Оставалось только верить в лучшее. Надежда умирала последней.

Рихард не был уверен, сколько он просидел в камере. Оборотень весь окоченел, когда дверь открылась, и вошел незнакомый Палач.

- Зачем ты хотел загрызть девушку? - равнодушно спросил мужчина.

- Я никого не хотел загрызть! - возмутился Рихард, - Я ее спасал! Она это подтвердит!

Палач помолчал, а потом заученно произнес, будто не слышал последних слов оборотня:

- В который раз ты испытываешь жажду крови? Это была сиюминутная потребность? Или продуманное решение?

- Да вы оглохли, что ли? - не унимался Рихард, - Я вам четко сказал - я уберег девушку от домогательств! Фишер хотел изнасиловать ее!

Палач, словно робот, продублировал вопрос:

- С какой целью ты хотел загрызть девушку?

- Вы издеваетесь? - простонал измученный Рихард, нервно взмахивая руками.

- Ясно, - отрывисто буркнул Палач и вышел из камеры.

Дверь оглушительно хлопнула.

Что это было, вообще?

Рихард обессиленно уронил голову на руки, вновь начиная мечтать. Нужно было держаться. Палач не мог мучить его вечно.

Рихард надеялся только, что это была не тупая игра под названием “Доведи оборотня до белого коленья, и он признается во всем, чего даже не совершал”.

Время шло, а Палач не возвращался. Рихард не мог разогнуть конечности от холода и, чтобы согреться, принялся бегать по камере. На очередном круге оборотень почувствовал странный запах. Неприятный, тяжелый. Рихард подошел к двери и принюхался.

Нет, пахло не от нее.

Воняло будто бы сверху. Рихард завертел головой и с ужасом увидел, как из вентиляции просачивается едва заметный дым.

В горле у оборотня запершило, а в носу зачесалось. Так с ним происходило, когда рядом курили кальян. Он терпеть не мог дым.

Но рядом явно не курили. И гарью не пахло.

Чем бы это ни было, вряд ли оно было безопасным.

Рихард забарабанил в дверь:

- Откройте! Тут какой-то дым!

Ответом ему послужила зловещая тишина.

Горло защекотало сильнее. Оборотень упорно продолжал выбивать дверь. Щекотка перешла в удушье. Рихард начал кашлять, задыхаясь.

Нет, только не это!

Неужели Палачи применили газ?!

- Выпустите! Пожалуйста! - взмолился оборотень, бьющийся о дверь, словно вольная птица о прутья клетки.

Но никто и не думал его спасать. Тишину нарушал лишь надрывный кашель.

- Пожалуйста! Я вас прошу! Я ни в чем не виноват! - сиплым голосом заклинал Рихард, - Выпустите! Умоляю!

Его глотку будто свело. Нельзя было ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Рихард начал биться от ужаса.

Человеческий облик схлынул с него, и панически мечущийся зверь вырвался на свободу.

Рыжий волк принялся таранить дверь своим жалким, корчившимся в конвульсиях телом, оставляя вмятины на железе и высовывая отяжелевший язык.

Дышать становилось все тяжелее и тяжелее, зверь разбивал о металл свои бока и лоб в кровь, но его попытки вырваться были бесполезны.

Кислород в легких кончился, и безжизненная рыжая тушка застыла на бетонном полу.

Последним, что видел Рихард, были птичьи глаза. Умные и хищные. Спокойные. Ярко-желтые.

Ворон?

Нет, только не ты! Не приходи сейчас! Пожалуйста, не надо! Не смотри так укоризненно.

Не виноват. Не хотел. Прости.

Оборотень дернул лапой и замер.

========== Глава 8 ==========

Чернила накрывают крыши;

Неслышно проникая в швы, заполняют ниши.

Чем ближе кипишь с патрулями слышен, тем,

Ты хуже спишь, во сне бежишь куда-то, чаще дышишь.

За окнами холодный макро-космос!

Массы мокрых спин, промозглый дым, встаёт гора наростом.

Под ней руда, камней обвал, сверху кварталов гроздья, банды,

Наркота, жандармы варварски винтят подростков.

Ты еще мал и не подозреваешь,

Как подозреваемых снимают сотни скрытых камер.

Я не пассионарий, чтобы в каземате прозябать;

Но то, что назревает, называется Концлагерь.

Сгущаю краски, завтра новый бой:

За бабки, территорию, контроль, и каждый - в роли войска.

Вокруг тебя недобрый мир, его террор и боль вся.

С головой укройся, крепко спи, и ничего не бойся.

Oxxxymiron - Колыбельная

Рихард очнулся из-за того, что его грудь странно вибрировала. Она будто самостоятельно опускалась и поднималась.

Оборотень приоткрыл глаза, но ничего конкретного не увидел. Сплошная темнота.

Может, на самом деле, он не сумел открыть глаза, а может, он смотрел куда-то не туда, - его голова была запрокинута.

Кто-то осторожно дотронулся до морды Рихарда и приоткрыл его пасть шире. Оборотень почувствовал струи воздуха в своей глотке. Они были четкими, словно выверенными, и приносили облегчение.

Но потом его пасть оставили в покое. Правда, на грудь вновь стали давить.

Рихард в очередной раз попытался открыть глаза. Темнота отступила.

Оборотень увидел перед собой размытую фигуру мужчины в толстовке. Он совершал странные манипуляции с его грудной клеткой, сложив ладони крест на крест.

Рихард попытался жалобно тявкнуть, чтобы привлечь к себе внимание, но из горла вырвался какой-то дикий хрип.

Мужчина услышал.

- Слава Богу! По волку не сильно поймешь, дышит он или нет! Эта шерсть! - облегченно прокаркал мужчина.

Ворон! Значит, не показалось! Значит, он пришел за ним! Облегчение затопило Рихарда с головой. Он был так благодарен Ворону, что слезы почти брызнули из его глаз. Конечности задергались.

- Тише, тише, глупый волчок, - почти нежно произнес Ворон, - Все будет хорошо. Надышался, конечно, но твоя жизнь вне опасности. Успокойся.

Ворон аккуратно поднял с пола черную маску и надел на лицо, подползая ближе к Рихарду. Если бы оборотень мог двинуться, он бы завилял хвостом, словно пес. Сейчас он ясно понимал волков - первых одомашненных животных. Некоторые люди стоили свободы.

Над Рихардом наклонился кто-то еще. Другой Палач?

- Это было потрясающе, Ротвейлер! Никогда до этого не видел, как реанимируют оборотня. Где ты этому научился? - раздался над ним новый, смутно знакомый голос.

Наверное, это был Палач из команды Ворона.

- Да нигде. В первый раз делал. Правда, приходилось как-то реанимировать кошку, отравившуюся угарным газом. В школе еще дело было. Соседка больно плакала. Животина мне всю морду исцарапала, - пожал плечами Ворон.

Он осторожно подложил ладони под шею и хребет Рихарда и поднял его на руки. Оборотень повис безвольной тушкой. Он выглядел лисьим меховым манто в руках Ворона. Хвост уныло болтался, а голова не держалась, будто он вновь стал новорожденным ребенком.

- Он точно оклемается? Дженна расстроится, - спросил смутно знакомый Палач.

Ньюфаундленд?

- Ему, конечно, лучше использовать кислородную маску. Но вполне достаточно холодного компресса на голову, проветренного помещения, покоя и обильного питья. Пока он просто слаб, - спокойно объяснил Ворон, спускаясь вместе с Рихардом по лестнице.