Да уж, три дня по лесам ломиться, плюс болото... Завоняешь тут! Но всё равно звучит грубовато. Днём приветливее была хозяйка.

  - Теперь к делу, - дождавшись его возвращения, говорит Василиса. - Имеется предложение. Переход через границу стоит пятнадцать золотых. У меня денег нет, ни к чему они мне. Но есть у сестры моей старшей, надобно к ней идти.

  - А ночью-то зачем? - удивился Стас. - Рассветет, да и пойдём.

  - Не получится, - загадочно отвечает Василиса.

  Он и не спорит - она здесь живёт, ей виднее.

  Хозяйка, пока он умывался, переоделась из сарафана в черную куртку и камуфляжные штаны, удачно дополненные высокими ботинками на шнуровке.

  - Милитари? - хмыкает Стас. - Нормально. Вечер перестает быть томным?

  - Там возможны... неприятности, - неохотно отвечает Василиса, доставая из-за печки устрашающего вида пистолет. Стас такие даже в кино не видел - шесть дул, толстая изогнутая рукоять. Мощная штуковина!

  - Воевать собралась? - шутит он. В глазах девушки пляшут огоньки от лампы, она молчит, старательно вставляя патроны в гнёзда. Щелкает затвором.

  Лампу взяли с собой. От задней двери домика шла неприметная тропка, через небольшой огород и - в лес. Василиса молчит, по сторонам посматривает, пистоль свой не опускает.

  - Кого боимся-то? - уточняет Стас, чтобы не молчать.

  - Мало ли... Бегает здесь много кто, не к ночи поминать.

  Дальше идут молча. Минуты сливаются в шорох травы под ногами и шелест листьев над головой.

  Полянка с избушкой словно вырастает из леса. Только что вокруг были кусты и деревья, ни просвета, кроме узкого прохода над тропинкой, а потом пара шагов - и вышли.

  - К лесу задом, ко мне передом? - невольно говорит Стас, удивленный открывшейся картиной.

  Над поляной яркая луна, избушку видно всю - от когтистых лап-подпорок до высоких, острым углом, скатов. Сверху, над крыльцом, прибит череп. Для человеческого великоват, медвежий, что ли?

  - Не дергайся, - шипит Василиса. Теперь все шесть стволов смотрят ему в лицо. - Нож не трогай. Пошли к сестре!

  - Да я и не против, - пожимает плечами Стас и спокойно идёт к крыльцу. - Лишь бы заплатили.

  - Заплатит! - нервно отвечает девушка.

  Он легко взбегает вверх по скрипучим доскам крыльца и останавливается перед мощной дверью.

  - Открывай, свои! - кричит Василиса. - Работника привела.

  Дверь, скрипнув, открывается. На пороге стоит классическая Баба-Яга, хоть рисуй с нее картинки к детским книжкам - низенькая, сморщенная, нос крючком до нижней губы, из приоткрытого рта торчат желтые клыки. Опирается на здоровенный посох, выше себя. На шее ожерелье из чьих-то клыков, как патронташ.

  - Дура ты, Васька! - хриплым баском вместо приветствия говорит бабка. - Ты кого притащила, бестолочь лесная?

  - Доброй ночи, уважаемая! - вклинивается Стас. - В домик-то зайдем? Там и перетрем за дела наши грешные.

  Баба-Яга кривится, как от лимона, но кивает - заходите, мол. Хрен с вами.

  - Что не так-то, - растерянно спрашивает Василиса.

  - Заходи, заходи... Там объясню.

  Внутри избушки довольно темно, свет только из растопленной печки, угли мерцают. Но жарко. Натоплено, как в бане. В углу сидит толстенный черный кот размером с овчарку. Сидит и смотри на гостей и такой дзен у него во взгляде, что Стасу завидно становится. Вот живет зверь в гармонии с миром, поучиться надо! А то он - всё бегает, бегает...

  - Что ты, сестрица, грубишь-то? - продолжает докапываться до Яги Василиса. - Сама просила привести добра молодца? Так вот он. Жрет за троих. Во сне храпит. По лесам бегает, от злых людей спасается. Пропадет - не жалко, если вкратце.

  - Ты, Васька, как была всегда дурочкой, так и останешься. Хоть какие сиськи вырасти, оно с мозгами-то не связано.

  Баба-Яга ставит ее лампу на стол, подкручивает фитиль. Кот недовольно щурится, но с места не двигается.

  - Ты у него хоть спрашивала, кто он есть?

  - Стас он, - неохотно отвечает девушка. На лице у нее обида и недоумение, в равных пропорциях.

  - Так... А дальше?

  Стас находит кривоватую, но крепкую на вид табуретку и садится:

  - Я - Стас, да. Бегу от злых людей. Хочу через границу, но денег нет. Пятнадцать золотых - и я пошел. Всё просто, как арбуз.

  - Почему - арбуз? - растерянно спрашивает Василиса.

  - Да хрен его знает. У нас в роте так старшина Кравец любил говорить.

  В дверь, запертую на огромный засов, тихо стучат. Сперва тихо, потом уже кулаком. Или ногами - так сразу не поймешь.

  - Кого там ещё... - бормочет старуха. Кот поднимает шерсть на загривке и негромко шипит, как попавшая на сковородку вода. Только басом. Избушка от ударов в дверь еле заметно ходит ходуном.

  - Открывай, ведьма! - рычит чей-то злой голос. - Стража! Открывай! А то подпалим!

  Стасу мучительно хочется стать невидимым. Прозрачным, как мысли с похмелья. Стоило три дня по лесам бегать, чтобы попасться в такой капкан?!