начинай писать статью, Сакура, — произнес сидящий напротив нее Орочимару.

— Но результаты…

— Какие бы ни получились результаты, эта статья будет в любом случае, — наставительно прошипел он. — Начни с введения, потом пиши методику.

— Орочимару-сама, — Сакура опустила голову. Ей пришла ещё одна мысль. — Начать-то я могу, но… У меня нет опыта написания статей на английском.

— Пиши пока на японском. Ты ведь хорошо умеешь писать статьи на японском?

— Угу…

— Потом будешь переводить на английский. Как сможешь. Возьмешь похожие статьи и посмотришь, как там формулируются предложения. Будешь использовать словари. Ты учила английский на Хоккайдо и сейчас продолжаешь изучать его в аспирантуре, так что больших проблем возникнуть не должно. Пора начинать учиться писать статьи на английском, Сакура, — голос Орочимару звучал миролюбиво, но наставительно и убедительно. — Это будет твоим дебютом. — Сакура чувствовала, как его слова наполняют ее энтузиазмом. Она делает здесь шаг за шагом, протаптывая себе дорогу в большую науку и повышая свой уровень. Статья на английском в международном журнале будет ее первым большим достижением в аспирантуре. Она выложится по полной.

— Так и сделаю!

— А потом отдашь статью Саске-куну, — неожиданно добавил Орочимару, вызвав у Сакуры недоумение.

— Саске?!

— Да. Он прекрасно владеет английским и подрабатывает у нас в лаборатории редактором статей. За каждую отредактированную статью ему приходят отчисления с гранта. В международных журналах часто придираются к уровню английского, но статьи нашей лаборатории все время проходят без сучка и задоринки.

— Ясно…

Сакура напряглась. Значит, ее статью Саске будет изучать буквально под микроскопом, а потом вздохнет и скажет, что она не приспособлена для работы на международном уровне и годится только на то, чтобы писать статьи на японском в низкорейтинговые журналы. Нет, этого нельзя допустить. Нельзя так опозориться. Она докажет всем, что сможет! И, в первую очередь, себе. Она уже показала Карин на что способна. Правда, освоить теорию молекулярных методов несоизмеримо проще, чем научиться грамотно писать статьи на английском, но она очень постарается. Также Сакура вспомнила, что видела рядом со спящим Саске английские тексты. Видимо, это и были статьи, которые он редактирует. И он так много работает, что даже засыпает за собственным столом.

С этого же дня Сакура села за статью. Следуя совету Орочимару, она решила писать на японском. Начала с введения, где кратко охарактеризовала изучаемый объект и очертила проблемы в его изученности, после чего стала описывать методы своего исследования. Рядом за стенкой, функцию которой выполнял шкаф, практически все время сидел за компьютером Саске. Они почти не разговаривали — каждый был углублён в свое. Сакура представляла, как однажды отдаст ему на редактирование статью, и каждый раз от этой мысли сердце тревожно стучало. Она больше не хотела позориться и ловить на себе его снисходительный взгляд. Сакура была настолько сосредоточена на будущей статье, что мысли о казусах, которые происходили с ней и Саске, вызывая смятение и прочие неоднозначные чувства, ее практически не посещали. Также Сакура старалась следовать плану экономии, согласно которому она перестала питаться в университетском буфете и каждый день носила с собой еду, приготовленную накануне.