Щенок звонко тявкнул, не дождавшись нового угощения. А, не дождавшись реакции, укоризненно посмотрел на затихшую Эми и небольно куснул её за мизинец.

— Ещё хочешь, хулиган? — Отдёрнула ладонь Эми.

Свободной рукой она зарылась в пакет с чипсами.

Пакет оказался пустым.

— Обойдешься.

Эмм улыбнулась. Ей показалось, что взгляд щенка теперь излучал обиду. За прошедшие дни она бесчисленное число раз проверила его организм, но так и не нашла аномалий. Просто этот юный пёс был невероятно умным. Настолько умным, что это было подозрительно. Девушка даже не стала возражать, когда Оружейник попросил кровь щенка на анализ. Она сама иногда подозревала, что у неё на коленях сидит чьё-то искусственное творение. Но анализы ничего странного не показали. У неё есть просто невероятно умный щенок.

Улыбка вмиг исчезла с её лица, когда она вспомнила, где находится.

— А этого всё нет. — Эми обвела взглядом пустой зал, задержав его на входной двери. Сегодня должна была произойти уже третья встреча с тем человеком, которого, оказывается, не существует ни в одной базе данных. Это если верить словам того же Оружейника, поделившегося с ней вчера своими подозрениями. Она не удивилась, когда Оружейник предположил, что этот человек из правительства. Она и сама так думала. Иначе Смит не смог бы надавить на главу Центрального госпиталя письмом из министерства здравоохранения. Поэтому этот человек ей не нравится ещё сильней. Он и так давил на неё и смел указывать, что ей делать. А ещё Смит считал, что Панацея психопатка, готовая в любой миг уничтожить сотню тысяч человек. Да, она признаёт, что не совсем здорова в своём влечении к сестре, но сотни тысяч человек Эми убивать не собирается ни в коем случае.

Из-за этих дурацких подозрений Смит и не нравится ей так сильно. Тот день, когда он от неё окончательно отстанет, девушка наречёт праздником. Но то, что Смит опаздывает, ей тоже было не по душе. Зная, что в этом городе может произойти что угодно, она переживала, что он умер. Как бы Смит ей не нравился, смерти Панацея ему не желала.

А ещё он не носится с ней, как с хрустальной вазой. Его слова резкие, обвинения обидные, но, в отличие от большинства её знакомых, Смит не считает её беспомощным созданием. Это подкупало. Чуть-чуть, самую малость, достаточную лишь для того, чтобы юная целительница стала о нём переживать чуть больше, чем о простых безликих прохожих. И за это Эми не любит его ещё больше. Кто он такой, чтобы вот так заставлять её переживать? Он же никто во всех смыслах. Человек без имени, человек, едва ей знакомый. Будто ей и так переживать и бояться не о ком.

Та же Виктория уже задает вопросы, куда она пропадает каждый день после школы. А домашние ей поддакивают, и лишь чудом Эми ещё не выдала правды. Что может сделать этот человек, если она начнёт трепать о нём на каждом шагу, Панацея гадать не хотела. Да и не делает он ничего дурного, если не считать того, что выгнал её с работы. Но это лишь её трудности. А ещё он прав - она не беззащитна. Только поэтому Панацея его не выдала никому, хотя Оружейник, похоже, был бы рад поймать его для допроса. И только поэтому тут не сидит Виктория, распугивая проходящих мимо кафе зевак аурой страха. Эми не беззащитна. Но беззащитен ли тот человек? Он ведь лишь человек, не Маска. Что, если на него напали Имперцы? Или АПП решили собрать с него свою дань…

Эми, неожиданно для самой себя, зябко поёжилась. В этом городе был тысяча и один способ попасть в беду на ровном месте, просто оказавшись не в то время и не в том месте. А ведь ходят слухи, что Барыги оживились, начав беспорядки в северных районах. Что если эти безмозглые наркоманы доберутся до Центра? Удержат ли их полиция с Протекторатом? А если не удержат, начнётся ли новая война банд? Эми посмотрела на часы.

« Он опаздывает уже на полчаса»

И что она вообще тут делает, если война банд действительно уже идёт или вот-вот разразится? Почему ей надо сидеть тут, когда где-то там нужна её помощь? Почему Панацея не на севере? Почему не лечит раненных полицейских? Да, её выгнали из больницы, и с этим она ничего не может сделать. Но кто запретит ей лечить раненных прямо на улицах? Эми ведь уже делала это вчера, и ей не пришло новое письмо из правительства, и не пришёл очередной ультиматум от того человека. Девушка, накрутив себя, уже почти сорвалась с места, подчиняясь порыву, но внезапно ворвавшийся в помещение шум с улицы вывел её из раздумий, заставив обратить внимание на дверь. Она поежилась под взглядом едва знакомого ей человека. Он, смерив её взглядом, беззвучно усмехнулся чему-то и направился в её сторону.

— «И как я могла переживать за этого?» — Думала Эми, садясь обратно за стол.

— Прости, что заставил ждать, — Произнёс Джон Смит, заняв свободное место напротив неё. — Не скучала?

— Нет, — огрызнулась она, отведя взгляд. — О чём сегодня будешь спрашивать?

Вопрос не был праздным. В первую их встречу он расспрашивал её о детстве. Это была паршивая тема для разговора и Эми в тот день ушла домой в раздражении. А вчера он решил допытаться до её семьи, оставив Эми задаваться вопросом, действительно ли он считает, что она живёт в неблагополучной семье?

— Почему у тебя нет друзей, Эми? — Спросил он, глядя на неё с нескрываемой иронией. Девушка закрыла глаза, прикусив губу. Она вспомнила, почему этот человек ей не нравится. Тут стоило удивляться, почему она постоянно забывает, что этот человек откровенный урод. Урод не лицом, он уродлив внутри. И такие бестактные вопросы, как ничто другое отражают его внутренний мир. Эми вдохнула и выдохнула. Да, она судит предвзято, но он просто не оставляет ей выбора.

— Другие вопросы? — Спросила Панацея, не сильно надеясь на то, что он пойдёт на попятную.

— Что толкает тебя помогать людям?

Эми, находясь в глубоком удивлении, посмотрела на Смита. В то, что её желание так просто исполнилось, она не верила. Но он действительно уступил ей.

Впервые.

— Ты не заболел? — Вырвалось у неё до того, как она прикусила язык. Этот Смит дурно влияет на неё. Вот уже огрызаться научилась. А ведь знает его всего ничего. Что будет потом? Она научиться курить по углам?

— У меня пока что крепкое здоровье, — Мужчина, не мигая, продолжал смотреть ей в глаза. — Так почему ты так стремишься лечить людей?

Это был легкий вопрос. И Эми без раздумий озвучила заученную фразу. Иногда она сама верила в свои слова.

— Потому что могу. — Равнодушно ответила она. Это было то равнодушие, когда ты отвечаешь на вопрос, ответ на который не вызвал бы у тебя сложности, даже услышь его посреди ночи. — Разве не так должен поступать хороший человек?

Эми кривила душой, надеясь, что это не отразилось в её словах, движениях, либо в мимике. Но в своё оправдание она могла сказать, что первое время действительно лечила людей именно потому, что может, и что так должен поступать хороший человек. Но время расставило всё на свои места, а причины днями пропадать в больнице со временем в корне изменились. Часть её всё ещё хотела помогать людям, и она цеплялась за эту частичку себя, но… всегда есть «но».

— Тебе должно быть видней, как должен поступать хороший человек. — Пожал плечами Смит. — Так, по-твоему, должен поступать хороший человек? Бескорыстно помогать другим, не прося ничего взамен?

— Ты не знаешь? — Спросила она, цепляясь за эту тему. Если повезёт, она протянет достаточно времени, и он не успеет завалить её неудобными вопросами. — Ты «Злодей?»

Эми внутренне улыбалась, замерев в ожидании. Ей было интересно, как он выкрутится сейчас. Или он не станет мудрить и просто надавит, пользуясь положением?

— Значит, вот как ты думаешь? Небось, коришь себя, что все эти дни не лечишь людей? В подушку по ночам рыдаешь?

«Неужели я такая плохая лгунья?»

Эми отвела взгляд, принимая поражение. А ещё она чувствовала, как её щеки краснеют.

«И на провокацию не поддался. Сволочь»

— Почему ты лечишь людей, Эми? — Мужчина продолжал настаивать, руша последние иллюзии насчёт того, что он ей поверил.