Нам необходимо еще раз вернуться к нарциссизму для того, чтобы поставить неизбежный вопрос в монографии о мазохизме: какая связь есть между мазохизмом и нарциссизмом? Об этом мы говорим в том тексте, в котором размышляем о меланхолии (третья глава), объясняя процесс идентификации как такой, который, как мы знаем, имеет смысл нарциссической регрессии, а также там, где мы говорим о роли идентификации в происхождении Сверх-Я (четвертая глава). Однако, несмотря на это, кажется, что вопрос об отношениях между нарциссизмом и мазохизмом не был достаточно изучен.
Полагаем, что об этом можно говорить более детально лишь при условии, если будем разделять вторичный нарциссизм от первичного. Вторичный нарциссизм, использование объектного либидо для инвестирования Я, является следствием больших сложностей в процессе инвестирования объектов, что приводит к тому, что у Я появляется необходимость инвестировать самого себя. Самым явным примером такой ситуации может послужить возврат объектных инвестиций при меланхолии в ситуации, которую Фрейд описал как потерю объекта. В таком общем описании мы зачастую грешим тем, что забываем об одной важной детали – объект инвестирован не одним лишь либидо, он инвестирован двумя видами влечений, одновременно влечением к жизни и влечением к смерти. Мы особо настаиваем на этом аспекте в четвертой главе без детального прояснения этого явления. Однако, если учитывать именно такой вид инвестирования, то, безусловно, речь идет о том, что происходит отвод не только либидо, но также и влечения к смерти, которое возвращается в психический аппарат, мы тут не будем обращаться к тем размышлениям, которые вы найдете в четвертой главе и которые относятся к тому, как данное влечение ведет себя при возвращении в психический аппарат (направляется ли он к Сверх-Я или же усиливает ядро первичного мазохизма). Мы настаиваем на том, что такой отвод сопровождается (относительным) разъединением влечений, о чем Фрейд не преминул упомянуть, когда говорил об идентификации. Каков, следовательно, смысл увеличения либидинальной (нарциссической) инвестиции инстанции Я? С точки зрения судьбы влечений смысл – в увеличении способностей к самосохранению Я, необходимому в ситуации разъединения влечений. Если помнить о том, что мазохизм является психическим соответствием объединения влечений, то можно сказать, что происходит ослабление мазохизма и это сопровождается защитным (нарциссическим) сверхинвестированием Я. С этой точки зрения связь мазохизм/нарциссизм предстает как обратно пропорциональные отношения: меньше мазохизма и больше защитного нарциссизма. Но такое положение вещей является лишь одним из аспектов отношений нарциссизма и мазохизма. Мы попытались показать в связи с меланхолией, что вклад в либидинальную инвестицию Я, происходящий во время идентификаций с потерянным объектом, может быть использован, чтобы запустить процесс по связыванию влечений, процесс, который на психическом уровне выражается мазохистическим переживанием и который, в конце концов, способствует возвращению к объекту. Следовательно, можно сказать, что в какой-то начальный отрезок времени нарциссизм является защитой от разъединения влечений и таким образом при некотором снижении мазохистического переживания он может стать позже тем, что благоприятствует новому связыванию влечений; происходит реконституция мазохизма, необходимого для того, чтобы возврат к объекту стал возможным.
Необходимо также ввести представление о первичном нарциссизме, тем более что мы уверены, что сама внутренняя логика развития нарциссизма настаивает на существовании первичного нарциссизма, о чем, впрочем, сам Фрейд говорит всегда, начиная со статьи «Введение в нарциссизм». Приведем цитату из этой статьи, которая подтверждает существование первичного нарциссизма, а также указывает на одну из его характеристик, которая неизбежно присутствует в объяснениях отношений нарциссизма с мазохизмом: «Таким образом, мы создаем представление об исходном либидинозном инвестировании Я, которое затем передается объектам. Но, в сущности, оно сохраняется и относится к объектному инвестированию как тело протоплазмического организма к выпущенным им псевдоподиям» (Freud, 1969, p. 83). Исходя из этого текста, очевидно, что мы не можем говорить о нарциссизме как о защитном явлении, появляющемся при трудностях инвестировать объект, потому что в приведенной цитате говорится о нарциссизме, который предшествует этому и обуславливает любое инвестирование объекта. Значит ли это, что первичный нарциссизм лишен ценности и роли защиты? Верно, что часть метапсихологии нарциссизма толкает нас к мысли, что первичный нарциссизм является неким начальным состоянием, у которого нет защитной роли и, более того, иногда мы понимаем первичный нарциссизм как состояние, находящееся за пределами динамики конфликтов, при которых появляется необходимость в защите. Действительно, можно создать метапсихологию, исходя из первичного нарциссизма при условии того, что можно предположить монизм влечений, очевидно, либидинальный, и необходимо учитывать все то, что мы попытались разъяснить выше по поводу динамики развития, которое привело от нарциссизма к второй теории влечений. К этому добавляется новая трудность: такая метапсихология не совместима с самой идеей первичного мазохизма, по меньшей мере, по двум причинам. Первая – наше интуитивное представление о том, что такое первичный нарциссизм кажется несовместимым с присутствием и использованием неудовольствия, присущего любому мазохизму. Вторая причина – это то, что либидо по своей сути всегда ориентировано на объект, на объект удовольствия. В таком случае можно подразумевать существование первичного садизма, ориентированного на объект вовне, а не внутрь и на Я – влечение к смерти. Можем ли мы теперь говорить о том, что первичный нарциссизм и первичный мазохизм по своей природе и согласно теории влечений несовместимы? В своей статье «Влечения и их судьбы», описывая садизм – мазохизм (очевидно с точки зрения либидо и нарциссизма), Фрейд утверждает: «Первоначального мазохизма, который не возник бы первоначальным способом из садизма, по-видимому, не бывает» (Freud, 1968b, p. 27). Верно также то, что в 1924 году в статье «Экономическая проблема мазохизма» Фрейд совершенно не упоминает о нарциссизме и о первичном нарциссизме; кроме того, когда заходит речь о первичном мазохизме, он устремляется далеко в предысторию психического (доходя до многоклеточных организмов), то есть туда, где первичный нарциссизм всегда задействован. Мы полагаем, что таким образом устроена и теория, в которой за точку отсчета берется не первичный нарциссизм, а первичный мазохизм, и в той теории влечений, которая его объясняет, можно найти место для первичного нарциссизма. Кажется, что достаточно легко найти ему место, если предположить, что первичный нарциссизм также имеет ценность защиты, даже если в этом случае он становится, не как обычно, защитой, возникающей при нарушениях инвестирования объекта. Можно рассматривать происходящее следующим образом: либидинальное инвестирование создает Я и его защищает и сохраняет; инвестирование в Я, нарциссическое по определению, необходимо потому, что влечение к смерти нападает всегда и немедленно на все то, что создает либидо в своем развитии, это относится и к психическим инстанциям и к объектам; необходимость в поддержке такого постоянного нарциссического инвестирования, начиная с первичного нарциссизма, продиктована потребностью связывания-объединения влечения к смерти. Первичное мазохистическое ядро, которое одновременно является и первичным ядром Я и благодаря которому Я существует (см. вторую главу), может появиться лишь при условии наличия первичного нарциссизма, который представляет собой ту долю либидинального инвестирования, которая и необходима для формирования Я. Следовательно, в психическом функционировании мы не находим более вышеупомянутую несовместимость, в условиях когда мы таким образом рассматриваем первичный мазохизм и учитываем первичный нарциссизм как составную часть функционирования. Первичный нарциссизм, как и нарциссизм в целом, имеет защитную функцию не только при появлении трудностей с инвестицией объектов, но также при внутренних опасностях, при опасности разрушения, исходящих из влечения к смерти. Все то, что мы описывали, относится к основам метапсихологии, эти данные не могут быть подтверждены опытным путем, тем не менее в «Новых лекциях» Фрейда есть размышление, которое поддерживает наше предположение, речь идет о тексте, который отсылает к представлению о первичном нарциссизме, представленном в статье «Введение в нарциссизм», в которой он делает важное уточнение: «Начинаешь понимать, что Я всегда является главным резервуаром либидо, из которого происходят либидинозные катексисы объектов и куда они вновь возвращаются, тогда как значительная часть этого либидо всегда остается в Я» (Freud, 1986, p. 138–139: курсив мой. – Б. Р.). Вопрос, который появляется, состоит в следующем: почему либидо которое постоянно, по определению, тянется к объектам, даже если это либидо должно обязательно пройти через Я, остается (по большей части) постоянно инвестированным в Я? Полагаем, что можно узреть в этом инвестировании – концентрации большего количества либидо в Я свидетельство необходимости в защите, которое указывает на какую-то внутреннюю опасность, которая также является постоянной, а следовательно, источником опасного влечения – влечения к смерти.
