Врачи ушли, задав ещё пару вопросов, на которые Эми отвечала бездумно, всё глубже погружаясь в собственные переживания. Но когда дверь в её палату закрылась, она подскочила с кровати… попыталась подскочить. Голова внезапно пошла кругом и всё, чего она добилась, так это того, что школьным обедом запачкала пол у кровати, а боль, прострелившая казалось всё тело, мигом убила в ней чувство вины за устроенный беспорядок. Боли будто стало мало её головы, и она начала экспансию на весь остальной организм. Следующие несколько минут она могла лишь лежать, опасаясь вздохнуть лишний раз.

Постепенно боль начала стихать и придя немного в себя, она почувствовала под своей ладошкой теплую голову её друга, которую машинально начала поглаживать. Она не запомнила момента, когда Рыжик вылез испод кровати и вновь положил голову на её ноги.

Рыжик был важен для неё. Её первый друг, пусть и своеобразный. Но Вики - её сестра.

— Рыжик? — Движимая странным наитием, неосознанно подталкиваемым надеждой, Эми чуть приподняв голову, прошептала, посмотрев другу в его умные глаза. — Ты ведь не обычный пес, да? Ни один обычный пёс не попал бы сюда незамеченным… Рыжик, как же я боюсь за неё…

Эми почувствовала, как голова пса наклонилась под её ладонью. С нарастающим ужасом она поняла, что Рыжик услышал мольбу, что осталась за скобками её слов. Эми не удивилась этому. Ни его ум, ни то, что он отлично её понимает, уже не удивляло её и не пугало. Всё это меркло на фоне того факта, что он был у неё. Остальное ей не важно, даже если он создание гениального биокинетика; не важно, что возможно он появился в её жизни не случайно, а по чьей-то воле.

Её лохматый друг. Она видела в его глазах понимание. Она чувствовала, что он никогда не предаст. Но её слова вырвались на волю до того как она их обдумала, приняв решение, навеянное страхом за сестру. Ещё недавно до ужаса страшащаяся того, что Рыжик остался на улице среди бандитов с автоматами, сейчас она готова была просить его о том, о чём не посмела просить Вики совсем недавно. Сама готовая пойти за ним, она не осмелилась просить Вики пойти с ней, чтобы отыскать Рыжика, но готова была подвергнуть его опасности ради сестры.

Пёс медленно высвободил голову из её ладошки.

Рыжик умный, слишком умный. Его не нужно было просить. Поэтому Эми ничего не сказала.

Она зажмурилась. Лишь слух подсказывал ей, что в комнате что-то происходит. Пёс прошел к выходу, цокая когтями. Скрип повернувшейся ручки, когда его лапа легла на неё. Дверь открылась неслышно, но сквозняк и гул переполненной больницы сказали ей всё что нужно.

Рыжик ушёл. Стыд и страх поглотили её без остатка. Вскоре Эми свернулась калачиком на кровати. Закрыв лицо ладонями, она затряслась, беззвучно давясь слезами. Боль в голове ушла на задний план, когда она осознала, что наделала. Истоптала их странную дружбу, воспользовавшись его верностью в своих целях. Предала, не предавая.

Маленькая, мерзкая дрянь.

Грешница.

***

Несмотря на то, что мобильные телефоны ворвались в их жизнь внезапно, сама она вряд ли бы смогла дать ответ, спроси у неё кто, как они раньше жили без такого полезного инструмента. Половину её жизни мобильник был её спутником, функциональным устройством, с которым, наверное, уже никогда не выйдет расстаться, по крайней мере, расстаться мирно, без истерик и битья посуды. Но были в её жизни моменты, когда она ненавидела этот маленький предмет, вмещающийся в любом кармане.

В такие моменты этот весьма полезный и нужный в повседневности предмет становится раздражителем, от которого хочется избавиться как можно скорей, или хотя бы не слышать его и не чувствовать этой раздражающей вибрации в кармане.

Телефон зазвонил невовремя. Со всем невовремя. Она ещё не покинула Бульвар, только-только вырвавшись из задымленного пространства.

И эта мелодия, гнусная мелодия, от которой хотелось шипеть и плеваться ядом…

Но ничего из вышеперечисленного она сделать не могла. Ни выключить, ни выкинуть, и яду у неё не было, вопреки острословам. И проигнорировать его она не могла, мало того, что сама мелодия казалось, была создана, чтобы раздражать её слух, так и не ответить тёте было нельзя. Не в ситуации, когда город горит, и причина звонка наверняка заключается в волнении за неё и Эми.

Быстро выбрав место на крыше дома, окруженного высотными домами, она опустилась на крышу, поставив пса на лапы. Пока тот оглядывался по сторонам, обнюхивая новую для себя территорию, Вики достала из кармана школьного пиджака телефон.

— Слушаю.

Она попыталась придать голосу как можно более спокойный тон, надеясь скрыть, что только что вышла из боя. Признаваться тёте, что она убила с десяток японцев, в её планы не входило.

— Эми в больнице…

Вики сосредоточилась на вопросах, льющихся на неё из трубки телефона, стараясь следить за словами. Свои недостатки она знала и сейчас не тот случай, когда можно позволить себе сболтнуть лишнего или навести тётю на неверные мысли.

— Не знаю, собираюсь выяснить в ближайшие минуты…

Было сложно подобрать правильные ответы, не прибегая к прямой, а от того легкопроверяемой лжи, но Вики в конце концов справилась с этой задачей. По её задумке тётя должна была сама сделать вывод из её слов, что она сейчас вместе с Эми в больнице.

— Хорошо. — Вздохнула Вики, изображая недовольство.

Тётя сказала сидеть в больнице и не высовываться на улицу, а Вики, в свою очередь, должна была сделать вид, что ей это не по нраву. И как она могла понять, у неё всё получилось. Во всяком случае, голос тёти не звучал подозрительно, когда она прощалась. Буря миновала. Лгать по мелочи она привыкла, но никогда в её жизни её ложь не должна была спрятать нечто столь важное как убийство. Черт, до этого дня она больше всего переживала о том, как когда-нибудь придётся скрываться от мамы, если Дин все же сможет её соблазнить. В её мыслях это и было той самой грандиозной ложью, которая имеет хоть какие-то шансы на осуществление. О том же, что ей придется скрывать убийство, она никогда даже не помышляла. Что уж там, она никогда не думала, что по-настоящему на такое способна.

Странно жизнь повернулась. Утром она переживала, что её сестра лесбиянка, в тайне её вожделеющая, а сейчас думает, как бы скрыть кровь на своих руках.

Кровь на руках…

Виктория посмотрела на свои руки. Никогда она не била людей во всю силу и у неё как то из головы вылетело, что руки обязательно замараются, если пробить человека насквозь. Она осмотрела себя с ног до головы.

Оказывается, убивать людей голыми кулаками чертовски грязная работа.

— Кровь, — Простонала Виктория, скривив лицо. — Она даже в волосах.

А потом её взгляд упал на пса, пасть которого была вся в крови.

— Замечательно. Мне конец. Тебя усыпят, а меня выпорют и отправят в Клетку. Но сначала Эми меня проклянёт.

Обессиленно опустившись на корточки, Вики скрыла лицо руками, вцепившись в волосы на затылке.

Она думала. Думала, как можно в кратчайшие сроки исправить ситуацию и избежать вопросов и подозрений.

Тщетно. Даже если какой-нибудь чудик еще не увидел её, и не сфотографировал с окон домов разбросанных вокруг её стоянки, есть все шансы, что полиция заинтересуется: кто же это автор тех фатальных увечий, которые привели к смертям японцев? Она не знала как, но не сомневалась - этот клубок полиция раскрутит, и ниточка обязательно привёдет к ней. И как бы она не думала, она не нашла способа избежать обвинений, она даже не сможет подозрений избежать. Первый перекрестный опрос её и свидетелей в той же больнице выведут её на чистую воду. А затем обвинения, суд и Клетка. И разочарование в глазах семьи. Взрослые… может, и не открестятся от неё, но отношения будут уничтожены. Как же. Младший член Новой Волны массовый убийца. Несмываемое клеймо на репутации.

Смерть всей идеи.

Смерть Новой Волны как сплоченной группы.

Её не простят, она себя не простит, убив дело жизни её близких. Кузены? Почти тоже, но с небольшой скидкой. В любом случае, о таком же общении, какое было ещё сегодня можно будет забыть, и винить их она не сможет. Смерть репутации Новой Волны ударит и по ним. Эми, добрая сестра, в жизни никого не обидевшая… даже её Сила направлена на помощь другим, но только не ей… как она теперь будет смотреть ей в глаза? Что увидит сама, если посмотрит в них?