– Сколь-ко в'ыемя?

– Колокольня два удара отбила.

Стефан кивнул на окно, выходящее к соборной площади. Ага. Тогда, разумеется, всё ясно – Хелег давно отпинал, выставил за дверь всех гуляк и взялся за уборку, остался один только неприкосновенный предводитель в собственной комнате.

Карл смахнул с носа клуб дыма и недовольно крякнул.

– Как те'я с этой заморхской травы блеват не тянет?

– Так я уже… Подлечился давно.

Стефан поспешно отложил трубку и яростно замахал руками, пытаясь отогнать дым. «Вот же мельница долбаная, звезданёт ещё!» – валон поморщился и поднял два пальца в призыве прекратить опасные телодвижения.

– Плесни и мне.

Громила нырнул за стойку и принялся греметь стекляшками. В памяти капитана воскресли воспоминания о колоколах, бьющих его по голове сквозь сон такое число раз, что ни один правоверный альдист поутру не сосчитает.

– Вот!

Перед ним появился стакан с парой глотков бренди. Другая рука громилы в тот же миг подвинула вперёд маленький пузырёк с прозрачной и вроде бы чуть маслянистой жидкостью.

– Эт' чего?

– Опохмелительный эликсир, – объявил Стефан с нотками гордости. – Гляди – принял с утра, а через пару часов уже как младенец!

– Хренасе, – бесцветно восхитился Карл, рассматривая пузырёк.

Похож на склянку со святой водицей – попы таскают с собой такие, чтоб кропить придорожные алтари. Другие аналогии родиться не успели. В недрах забурлило жуткое, а потому, покосившись на приятеля, он откупорил флакон и поспешно его опорожнил.

Мало какое лекарское снадобье на вкус не как дерьмо, но эликсир неожиданно отличался. Мягкий и сладковатый, даже волна устрашилась и чуть отступила. Карл хмыкнул, вернул пузырёк и взялся за стакан с бренди.

– Где взял?

– Магна его трущобникам продаёт, ну а я у них…

Поперхнувшись, он окатил Стефана фонтаном брызг.

– Отравить меня вздумал?!

– Да ты что? Она ж не знает, что я тебе дал. И потом, я ж тоже его пил сегодня…

Даголо посмотрел налево, узрел грозную рожу Хелега, немного пораздумал и всё-таки вытащил пальцы изо рта.

– Ладно. Но смотри, если я к вечеру издохну…

– Да, да, – проворчал громила, утираясь рукавом, – передать Старику, что Гёц Шульц, сука такая, тебя отравил, помню.

– Чего ты там бормочешь?

Он замер и уставился, прищурив глаза. Через несколько мгновений пониженный голос медленно произнёс:

– Ты-ы вчера, в дупель пьяный, держал меня за воротник и рассказывал, что Гёц – мерзкая хафеленская крыса, а может и имперская крыса, и этот коротышка точно какую-то хрень задумал, и…

Валон громко цыкнул и указал на бутылку, неловко стискивая вокруг стакана всё ещё вялые пальцы. Вот дерьмо, неужели он правда начинает болтать под мухой? Хуже и не придумаешь, а уж для барона… Подняв глаза, он осторожно спросил:

– И часто я тебе… треплю всякое, как дырявая старая кошёлка?

– Да не, пару раз всего.

Стефан протянул руку и легко похлопал его по плечу. Успокоил так успокоил!

– И я ж могила. Я ж никому не рассказывал, как ты с сынком капитана Лодберта забрался в…

– Да завались ты, мать твою! – свирепо прохрипел Карл, хлопнув заново наполненным стаканом по столу. Оба снова оказались в спиртовых брызгах. – Бич Божий на нас накликать хочешь?!

Стефан закрыл рот, пожал плечами и принялся утираться во второй раз. Карл кончиком языка смахнул повисшую на губе каплю.

– Кстати… Где Гёц сейчас?

– С утра вместе с Эрной отбыли. К большому ипподрому. Осмотреться перед Кавальеллой, не иначе.

До этого ипподрома пёхом топать замучаешься, а верхом они обернутся не раньше позднего вечера… Или, может быть, даже завтра. Значит, целый день Шульца в городе не будет. Половина этого дня, правда, провалялась в постели, пуская слюни в подушку, но другая половина уцелела и взывала к действию.

– Полежу немного и прогуляюсь по делам, – проворчал Даголо.

– Я иду с тобой?

– Не, ты идёшь в… Ах, да мне, собственно, плевать.

Он сполз со стула, посмотрел в сторону корчмаря и украдкой показал на него пальцем:

– Если заняться нечем, попробуй Хелега задобрить.

Показывать пальцем на дельного парня вроде Хелега чревато, но кивать и стрелять глазами сейчас гораздо опаснее. В отличие от кишок, с северянином есть хоть какой-то шанс.

***

Карл шествовал по Серебряному Пути неторопливо и важно, как человек, который многим заправляет, никуда не торопится и вообще не хотел бы слишком раскачивать на ходу голову. Камзол и новенький матерчатый пояс из алых и золотых полосок от вчерашнего пира не пострадали вовсе – запарился он гораздо раньше, чем облился вином. Залитый дублет и потерянное перо из шляпы тотчас заменили новыми, башмаки почистили, чулок подвязали как надо. Вот теперь можно и всяким врагам на глаза попасться.

По счастью, владения Треф располагались внутри приличной части города – её граница охватывала кварталы патрициев, купцов, половину территории ткачей и три четверти Сада. В данный момент счастье заключалось в цехе золотарей, что с каждым наступлением ночи аккуратнейшим образом вычищал желоба и опорожнял все смрадные ёмкости, особенно в кабаках. Вот сунуться в трущобы он точно бы не решился. И совсем не из страха нарушить мир.

Впрочем, сомнительный эликсир Стефана уже начал действовать. Даже мысли о почтенных каралгских говночерпиях не помутняли рассудок. Стоит приобрести небольшой запас этого зелья. Через три пары рук, конечно – не то синяя ведьма наверняка подсыплет отравы.

Главный кабак Треф тоже почти пустовал. Несколько торгашей в скромных платьишках тихо перетирали торгашеские дела в углу – на них круг посетителей и замыкался. Увидев Карла, широкомордый корчмарь так и подскочил со стула. В кулаке у него болталась тощая полуощипанная курица.

– Герр Даголо, ничегосебе! Подать что-нибудь? Бренди, вина?

– Только воды с мёдом, – важно просипел мужчина, сдвигая шляпу на затылок. – Я пришёл к Валету. Ты не знаешь, где…

Он прервался на полуслове, едва направив взгляд в игровой угол. Сам Валет Треф восседал там с кучей карт и парой детишек.

– А, вот и мой друг Валет! – воскликнул валон. Ренер тут же вскочил со стула, раскинул руки в стороны и возопил:

– Друг Карл!

Лицо шулера едва ли не светилось от радости, но глаза беспокойно заметались от корчмаря и трефового громилы у входа к вороху игральных карт на столе. Он вроде как был старым другом Шульца: другом хитрожопым и трусоватым. Не лучшие качества для хранителя секретов.

– Что это вы тут делаете?

– Карты перебираем, ясное дело.

Альфи сел обратно и обвёл стол широким жестом. Костлявый, как дворовый пёс, но на удивление чистый мальчишка по левую руку ненадолго поднял на гостя глаза, шмыгнул носом и вернулся к своему занятию – ножичком он скоблил червонного короля, опасно орудуя лезвием у самой королевской глотки.

Его приятель по правую руку, в здоровенном чёрном берете, склонился над зачищенной картой и вовсю орудовал тонкой кисточкой. Кончик красного языка торчал из-за его зубов и напряжённо шевелился на каждом длинном штрихе.

– По картам, которыми епископ играл, я могу перечислить всё, что он за игрой стрескал.

Валет сбросил одну за другой несколько карточек в ведро. Даже сверху было видно, что туда отправляется ну уж полный мусор, только на растопку годный.

– И списочек вообще не постный!

– Гадкий отец Венцель!

Карл бросил шляпу на свободный угол стола и медленно опустился на табурет напротив. Внутренности, негодовавшие на каждом третьем шаге, наконец немного успокоились. Он даже сумел выдавить из себя дружелюбную ухмылку, когда обратился к детишкам:

– Ребятки, погуляйте-ка, мне надо поболтать с Валетом.

Мальчишка справа послушно положил ножичек и собрался вставать; рисовальщик же поднял удивлённый взгляд на обоих мужчин. Только тут Даголо понял, что это девчонка, поразительно схожая с мальцом и в таком же мальчишеском тряпье.