На песке чтоб остался слепок,
А потом растворился вспять.
Уложи меня на ракушки
И на жесткий резной коралл.
Как красивы из стёкол рюшки,
Что венчают твой щедрый дар.
Я навеки с тобой останусь,
Пульс замедлится, боль уймёт:
На земле уж не встречу старость
И на окнах узора лёд.
Будет тихо с тобой, покойно,
Только холод и песни вод.
Никаких мне сердечных войн,
Где не помнит и где не ждёт.
Только, море, прошу, однажды
Раз в году лишь и раз в сезон
Вскипяти в его сердце жажду,
Чтоб увидеть тебя пришёл.
Хоть и я уже не узнаю,
Как был близок он там ко мне,
Но ведь знаешь, что, умирая,
Больно страшно одной на дне.
В благодарность ему отдам я
Все ракушки и жемчуга,
Замирая: а вдруг касания
Ощутит дорогая рука.
Он уйдёт, прихватив ракушку,
Чтобы позже послушать её.
Море, море, пусть его уши
Не узнают в ней пенье моё!
Пусть однажды бессонной ночью
Подойдёт к ледяному окну
И отчаянно вдруг захочет
Вновь услышать он ту волну.
Пусть на миг, лишь на миг и только
Неожиданно всё поймёт
И почувствует привкус горький:
От печали былой налёт.
А потом вновь в постель ляжет
И забудет, как скверный сон,
Не почувствовав, что был даже
Сам собой обокраден он.
Что в воде, под лазурной кромкой,
Близ любимого из всех мест,
Попрощалась с собой девчонка,
Испугавшись, что надоест.
И лежит под охраной море
На чудовищной там глубине,
Не волнуясь о чем-то, кроме
Тех сокровищ, что есть на дне.
И глаза её чужды свету,
Как и люди, что над водой,
И река ей из чувств эта
Всё равно, что ручей простой.
Море, знаешь, а я, пожалуй,
Посмотрю на тебя с берегов,
Приласкаю хребет усталый,
Чтоб забыться тебе без снов.
А позднее, как знать, возможно,
Если правда лишусь надежд,
Я свой ум и скелет ничтожный
Расстелю вереницей одежд.
Но пока ты поешь, море,
Пока шепчешь свою песнь,
То шлифуешь собой горе
Всех покинутых, кто есть здесь.
––
Прут и угли
От костра уже только угли,
Догорает не ссушенный прут.
И пока огоньки не затухли,
С ним они разговоры ведут.
– Мы недавно горели салютом,
Было вольно нам, было свежо.
Вот бы кто-то нас вспомнил под утро
И с гостинцем обратно пришёл.
Прут шипел, но с судьбою не спорил
И не сетовал он на судьбу.
– Я был жизнью своею доволен,
Ну а вам, как смогу, помогу.
– Ох, как жалко, какое несчастье:
Так гореть, вдруг – и выгореть в раз.
Ты, товарищ, не нашенской масти,
Не поймешь, хоть пытаешься, нас.
– С вами, братцы, конечно, не спорю,
Только разницы больно и нет.
Жили врозь мы, но горькое горе
Обобщило нас в этот момент.
– Вот не знает и жизни не видел,
А о чем-то высоком твердит.
Огоньки, заморгав во всю силу,
Разгорелись вдруг пылом обид.
– Я мог деревом быть или ложкой,
Греть природу и чей-нибудь дом,
Но остался, как мелкая сошка,
С бесполезным теперь костерком.
И одна из моих половинок
Превратилась в сереющий прах.
А другая – сухая лучина –
Сгинет в серых ночных небесах.
Я хотел быть полезным и нужным
И помочь хоть единственный раз,
Но такая нам выпала служба,
Значит, так порешили за нас.
Огоньки, заскучав от учений,
Зашипев на прощанье, ушли.
Прутик тихо качнулся и, тлея,
Оказался в дорожной пыли.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
