- Василиса, ты кого притащила на хвосте? Мало этого красавца, так еще и стражу?
Девушка хлопает глазами и молчит. Пистоль лежит у нее на коленях, словно смертоносное железное насекомое. Погладишь - замурлычет.
- Ладно, давайте уж... Кто во что горазд, - приговаривает Баба-Яга и идет открывать дверь, попутно крутя в руках обрывок веревки. От ударов с притолоки сыплется труха и какие-то травинки.
Дверь распахивается и первыми в избушку забегают два здоровенных парня. Похожи, как близнецы - черная форма стражников, шлемы, короткие мечи в руках. Морды тоже одинаковые - красные, злые. Бабка бросает им под ноги веревочку и топает ногой. Веревка на глазах набухает, как шланг под давлением, раздваивается, превращается в свистящий в воздухе ураган. Торнадо для домашнего применения. Стражников опутывает с головой аккуратными коконами, несмотря на мечи, крики и нервные жесты.
Две катушки падают на пол, но всем уже не до них - вслед за первыми стражниками вбегают еще трое. Эти уже с чем-то огнестрельным в руках.
- Поберегись! - как бывалый строитель орёт Василиса. Бабка падает на пол, а над ней, сметая солдат и кучно дырявя дверь и стены, летит залп картечи. Из шести-то стволов, конечно...
- Фарш, - задумчиво шепчет Стас, разглядывая последствия. Определение радует его лаконизмом и точностью, полностью описывая зрелище.
За дверью слышны гневные вопли, но желающих соваться внутрь больше не находится.
- Подпаливай! Зажилась ведьма! Давай факелы!
- Стасик! - тонко и как-то умоляюще говорит Баба-Яга. - Пора бы и тебе... Не кота же на них выпускать? Жалко...
- Да, котик у вас добротный! - кивает Стас, вставая с табуретки и скидывая куртку на пол.
- Их жалко, дорогой, их. Христофору-то что сделается.
Стас скидывает сапоги и дополняет кучу одежды штанами.
Василиса в ужасе смотрит то на дымящиеся стволы своей чудо-пушки, то на ошметки мяса, то на голого Стаса.
- Ты их напугать хочешь?
- Нормальное здоровое телосложение. Тридцать семь сантиметров! - хмыкает Стас и неожиданно для красы-девицы совершает прыжок с переворотом. Акробатика в замкнутом пространстве.
На пол с тяжелым стуком падает на лапы уже матерый волк, раза в два больше обычных. Шерсть стоит дыбом, на пол из перекошенной морды капает тягучая слюна.
- Красавец же! - откровенно любуясь, говорит бабка. - Тут не пятнадцать золотых - полсотни не жалко!
Волк коротко рыкает и серой молнией словно перетекает через порог, мимо исхлестанной картечью двери, наружу. Вопли оставшихся стражников сперва слегка затихают, а потом становятся хором перепуганных до смерти мужиков.
Василиса выходит из легкого ступора, достает из кармана штанов горсть патронов и начинает заново снаряжать пистоль. Кот Христофор опасливо подходит к двери, выглядывает, после чего встает на задние лапы, опускает голову и нервно крестится правой передней лапой. Вид у него даже для кота весьма испуганный.
...- Вот твои пятнадцать золотых, Стасик! И ступай уже.
- Ты ж говорила - полсотни?
- Погорячилась, прости... Залюбовалась, как мех блестит, да и вырвалось. Пятнадцать. Опять же - почти до перехода избушка домчала, тоже денег стоит.
На этом берегу с опушки леса хорошо виден граничный переход - пара крепких домов, флагшток с развевающимся знаменем, дежурный всадник в полной форме с копьем. За широкой рекой сквозь дымку утреннего тумана торчат высокие дома. Никакого леса - там почти сразу начинается миллионный город, куда Стас и стремился все эти дни. Родина, едри её в качель.
- Слушай, хочу на прощание спросить: почему отсюда бежишь - понятно, стража у нас оборотней не жалует. Раз узнали, надо спасаться. Но ты же изначально - оттуда? - Бабка махнула рукой в сторону домов.
Стас кивнул.
- А зачем тогда к нам перебирался? - Это, бабуля, я тебе так просто не объясню. Скажу коротко - ипотека...
