- Наш город располагается на границе. За его пределами находится пара поселений, а за ними - выжженная радиацией зона. Там людей нет. Если только отдельные кочевые группы, - с усталостью в голосе сказал Айзек.

- Мне нужно отправиться туда? - сгорбил плечи Ши.

- Нам нужно отправиться туда, - поправил его самец.

- Но ты… Ты рискуешь! Что там за городом? Вдруг еще хуже, чем здесь? Останься, Айзек! Тебе ничего не сделают, если я исчезну, - пробормотал Ши, опуская взгляд.

- Не останусь. Ты тупой? Я обещал, что не брошу тебя! Ты там за городом под первым же кустом помрешь! - возмутился Айзек.

- Все решено. Мама собирает вещи первой необходимости и ищет автомобиль. Через час нам надо быть на пограничной заставе. Я подкупил пару охранников. Мы беспрепятственно проедем. Из города обычно выпускают без проблем, - упрямо добавил самец.

- Но, Айзек! - попытался возразить Ши, но его перебили.

- Хватит! Бежим! Времени мало. Мама ждет, - бросил Айзек, за руку уводя его прочь от обшарпанного здания.

***

Их автомобиль стоял у высокой железной решетки.

Кто знал, что там за городом?

Ши сидел в машине, стараясь не смотреть, как Айзек прощается с матерью.

Хелен не поехала с ними.

Айзек сказал, что ей нечего делать за городом. Она настрадалась и так. Хелен последний раз обняла сына, и Ши отвел взгляд. Лицо самки блестело от слез.

Когда они отъезжали, Ши видел ее поникшую одинокую фигуру в зеркале заднего вида.

- Я боюсь за мать, - признался Айзек, сжимая руками руль, - О ней некому позаботиться. Но мы вместе приняли решение, что она остается. Я боюсь, что мать пострадает за городом от каких-нибудь новых мутантов, а она опасается, что станет обузой, помехой нашему пути. Зря мать сомневается в себе. Она сильная.

Айзек улыбнулся.

- Ты должен был выбрать ее, - едва слышно пробормотал Ши.

- Ши, мне двадцать пять. Пора бы уже вылететь из гнезда. Все дети уезжают от родителей и заводят новые семьи. Теперь ты - моя семья. Считай, что я просто уехал в другой, далекий город, - пожал плечами самец.

- Но мы уезжаем ненадолго? - робко спросил Ши.

- Надолго. Возможно даже навсегда. Но мы будем неподалеку, - тяжело вздохнул самец.

- Айзек, а что там впереди? Расскажи мне! - справившись с грустью, потребовал Ши.

Самец на минуту задумался, а затем глухо произнес:

- Впереди пустыня. Редкие поселения. Свобода. Возможно, мы встретим людей. Возможно, тварей. Возможно, новых мутантов. Мы найдем заброшенные города, оплетенные сорными растениями. Мы будем кочевать, переселяясь с места на место, пока не найдем дом. А может, наш дом будет заключаться в непрерывном движении. Глупо быть привязанным к месту. Главное, быть живым и любить. Мы будем ехать вперед, пока не кончится бензин. А когда машина заглохнет, и мы не найдем топливо, пойдем пешком. Мы будем двигаться. Вместе. И это будет самым важным.

Ши посмотрел в окно, любуясь ночной мглой, и улыбнулся.

Ему нравился такой план. Как здорово, что он оказался достаточно любопытной тварью, чтобы выбраться из подземелья.

Айзек вывел его к свету и продолжал вести вперед.

Кажется, Ши любил Айзека. Он нашел свой теплый бок, свое новое подземелье. Теперь холод никогда не затронет его.

- Айзек, ты потрясающий самец! - воскликнул Ши и потянулся к его шее.

- Ши, не сейчас, - рявкнул Айзек, чуть выворачивая руль.

- Но я хочу! - Ши посмотрел вниз, - Мое отличие стало опухать!

Машина чуть вильнула вправо.

- Ши, ты идиот! Господи, во что я ввязался?! Тварь озабоченная! - простонал самец.

- Айзек! Ты так замечательно пахнешь! Можно мы начнем спариваться? Ну пожалуйста! Так хочу, что сил нет терпеть! Все тело горит! - капризно захныкал Ши.

- За что мне это?! - взвыл самец, когда ладонь Ши залезла ему в штаны.

Послышался шлепок. Похоже, бить Ши по рукам стало для Айзека традицией.

Ши в возмущении открыл рот.

Айзек поспешил остановить его, обреченно воскликнув:

- Заткнись, Ши, пожалуйста, умоляю…

Дальше ехали молча. Но через несколько минут машина затормозила у обочины.

Ши довольно оскалился.

Тварь добилась своего.

========== Эпилог ==========

Хелен тосковала. От сына не было никаких вестей уже полгода.

Где он был, что с ним происходило, она не знала.

Хелен машинально ходила на работу, а вечерами сидела за кухонным столом в одинокой квартире. Она часто включала свет в комнате сына, чтобы создать иллюзию его присутствия.

Хелен начала терять смысл жизни.

Но перед отъездом сын сказал ей:

- Будь счастлива. Поживи ради себя. Хватит цепляться за отца. Меня не будет. Найди того, кто не даст тебя в обиду.

Хелен и правда не хотела второй раз выходить замуж. Она боялась, что чужой мужчина будет плохо относиться к Айзеку, и опасалась, что сын забудет родного отца.

А когда Айзек вырос, она посчитала себя старой и не искала счастья.

Но она хотела любить и быть любимой. Желала найти спутника жизни.

И когда через шесть месяцев представительный хирург кардиологического отделения посмотрел ей в глаза, передавая папку с историей болезни пациента, она не отвела взгляд.

Через три месяца он предложил ей стать его женой. Они были взрослыми, мудрыми людьми, которые потеряли семьи и искали счастья, и Хелен согласилась.

За две недели до свадьбы под дверь ей подбросили письмо в старом желтом конверте. Адреса отправителя на нем не было.

Вскрыв конверт, Хелен расплакалась от счастья.

На желтой бумаге кривыми, неровными буквами было выведено:

- Счастя, здаравья, любви, наша драгая Хелен!

Хелен умилилась ошибкам, покачав головой. Это был успех. Айзек научил писать Ши, пусть последний и писал хуже, чем курица лапой.

Почему Хелен решила, что это было выведено рукой Ши?

Потому что под добрыми словами вместо подписи красовался очень схематичный рисунок.

Это были неловко выведенные две симпатичные крыски.

Одна белая, с синими глазами, другая - серая, с черными. У крысок были переплетены хвосты, и они крепко держались за лапы, то ли вальсируя, то ли пытаясь выцарапать друг другу глаза (нарисовано было с амплитудой и фантазией), то ли…

Впрочем, Хелен не хотела ничего знать об интимной жизни своего сына.

Она прижала лист бумаги к груди. Хелен чувствовала себя счастливой. Айзек был жив. И судя по тому, что сын находил время обучать Ши буквам, он был в относительной безопасности.

Теперь можно было выходить замуж спокойно, не беспокоясь об Айзеке, и ждать от сына новых вестей.

Хелен понимала, что Айзек боялся подробно писать о своей новой жизни, опасаясь особо бесстрашных охотников.

С улыбкой Хелен отправилась на работу.

Она так и не узнала, каких трудов стоило Ши нарисовать этих несчастных крысок.

И не потому, что у него не получалось, а потому, что Айзек страшно ругался, увидев первую крыску, и отвешивал ему подзатыльники.