— Привет, Сакура! — поздоровался с ней Джуго. — Кажется сегодня еще не виделись. Я пришел позже.

— О, привет! — произнесла она в ответ и подошла к Саске. — Ну что, много осталось?

— Уже нет. — Он поднял на нее взгляд, и Сакура опять взгрустнула, что они не одни. — Ты закончила?

— Да. Завтра буду ставить ПЦР. Могу к тебе присоединиться, — предложила она.

— Возьми одну из змей, которых я уже измерил, и начинай считать чешую и щитки.

— Хорошо, — согласилась Сакура. Лучшим отдыхом для нее являлась смена деятельности, а после работы с пробирками, пипетками и растворами переключиться на внешние признаки змей было весьма хорошим решением. — Следующим этапом тогда исследуем их форму и соотношение?

— Да. Уже завтра.

— Кстати, — вспомнила она. — А у тебя же еще описание нового вида амфисбены? Когда ты планируешь этим заниматься?

— Видимо, дома по вечерам, — задумчиво ответил Саске. — У меня есть рабочий кабинет с микроскопом, и я там иногда делаю работу, которую не успеваю на кафедре.

— Ух ты! — Сакура была удивлена: она впервые об этом слышала. — Смотри только не перетрудись. Отдыхай хоть немного и высыпайся, — с заботой произнесла она.

— Постараюсь.

Когда Саске закончил проводить необходимые измерения, Сакура успела подсчитать количество щитков и чешуи на нужных участках тела только у одного из экземпляров: данная работа являлась чрезвычайно тонкой и кропотливой. Решив продолжить дальнейшие этапы уже завтра, они начали собираться домой.

Начиная с этого дня Саске и Сакура закрутились в вихре дел, связанных с совместным описанием вида, которое стояло первоочередной задачей. В спину дышала также куча других исследований, но пока они были отложены на второй план. Во вторник Сакура поставила ПЦР и продолжила работать с Саске: они закончили подсчёт чешуи и щитков и приступили к их измерениям и фотографированию. Данные процессы потребовали большого количества времени и растянулись до четверга, хотя Сакура освободилась от молекулярно-генетеческих методов еще в среду: очистив полученные ПЦР-продукты, она отдала пробирки с ними Карин, чтобы та отнесла их на секвенирование или иными словами — на расшифровку последовательностей. Молясь, чтобы все получилось с первого раза, Сакура теперь полностью включилась в работу с внешними признаками.

Вращаясь в этом круговороте, Сакура наполнялась энтузиазмом и энергией, которые с лихвой компенсировали трудозатраты и усталость: она почти все время чувствовала себя на подъёме, а, ложась спать, уже предвкушала начало следующего дня! Режим экономии, ставший ее спутником в течение прошлого семестра, пока был отправлен в отставку: больше не чувствуя в нем столь острой необходимости, Сакура снова ходила обедать в буфет.

Единственным, что огорчало в этой череде увлекательных и насыщенных будней, являлась невозможность остаться с Саске наедине: в университете они все время были на виду, а расходились настолько поздно, что Сакура даже не могла пригласить его к себе в общежитие, поскольку пропускной пункт для гостей работал до восьми вечера. Понимая, что после работы на факультете Саске необходимо трудиться дома над описанием своей амфисбены, чтобы поскорее подготовить статью, Сакура не проявляла инициативы на тему совместного отдыха, а просто терпеливо ждала более подходящего момента. Многозначительные взгляды и улыбки — все, что они в настоящее время могли себе позволить. Сакура размышляла о том, как она радовалась подобным знакам еще до экспедиции и с тоской вспоминала жаркие поцелуи на станции: иногда ей казалось, будто все это было лишь сладким сном, а на самом же деле их отношения так и не вышли за рамки рабочих.

В четверг во второй половине дня в аспирантскую пришла Карин и сообщила, что Орочимару хочет устроить собрание научной группы. Саске и Сакура в это время продолжали совместное фотографирование чешуи: Саске сидел за бинокулярным микроскопом и ставил в нужное положение чешуйки на стекле, а Сакура находилась за компьютером, к которому подключался встроенный в микроскоп фотоаппарат, и при помощи специальной программы осуществляла съёмку. Они отладили этот процесс до автоматизма и дело двигалось значительно быстрее, чем на начальных этапах.

Когда все расселись за большим столом, в комнату вошёл Орочимару в сопровождении троих незнакомцев: двух молодых людей — с красными и черными волосами и девушки-брюнетки. Сакура с любопытством на них смотрела: кто это такие?

— Добрый день всем, кого не видел, — прошипел Орочимару, обводя взглядом собравшихся. — В связи со значительным расширением исследований лаборатории, в нашем составе пополнение. Карин, мы с тобой решили, что ты будешь заниматься разработкой новых молекулярно-генетических методов, и чтобы облегчить нагрузку, я взял тебе в помощь второго сотрудника. Тсучи Кин, — он кивнул головой в сторону брюнетки, которая коротко поклонилась. — Кин будет выполнять работу, которой ты занималась ранее, ну а тебя мы полностью переведем на новые методы. Пока мы ее берем на испытательный срок в три месяца. — Сакура взглянула на Карин: та буквально просияла от этой новости.

— Спасибо, Орочимару-сама, — с признательностью произнесла она и представилась в ответ: — Карин Узумаки. — Сакура была очень рада за подругу: наконец-то та сможет реализовать свои идеи.

— Надеюсь, вы сработаетесь, — кивнул головой тот. — В связи с большим количеством нового живого материала, террариум пришлось значительно расширить и на плечи наших лаборантов легла слишком большая нагрузка. Поэтому я решил привлечь террариумиста. Акадо Ёрой, — Орочимару сделал жест в сторону парня с длинными черными волосами и в круглых тёмных очках. — У Ёроя большой опыт работы с террариумами, и мы берем его тоже на испытательный срок в три месяца. Ну, и наконец, у нас разворачивается масштабная программа по исследованию ядов. Мы собрали в Перу целую кучу видов с неизвестными свойствами, и было решено пригласить специалиста по ядам для сотрудничества. Акасуна Сасори, — представил он молодого человека с красными волосами. — Сасори работает на факультете фундаментальной медицины и будет приходить к нам один-два раза в неделю или чаще в зависимости от того, как пойдут дела. — Тот поклонился.

Сакура не переставала удивляться предприимчивости Орочимару: как оперативно он определил и решил столь важные для лаборатории задачи. Хотя, возможно, он думал об этом и прощупывал пути еще до экспедиции с заделом на будущее. Очередной раз проникнувшись уважением к своему учителю, Сакура была рада идее назвать в честь него новый вид змеи. Тем временем Орочимару представил прибывшим коллегам всех членов научной группы и сообщил, что те приступят к работе с понедельника, после чего завершил собрание.

Саске и Сакура направились в буфет: за кропотливой работой они так и не успели поесть.

— Орочимару-сама — идеальный руководитель, — поделилась она с Саске своими мыслями. — Благодаря ему наша лаборатория процветает! Вот и сейчас — все предусмотрел и так быстро нашел нужных сотрудников.

— Он занимался этим еще до поездки, — подтвердил Саске догадку, прошедшую ей во время собрания.

— Значит, предвидел! А интересно, как он угадал, что Карин захочет заниматься новыми исследованиями?

— Конечно, он не знал. Я слышал, что эта Кин давно хотела работать у нас в лаборатории. Она заканчивала не наш университет, но они с Орочимару знакомы по конференциям. Он как-то упоминал об этом.

— Ясно, — кивнула головой Сакура. — Что ж, работать под руководством Орочимару-сама одно удовольствие. Наша лаборатория известна своими успехами, и неудивительно, что есть желающие. — Она посмотрела на Саске и, поймав его пристальный взгляд, вздрогнула: очередной раз захотелось к нему прильнуть. Эта пытка продолжалась уже четыре дня.

— Сакура, завтра пятница, — вдруг произнес он. — Хочу пригласить тебя к себе на выходные. Придёшь?

— Приду, — не раздумывая ответила Сакура, ощущая, как сердце начинает заходиться в бешеном ритме.