- А что, Мишка, значит, этому Сашке тоже отдается? – вдруг спросил Владимир. – И Сашка тоже херачит его по жопе?

– Ага, если бы! – с досадой бросил Олег. – Михаила он даже пальцем не трогает. Все мне достается! – Ну, ясно, ты ж моложе Мишки… – Да не в этом дело! Там что-то другое. – Что? – с интересом приподнялся на локте Владимир. – Ты что, хочешь сказать, что Сашка втюрился в Мишку? Олег пожал плечами. – Не знаю. То, что у них ничего не было, это стопудняк. Да ты и сам со своими видеокамерами это знаешь. Но я ж чувствую, что и Мишка к нему неровно дышит, и этот сучонок почему-то его щадит, а на мне отыгрывается! – Совсем в вашем мире ебанутых все перепуталось, – заметил Владимир. – Знаешь, мне шефа даже жалко. Его же никто не любит! Ты любишь меня, Мишка – то ли Сашку, то ли еще кого-то. А Сашка и не скрывает, что пускает слюни на этого мудилу Хейдена. А вот Мурзина никто не любит. Все вроде служат ему, всеми он командует… Вот, блять, создал себе мирок по вкусу: саб, рабы, донжон. И что? Да ничего! Может, ему любовь и никаким хером не облокотилась, да только она всем нужна. На самом деле всем, – мрачно закончил Владимир. Воцарилось молчание. – Послушай, – зашептал Олег, – послушай. Все было хорошо, пока он не подобрал эту шлюху. И не просто подобрал, он же этого сучонка над нами поставил. А этот сучонок меня точно загнобит. Или нашепчет на меня Старшему, и тот выгонит меня… – Ты у шефа уже много лет, куда он тебя выгонит, – усмехнулся Владимир. – Разве что нас с тобой спалит. Но тогда уж нам обоим пизда, однозначно. – Он сживет меня со свету, – упрямо проговорил Олег. – Я знаю. Нам двоим там не ужиться. Мне нужно, чтобы его не было в доме. – Ты чего это задумал, а? – недобро прищурился Владимир. – Пока не знаю. Но его не должно быть в доме, – зло процедил Олег. – Слушай, Олежка, остынь… Что ты на него взъелся? Я в эти ваши игры не играю, но я так понимаю, что Сашка никаких правил не нарушает, когда… – А, так тебя устраивает, что он хлещет меня по заднице? Трахает меня? Да? – вскинулся Олег. – Блядь, да я уже говорил тебе: нет! Меня вообще все это не устраивает. Не устраивает, что ты в этом донжоне сидишь и дрочишь! Да, не люблю я это ваше садо-мазо! Не мое это! Но тебя люблю! И потому терплю всю эту поебень! И еще потому что знаю: тебя-то Мурзин отпустит, а вот меня – никогда! Потому что я с ним не еблей, я с ним трупами повязан, понял? Отпустит он меня только с пулей в затылке! – Я знаю! – прошептал Олег, еще крепче прижимаясь к любовнику. – Знаю, все понимаю. Я люблю тебя, люблю больше жизни. Поэтому нарушаю все правила, живу в страхе, что про нас узнают… Но я не могу иначе, не могу! Потому что люблю тебя! И потому что без этого донжона я свихнусь! Ты ведь знаешь, у меня до того, как я Старшего встретил, был сдвиг… Я в дурке три месяца провалялся. Старший меня удерживает от безумия. Мне врачи не помогли, никто. А он – помог. Тем что повелевает. Запрещает. Наказывает. Если бы не это, я снова… Даже ты меня не сможешь удержать, хоть и любишь. Мне тоже некуда деваться, как и тебе! За все надо платить, даже за нашу любовь, вот мы и платим. Но я не хочу платить еще и этой мелкой шлюхе! Мне плевать, пусть Старший его трахает, пусть делает что хочет, но я не хочу повиноваться этой глазастой бляди! Он ебанутее всех нас вместе взятых, понимаешь? И он опаснее всех! – Кто? Сашка-то? – фыркнул Владимир. – Да он безобидный как мошка! – Нет, ты не понимаешь, – с жаром возразил Олег. – Не понимаешь! Это он только кажется безобидным, мальчиком не от мира сего, который сочиняет никому не нужные стишки … На самом деле он опасен! Я чувствую! Да не просто чувствую, вижу! И ты раскрой глаза! Он же прибирает Старшего к рукам! Шаг за шагом, день за днем! Тот и сам не замечает, как все больше транслирует волю этой шлюхи! Перед тем как отдать приказ, он всегда смотрит на этого сучонка… Считывает его. Понравится тому или нет? А сучонок становится все более властным. Может, он даже сам этого не понимает. Но это он пока котенок, но он же станет львом однажды! – Львом? Сашка-то? – Владимир заржал. – Олежка, да тебе точно снова в дурку пора ложиться! У тебя, бля, приступ паранойи, шизы и всего остального сразу! – Надо убрать его! – продолжал твердить Олег. – Убрать! Что угодно сделать. Подставить как-то, чтоб его выгнали, похитить, убить… – Да заткнись уже, – лениво бросил Владимир – Знаешь, что надо сделать? Сказать Сашке, чтобы он жопу твою выдрал, как следует. До поросячьего визга. Тебе полезно. Ты все равно жопой думаешь, а не головой, вот, может, она и думать научится. – Этой бляди не должно быть в доме, – упрямо произнес Олег. – Слушай, любимый, – Владимиру, похоже, надоело слушать стенания любовника, он схватил его за волосы, обхватил изящный, мускулистый торс и прижал к себе. – Выбрось все это из своей красивой, но дурной башки. И из жопы это говно вымой. Если Мурзин и впрямь так запал на Сашку, а похоже, что так и есть, то пусть лучше так и остается. Иначе Мурзин тоже башкой поедет, а только этого нам и не хватало. Ты же знаешь, на что он способен! Если он узнает, что это ты Сашку подставил или что-то такое сделал, то он тебя не просто выгонит. Он тебя лично будет поджаривать, а потом заживо расчленять, медленно и мучительно. Поэтому не перечь Сашке. Он, пусть и ебанутый, но нормальный. В том смысле, что не выебывается, живет себе тихо, стишки сочиняет. А то, что он тебе жопу дерет, так ты сам виноват. Уж извини. Короче, закрыли тему. Блядь, Новый год на дворе, народ радуется, а мы тут с тобой пургу несем! Заебало. А ну, вставай раком. Продрать тебя надо, а то жопа твоя, похоже, мхом заросла. А ну давай! Олег с готовностью подчинился, подставляя любовнику красивую, подтянутую задницу. Тот с удовольствием ощупал, погладил и слегка пошлепал изящные ягодицы. – У, бля, сам бы сейчас плеткой по тебе прошел, – проурчал Владимир. – Да нельзя, следы останутся, Мурзин потом паштет из тебя сделает. Он раскатал по члену презерватив и принялся входить в любовника, уже растянутого. Тот чуть дернулся и застонал от боли, но тут же шире расставил ноги, открывая Владимиру вход. – Люблю я тебя, – тихо прорычал Владимир. – Хоть ты редкая злобная сучка, Олежка. Но вот люблю. Люблю. Люблю! Каждое слово «люблю» сопровождалось резким движением, от которого стройное, мускулистое тело Олега вздрагивало, он стонал, выгибал спину и запрокидывал голову. – Да. Да. Да! Глубже! – стонал он. – О да, вот так! Давай! Давай! Владимир наяривал все резче и все быстрее, пока не излился в любовника. Он повалился на Олега, тяжело дыша. – Я в тебе еще побуду! – прошептал он. – С Новым годом, любимый. Как встретишь, так и проведешь. Я встретил со своим хуем в твоей жопе. Хочу, чтобы весь год так прошел… – Пошляк, – промурлыкал Олег, блаженно жмурясь. Пусть он и не кончил, но его сводило с ума счастье от присутствия в нем человека, которого он любил. И который любил его. И еще Олег знал, что все равно сделает по-своему. Избавится от мелкой шлюхи. И Владимир прикроет его. Никуда не денется. Все получится. И все будет хорошо. *** Подмосковье, ночь на 1 января 2008 года – Саша? – лицо Йена было на экране монитора. –Господи, как я рад! Ты в порядке? – Как видишь. – Я убью Эрика! Своими руками убью! Он не должен был тебя подставлять! – Йен, пожалуйста, – на лице Саши появилось умоляющее выражение. – Не надо! Эрик, наоборот, пытался защитить меня… – Все равно! Это была авантюра. – Йен! – серые глаза смотрели на Хейдена, и в их прозрачности вдруг появилось что-то, чего Йен прежде не замечал. – Йен, нет. Эрик не причем. Я все равно встретился бы с Силецким. – Саша, ты сумасшедший. – Ну и что? – спокойно пожал плечами тот. – Меня это нисколько не пугает. – Зато меня пугает! Я люблю тебя! – Я тебя тоже! – вырвалось у Саши, и он бросил боязливый взгляд на дверь, за которой скрылся Старший. – Мы же можем быть вместе! Можем! И только твоя помешанность на рабстве не отпускает тебя! – Йен на экране стукнул кулаком по столу, на которой стоял его лэптоп. Откуда-то донеслись звуки разрывов. – Ты где сейчас? – спросил Саша. – В Лондоне. Это фейерверки. Новый год. – И ты один? – Да. Один, – с неким упреком произнес Йен. – Но хотел бы быть с тобой. А ты сейчас у этого своего… Господина? Повелителя? Старшего? Как ты там его называешь. – У него, – просто ответил Саша. – Я все сделаю, чтобы тебя забрать, – решительно произнес Йен. – Не надо, – теперь уже в голосе Саши прозвучала неприкрытая властность, которой никогда прежде не было. – Нет. Мы с тобой много раз говорили об этом. Нет. – Саша, ты многого не знаешь, – со вздохом сказал Йен. – Начинается война. Тотальная война. На уничтожение. И ты тоже под ударом. Тебе вообще сейчас лучше быть не с этим… Мурзиным. И даже не со мной. Тебе лучше уехать. Спрятаться на время. Это все рано или поздно закончится. Но сейчас я боюсь за тебя, пойми! – Не беспокойся, у меня сильная охрана, – улыбнулся Саша, и у Йена заныло сердце при виде этой улыбки. Саша так редко улыбался! – Ты не понимаешь. Послушай, я сумею тебя спрятать! В конце концов, спрятал же я этого… Сидюхина, – с отвращением произнес Йен. – Где он сейчас? – с беспокойством спросил Саша. – В безопасности. Первоначально его планировали перевезти во Франкфурт, но Силецкие могли отследить маршрут. В последний момент я решил все переиграть. Самолет с ним приземлился во Франкфурте, но вместо того, чтобы везти его в госпиталь, его посадили в другой самолет и отправили в клинику под Зальцбургом. Чтобы запутать следы. Не переживай, это одна из лучших клиник в мире, ничуть не хуже франкфуртского госпиталя. Я обещал тебе, и я выполнил обещание. – Спасибо, – тихо сказал Саша. – Видишь, я на все готов ради тебя! – глаза Йена горели огнем решимости. – И я хочу, чтобы ты мне, наконец, доверился! Пойми, Саша, я не стану навязываться. Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. И ты сам сделаешь выбор. При этих словах Йена Саша поморщился так болезненно, словно его со всей силы саданули по только-только переставшей кровоточить ране. – Не надо, – сказал он умоляюще. – Не надо, прошу. Я… я не готов. – Саша, ты будешь счастливым, – Йен, подался вперед, словно хотел пролезть через экран ноутбука. – Ты будешь счастливым, и только со мной. Тебе нравится жизнь взаперти только потому, что ты не знал другой жизни! Тебя с детства запугали, внушили, что без чьей-то властной руки ты погибнешь. Но это чушь. Мир совсем не так опасен. В нем можно жить и радоваться! – Я и так радуюсь, – серые глаза были спокойны и прозрачны, – я радуюсь. У меня есть свобода, которой ты не замечаешь. И которой нет у тебя. – Саша… – Йен, еще раз с Новым годом тебя! Я хочу, чтобы этот Новый год был не таким ужасным, как мы ожидаем. Чтобы все было хорошо. У тебя. У меня. У всех… – Саша, я люблю тебя! – Я тебя тоже, – произнес Саша и отключил скайп. Он задумчиво посмотрел в окно. Шел снег. Первый снег в новом году. Белый и чистый. И Саше захотелось, чтобы этот снег накрыл прошлое с его кошмарами, грязью и похотью, слезами и кровью. Чтобы все стало иначе. Раз и навсегда. Рука снова потянулась к блокноту: