- Я… Меня… - Кима затрясло от ярости и обиды.
Как мог кто-то не хотеть его… Не его, а жалкий суррогат?? Это… это… У Кима потемнело в глазах. Это был удар посильнее отмены гастрольного тура. На Кима как будто обрушилось небо, придавив его своей тяжестью.
Если бы какой-то конченый извращенец возжелал секса с Кимом, тот бы, скорее всего, согласился. Он обожал скандалы и умел ими пользоваться к своей выгоде. Но то, что ему предпочли какого-то мерзкого андроида, было сильнейшим ударом по его самолюбию. По идее, даже из этого можно было бы устроить скандал, но Ким понимал, что скорее умрет, чем допустит это. Для него это будет неслыханным унижением! Нет, нет и нет.
- Нет! – Ким снова вскочил с кресла и топнул стройной ножкой. – Нет. Я не подпишу. Я не дам согласия! Я не желаю, чтобы какой-то извращенец трахался с моей куклой! Нет! И пусть они только попробуют сделать этого чертова андроида! Я их всех засужу! Я… Я…!
- Успокойся, мальчик, - примирительно сказала Дуонг. – Никто не будет делать андроида без твоего согласия. В Si-El-Jey сидят не идиоты, и они дорожат своей репутацией. Иначе бы они даже не стали бы ставить тебя в известность. Так что успокойся. Но мой тебе совет: хорошенько подумай, прежде чем отказываться. Сейчас это твой единственный шанс вылезти из финансовой ямы.
- Нет! – звонко, по-мальчишески крикнул Ким. – Никогда. Так и передай этим ублюдкам!
И он пулей вылетел из офиса Дуонг.
========== ГЛАВА ПЯТАЯ. АВАНТЮРА ==========
ГЛАВА ПЯТАЯ. АВАНТЮРА
В душЕ Кима царил раздрай. Оскорбленное самолюбие сводило его с ума. И это чувство усиливалось отчаянием из-за того, что иного выхода, кроме как дать согласие на создание проклятого андроида, у него просто не было. Потому что денег больше взять было неоткуда. Его сверкающее красками лето прошло, наступила холодная осень. Впереди была холодная зима… Нет, не время года – время жизни. Или даже не зима, а просто долгие печальные сумерки.
Ким вовсе не был дураком. Он всегда прекрасно понимал, что его окружают лизоблюды, которым интересны только его деньги и его слава. Но ему это нравилось. Он как король сам создавал свою свиту. А королевские особы всегда одиноки, такова их участь. Слишком они высоки, слишком недосягаемы для прочих. Так обычно говорил себе Ким, и ему это льстило. Более того, эта мысль его возбуждала, приносила ему куда более острое и яркое удовольствие, чем изысканные и изощренные ласки самых крутых из его многочисленных любовников. Ким мог часами стоять в одиночестве перед зеркалом, не в силах оторвать глаз от своего отражения – юного, прекрасного, неповторимого. Ким медленно подходил все ближе и ближе к зеркалу, длинные пушистые ресницы опускались, чувственные губы тянулись к отражению и… всякий раз натыкались на холодное, мертвое стекло. Ким вздрагивал. Ему казалось, что это он – холоден и мертв. Он испытывал горькое разочарование, которое пытался утопить в безудержном веселье и отвязном сексе. Но даже самый разнузданный секс не приносил ему удовлетворения. Исключением была разве что недолгая связь с Ланом. Но об этом Ким запрещал себе даже думать.
А затем его снова и снова тянуло к зеркалу, и все повторялось по кругу. Это длилось много лет. И теперь Ким, добравшийся до своего роскошного и нелепого особняка, стоял обнаженный перед зеркалом и придирчиво рассматривал свое отражение. Да, он по-прежнему бы красив. Даже очень красив. Идеальный овал лица, пухлые губы, грациозная фигура, нежная кожа. Все вроде бы было на месте. И все было другим.
В донельзя ухоженном женственном красавце, что смотрел из зеркала, не хватало чего-то. Чего-то очень важного, что было прежде.
Исчезла юношеская чистота. Исчезло, пусть и обманчивое, впечатление невинности, которой Ким пленял окружающих, несмотря всем известную склочность.
Теперь на Кима смотрел манекен с витрины: гладкий, идеальный манекен, в котором не было жизни. Жизнь ушла, оставив мертвую красоту, уже, впрочем, начинавшую незаметно увядать. Тело жило, но душа была мертва. На самом деле она была мертва уже давно. Ким убивал свою душу долго и упорно. Чем сильнее она страдала, тем сильнее он ее душил. Погребал под завалами подлости, алчности, эгоизма и вечной зависти. Он боялся своей души. Боялся ее боли, боялся совести, которая в ней жила. И вот он добился своего. Теперь перед ним стоял идеальный манекен. Лишенный жизни.
Ким снова потянулся губами к отражению, но за миллиметр до зеркала резко остановился и отпрянул. Нет. Нет. Ощущать себя манекеном - ужасно. А если еще и холодное стекло… Нет. Нет.
- Я сам превратился в андроида, - вдруг прошептал Ким и его глаза широко раскрылись от удивления при этой мысли. – Я же сам андроид!
Он смотрел на свое отражение, его взгляд становился все более безумным, а затем он истерически захохотал, держась за живот и оседая на пол. Истерический смех незаметно переходил в рыдания.
- Мне надо было раньше самому заказать андроида, - бормотал Ким. – Самому. Андроида в моем же облике. Как же я не догадался! А теперь… теперь… теперь я сам андроид. Сам. Всего лишь андроид… Всего лишь… Кому? Кому? – из груди его вырвался вой. – Кому я теперь нужен такой? Кому????
Его вой разносился по огромному дому, прежде полному приятелей-прихлебателей и прислуги, а теперь опустевшему, холодному, неуютному. Ким был один. Уже не на звездной вершине. А в созданном им самим мире: холодном, неуютном, нелепом. Полном ненужных, мертвых, роскошных вещей. Он и сам был такой вещью – роскошной и ненужной.
Да, сам Ким не был никому нужен. Кому-то понадобилась лишь его кукла. Бездушная кукла. И всё. Кто-то оценил его голос. Его тело. Захотел получить их. Что ж, этот извращенец прав. Все равно с Кима больше взять было нечего. Молодой человек сидел, уставившись в великолепный пол с мраморной мозаикой, в его голове вертелось неотвязное: «Я сам андроид». «Я кукла». «Всего лишь кукла».
И тут в голову ему пришла мысль. Сначала она поразила его своим безумием. Он даже снова истерически захохотал, но затем на лице его появилась горькая решимость.
Ким тяжело поднялся с пола, как будто был не грациозным молодым человеком, а дряхлым стариком, несколько мгновений постоял, ссутулившись, а затем резко выпрямился и взял телефон.
***
- Что? – у Дуонг от услышанного в трубке выпала сигаретка изо рта, она принялась энергично стряхивать пепел с мини-юбки. – Мальчик, ты здоров? Ты… слушай, я сейчас к тебе приеду!
- Я здоров, - спокойно произнес Ким. – И не надо ко мне приезжать. Поверь, я не собираюсь накладывать на себя руки. Не собираюсь никого убивать. Я просто хочу подписать соглашение об андроиде. Но на своих условиях.
- Ты это называешь соглашение на своих условиях? – выдохнула Дуонг. – Мальчик, я думала, что знаю тебя как облупленного, но мне и в голову не могло прийти… Ты вообще можешь мне внятно объяснить: на черта тебе это надо? Зачем?? Хотя, я понимаю. У тебя депрессия. Это пройдет. Пройдет. Просто успокойся. Начни рассуждать здраво.
- Дуонг, я рассуждаю вполне здраво, - голос Кима звучал удивительно спокойно и холодно, в нем не было так хорошо знакомых Дуонг капризных, истеричных интонаций. – Я предлагаю свой вариант соглашения.
- Мальчик, ты просто больной, - вздохнула Дуонг. – Да они даже слушать нас не будут. То, что ты предлагаешь, противозаконно. Это во-первых. Во-вторых, это обман клиента. В-третьих, этот обман обязательно раскроется. И что тогда? Скандал? Ты думаешь, он вернет тебе популярность? Не надейся. Твои выходки давно всем надоели, а эту воспримут как вызов устоям общества. Тебя смешают с грязью и навсегда закроют доступ к публичной деятельности. Тебе это нужно?
- Дуонг, - голос в трубке был по-прежнему холодным и бесстрастным, - я хочу, чтобы соглашение было подписано на моих условиях.
- На твоих условиях… - Дуонг с досадой отшвырнула пачку сигарет, так что та перелетела через весь огромный кабинет. – Мальчик, ты кое-чего недопонял! Ты больше не диктуешь свои условия, Ким. Эти времена давно прошли. Теперь диктуют условия тебе. А ты с ними соглашаешься. Ну, либо не соглашаешься. Но в этом случае остаешься ни с чем. Такова реальность, Ким. И тебе пора ее принять. Давно уже пора.
