Ее зовут Мари. Девушка семнадцати лет, с милыми пухлыми щечками, тонким носиком и прекрасными большими глазами. Она живет за городом, как и козопас, только дом ее стоит, если смотреть с облаков, по другую сторону кремля. Семья Мари пасет овец. Их уютный домик находится под густой кроной высокого могучего древа. Осенью исполин украшает огородик Анны, Иоака и их дочери золотой листвой. Зимой дерево с домом стоят, укутанные снеговым одеялом, и вместе они похожи на только что обвенчавшуюся пару. И так за годом год противостоят вместе снежным ветрам и сухому морозу.

Сегодня Мари понесла в город овечью шерсть. Она прошла площадь и повернула к общему дому.

Это место в городе, куда каждая семья приносит часть своего достатка, урожая. Сюда стекаются хозяйственные реки кремля: медовые, молочные, ореховые, яичные, сахарные, мучные, соломенные… Кто-то строит дома, лечит или воспитывает – и это тоже часть общего дома. Сюда же стекаются ручейки урожая соседних кремлей. Поток отлаженный благодаря тому, что из года в год в одном из кремлей проходят встречи старейшин, где обсуждается, чего и так в достатке, а чего желали бы на будущее. И все живут в мире, на каждого находится дело, хватает еды и тепла. Никто не стремится заработать на том, что получает на своем маленьком кусочке земли, пропитанном божественной силой.

Мари несла в плетеных корзинах золотистую шерсть, вобравшую в себя свет первых солнечных лучей. Ей нужно было взять яиц, немного муки, свежего козьего молока и клюквенного варенья. Ее мама сегодня, несмотря на жару, собралась печь блины.

Возвращаясь домой, Мари увидела картину, рассмешившую ее до слез…

– Мама, представляешь, на площади какой-то чудак, говорят, руш, спрашивал, где в городе гостиная и совал какую-то книгу в нос проходящим. От него, как от черта, все отскакивали.

– Гостиных у нас давно нет, – улыбалась Анна. – Передай мне соль, тесто пресное…

– Да, бабушка Поля мне рассказывала: когда появилась первая гостиница, это было… то ли в первом, то ли во втором веке… то чуть не допустили возврат власти денег. Руши требовали к себе внимания и стали подкупать украшениями.

– Да-да, и их выгнали тогда из кремля.

– Ну так вот, мама, давай приютим руша, раз гостиниц в кремле нет, нас все равно не подкупить ничем! Его зовут Ио.

Анна, сверкнув глазами, посмотрела на дочь.

– Ты уверена?

– Но мама, Бог говорит, что каждому страннику нужно давать приют. Посмотри на него, по-моему, он хороший человек.

Мать была простая, но строгая женщина. Она всегда аккуратно одета, ее платье покрыто белоснежным передником, длинные волнистые волосы спрятаны под крупной вязкой льняной косынки.

Анна отодвинула ситцевую занавеску. Через синие нитки вышитой рыбки она разглядела юнца, стоявшего около калитки. Он топтался у лужицы и всматривался в свое отражение.

– Хорошо, сегодня останется, но завтра я найду ему другой приют, лучше нашего.

Ио оценил красоту около дома: калитка, окна утопали в цветах. Маленький огородик пестрил крупными овощами, утопая в оранжевых лучах солнца.

Мари позвала юношу.

Он еще со вчерашнего дня подметил, что во многих домиках росов невысокая дверь, так что хочешь не хочешь, надо поклониться.

Анна заливала блины на сковородки, они шипели, и сладкая дымка разносилась по всему дому. Мать не смотрела на гостя, она была занята важным делом. Немного погодя женщина прервала молчание.

– Меня зовут Анна, моего мужа – Иоак, он сейчас в мастерской работает над одной конструкцией.

– Меня зовут Ио.

– Это твое полное имя?

– Да. Похоже на имя вашего мужа, но другое.

– И что оно означает?

– Не знаю. Просто Ио. Разве имя всегда должно что-то означать?

Анна не хотела спорить, особенно во время приготовления пищи, хотела, конечно, добавить, что каждое слово имеет смысл, но в этот момент юноша задал вопрос про ее огород – ее любимый огород!

– А зачем вам выращивать овощи, если есть общий дом? – спросил Ио с некоторой осторожностью.

– Каждый трудится в меру своих сил, – повернув голову к гостю, ответила Анна. – В общем доме мы берем то, чего у нас нет и, скорее всего, не будет, но в основном туда ходят пожилые люди, которым трудно что-то уже вырастить самим. Но и соседям мы стараемся помочь словом-делом. Есть такие, которые дальше своего двора выйти не могут, жители интересуются, что нужно принести, и идут к общему дому.

– И вам хватает того, что растет в огородике?

– У нас богатый урожай, смотри, какие тяжелые ветки.

– Видел. А у нас целые поля засевают, но урожай обычно скудный.

– Что в голове, то и на деле.

– То есть?

– С какими мыслями сеете, то и получаете. Поскорей бы посадить и уйти с поля, верно? Пожалуйста: земля скорее рождает и отдыхает.

Ио услышал интересную мысль и потянулся к блокноту.

– А что еще полезного могу записать про урожай?

– Придет время – все узнаешь и запишешь.

Анна заворачивала в блины начинку, улыбаясь как бы сама себе.

– В Завете найдешь все ответы. О том, что ты записал, говорится в Третьей книге, – добавила она.

– Но каждый век Завет обрастает новыми текстами, как их называют? Посланиями, кажется… Мы можем чего-то еще не знать заранее.

– Ты прав, скоро мы увидим Седьмую книгу.

– Интересно, о чем она будет, – вступила в разговор Мари.

– О любви, – сказала Анна.

– Ты уверена?

– Да, мы уже о многом знаем, но о любви сказано пока только в некоторых главках, а ведь это основной закон жизни – любить!

– Я бы почитала о любви… – вздохнула Мари.

– У нас о любви рассказывают писаки: придумывают интересный сюжет и завлекают публику, – оставив несколько строк в дневнике, вернулся к беседе Ио.

– Любовью нельзя завлекать,– произнесла мама.

– А вот и можно: люди слушают, и им это нравится.

Чтобы не превратить беседу в спор, Анна позвала всех за стол. Пришел и отец-хозяин – высокий мужчина, с кольцевой плотной бородой. Он крепко, по-отцовски, пожал руку Ио, отчего юноше сделалось неловко.

Горячее дыхание свежих блинов уже сводил с ума. Первый блин дали попробовать гостю. Ио завернул его треугольником и макнул в сладкую клюкву.

– М-м, вкусно!

И все принялись уплетать лакомство. Отведали блины с яйцами, овощами и сыром.

Подкралась ночь-дикарка и набросила свои ласковые сети на землю росов. Призрачный туман пополз по травам, белой шалью закрыл бутоны маков и вьюнка. Все краски смешались в один фиолетово-синий пейзаж. Сверчки и кузнечики радостной песней приветствовали наступление темноты. Вышла луна, и свои лепестки раскинул луноцвет и жасмин. Сова-охотница бесшумно парит в воздухе, колебля волнистыми крыльями прозрачный воздух. Мысли ночными бабочками отрываются от земли и летают над спящими домами, принося сны о великом. Красива, очаровательна летняя ночь! И приятное волнение наполняет душу всех неспящих в эту пору. Сколько радости рождается в такие минуты!

Отец еще постукивал инструментами в мастерской, Анна прибирала на кухне. Ио и Мари забрались под самую крышу и смотрели на густые звезды через окно в крыше.

– Ты знаешь, что раньше, до Чистого времени, люди чертили звездные карты? – спросил Ио.

– Нет, но знаю, что какое-то племя пытается составить карту всей земли…

– Долго еще составлять. Пока не изобретут машины, передвижение будет медленным, значит, и наука будет так же ползти, как улитка.

– Пусть ползет. Так спокойнее, и воздух чище. Я видела в музее картинки прошлого: одна серость. Я удивляюсь, зачем люди так портили мир.

– И жили ведь… Но не хотел бы я оказаться на смене времен.

– Я тоже.

Он нечаянно дотронулся до ее руки. Мари стало неловко. Это очаровало странника.

– У тебя есть жених?

– Мари! Мари! Спать пора, рано утром овец поведем! – раздался звонкий голос матери.

– Мне пора… Доброй ночи.

– И тебе.