На всех можно найти управу, было бы время. Внутри стен этой базы Александрия не сильней слабенького бугая, способного разве что гвозди пальцами гнуть.

Ни рычагов, ни вентилей, ни панелей управления на дверях не было. Чтобы открыть очередной проход, Смиту пришлось делать запрос на Пульт, подтверждать полномочия, а потом три минуты стоять, ожидая пока сорокатонный гермозатвор откроется достаточно широко, чтобы он мог проскочить. Мог бы помочь переход, но в пределах этой базы использовать их допущено только в специально отведенных местах – одна из мер безопасности; не только Пелид и его люди умеют игнорировать стены. Дверь за его спиной закрылась, заперев Смита в пустом помещении. Это помещение - то место, где дозволено открывать переходы. Усилие воли – клякса перехода разрослась на поверхности стены, расположенной напротив. Смит шагнул в неё, чтобы выйти в очередной пустой комнате с ещё одной, но уже не такой прочной, дверью. То уже была обычная гермозатворка, открывающаяся по старинке - руками.

Преодолев последнее препятствие Смит, наклонив голову на бок, посмотрел в центр помещения, где неподвижно лежала его текущая проблема, вполне способная стать проблемой основной.

Не каждый день он задерживает высших руководителей СКП, и не каждый день он узнает, что те самые члены СКП нарушают собственные правила. Как ни посмотри, в этом ничего удивительного не было, правила пишутся не для тех, кто их пишет. Его удручало собственное упущение. Давно стоило проверить всех директоров СКП, отправив по их души ищеек. И оправдание, что у него и без того дел было невпроворот, сейчас работало плохо.

Уверенности в том, что короткое падение в воды Леты было для Коста-Браун таким же испытанием, которым оно является для всех прочих, у Смита не было, потому подходить к телу он не стал. Вместо этого он принялся ждать. Облокотившись о стену, он не сводил глаз с женщины. Исходя из продолжительности её падения, он предположил, что приходить в себя она будет минут десять.

Он ждал двадцать минут, спустя которые женщина зашевелилась на полу, возвестив о своём пробуждении болезненным стоном. Смит к этому моменту даже забеспокоился, подумывая о том, что исследователям прибавилось материала для изучения. В прочем, наблюдение за пробуждением этой женщины того стоило, уж больно необычным оно было.

Смит ждал, что она резко вскинется и бросится на него в бездумной атаке, помня о докладе операторов, заметивших чрезвычайно быструю цель, что бежала, почти касаясь порога за которым следует пробой звукового барьера. Она почти смогла пробежать незамеченной… вот только ту систему наблюдения придумывали и конструировали, оглядываясь на способности самых быстрых…

Смит так же ожидал, что Коста-Браун попытается скрыть момент своего пробуждения… но он совершенно не был готов к тому, что женщина, едва очнувшись, схватится за голову. Внезапно начав биться в конвульсиях, она закрыла ладонями глаз, тот самый, что по истории ей вырвала Сибирь. С течением времени агония женщины стихать не собиралась; она царапала себе лицо, будто пыталась избавиться от источника боли; каталась по полу, не зная, куда деться от мучений.

Минуту Смит смотрел на женщину, размышляя над вариантами действий. Через минуту, когда крики женщины уже стали резать слух, он, высказав свое мнение о сложившейся ситуации коротким вздохом, открыл переход в стене.

К женщине он подходил со всей осторожностью - даже ослабленная Александрия могла сломать ему хребет. Поднимая её на руки, он ждал многого, ждал ударов, ждал, что это была всего лишь талантливая игра, целью которой было заставить его приблизиться.

Он совсем не ждал, что Александрия, оказавшись на его руках, со всех сил обхватит его руками, продолжая надрывно кричать. И он совсем не ждал, что в попытке унять боль, она зубами вцепится в ворот его полупальто.

Она будто предчувствовала момент перехода. За секунду до того как паралич вновь захватил её тело, она сжалась, ещё сильней обхватив его руками. Ребра Смита затрещали, выбив из легких воздух.

Клякса вытолкнула Смита в другой части комплекса, более освещенной, более приятной и более людной. С карцером, из которого он вышел, это помещение роднило лишь одно, пусть и с оговорками. Если в тюремных помещениях силы паралюдей работали, но работали плохо, тут они и вовсе сходили на нет. Никому не нужно были инциденты, никому не хотелось успокаивать впавших в неистовство подопытных, случайно пришедших в себя в самый неподходящий момент.

Возможно, из-за этого женщина в его руках так и не пошевелилась, когда паралич перехода отпустил её. Смит, допустил мысль, что свою силу она получила, находясь чуть ли не на последнем издыхании.

Появление Смита в иной части комплекса не осталось без внимания. Из коридора высунулось сначала дуло винтовки, затем показалась голова дежурного. Из соседнего помещения появились люди в халатах.

— Сэр? — Задал вопрос еще один дежурный, выросший из-за спины первого бойца.

— Отбой тревоги, — Хмуро бросил Смит. Переведя внимание на ученых, он отдал приказ. — Реанимацию, срочно.

Приказ был выполнен с безукоризненной скоростью и точностью. Работающие тут люди не только паралюдей кромсают на запчасти, но и латают бойцов, а потому тут всегда имелись подготовленные помещения под нужды не только исследователей, но и обычных хирургов.

Скоро выяснилось, что сердце женщины действительно встало, едва они появились в помещении, ещё несколько минут и началась бы деградация мозга. Усложняло ситуацию и то, что её сердце представляло собой кровавый сгусток измочаленных мышц, который то и дело сбоил, отвлекая людей от попыток спасти ей жизнь.

Сорок минут длилась операция, в ходе которой состояние женщины кое-как стабилизировали - она больше не билась в судорогах и не кричала. Удручало лишь то, что это будет продолжаться лишь до момента, когда завершится действие общего наркоза.

— …пришлось удалить протез глазного яблока, — Делал доклад старший хирург. Высокий смуглокожий мужчина, один из тех, кого привел с собой Эакид. — Почки и печень, если не вдаваться в заумные термины, выглядят не лучше её сердца. Но вопреки её усилиям, нам удается поддерживать в ней жизнь. Но это не самое плохое в состоянии пациентки. Это лишь следствие.

— И что же самое плохое? — Проявил интерес Смит, невольно проведя черту между этой женщиной и собой. Его организм сейчас выглядит, наверное, даже хуже.

— Поврежденная опухоль мозга. Эта женщина уже мертва, чего бы мы не делали, постоянно поддерживать в ней жизнь мы не сможем. Болезнь, так или иначе, сожрет её окончательно.

— Вы сейчас говорите о Короне Паллента? — Уточнил Смит, уже понимая, что вопрос не стоил потраченного времени. Дело было не в Короне Паллента.

— Нет. Её паразит имеет аномалии, похожие на те отклонения, что мы наблюдали у так называемых “Дел-53”, но сейчас я говорю об обычной опухоли, которая травит её организм. Метастазы наблюдаются по всему организму. Если эта женщина была жива вне этих стен, то могу предположить, что её силы сохраняли ей жизнь. И если она не очередной наш подопытный, то могу предложить вернуть её туда, откуда взяли, ну или позволить умереть. Мы можем облегчить её уход, она ничего не почувствует.

— Я понял. Сколько она проживет без ваших усилий?

— Недолго, даже с нашими усилиями у неё остались считанные часы. Без нас - минуты. Или сердце окончательно откажет, или не выдержат сосуды в голове.

На секунду Смит допустил мысль об убийстве Старшего директора СКП. Сделать Триумвират Дуэтом - его давняя мечта. Но делать это до того, как она пояснит, что ей понадобилось в его городе, может стать ошибкой, не говоря уже о том, что кто-то наверняка знал, куда она пошла, о чём свидетельствует хитроумное переговорное устройство, изъятое врачами. В момент, когда ему сообщили о находке, Смит даже удивиться не смог, лишь облегченно выдохнуть, да порадоваться, что тут не ловит ни один сигнал.

— Подготовьте её к транспортировке. — Приказал Смит, отбросив мелкие капризы в сторону. — Она должна жить хотя бы минуту, после того как вы отключите её от аппаратуры.