Я тоже испугалась тебя… ну, или за тебя, - я подсветила Доктору кусочек памяти о той ночи, когда я в панике отказала ему, а он чуть не разнес дерево в щепки. – Но ты мне показал, что я зря боюсь, что надо искать решение, рисковать. А теперь выясняется, что ты тоже та еще Умная Эльза. Я напомню тебе, что сказал еще один поэт: если лекарь заболеет…

Он найдет себе другого - тот с одра его поднимет и болезнь прогнать научит, - подхватил Доктор, глядя мне прямо в зрачки странно блестящими глазами, и его поток осветился проблеском той самой сумасшедшей надежды. – И знаешь, я очень-очень хочу сдержать слово, выполнить то обещание, которое я тебе дал – если ты не против, конечно.

Доктор гладит меня по щеке, я снова вижу себя в образе майко в оранжевом кимоно, чувствую искристые капли дождя на лице и их дивный вкус на губах – и невольно закрываю глаза, позволяя ему снова закружить меня в восходящем потоке, а он осторожно обнимает меня за талию:

Так что, Шторм – пойдешь со мной?

На сеновал? – открыв глаза, я отвечаю ему картинкой: теплая июльская ночь, папашин поселок, навес, под которым сушится сено, я в образе деревенской красотки (длинный красный сарафан без бретелек, цветок шиповника за ухом) выглядываю из-за большущей копны, подмигиваю и смеюсь, и он дорисовывает, как скидывает длинный коричневый плащ и ныряет в это сено с разбегу. Одно ловкое движение – и я в его руках, мы перекатываемся по сену и плюхаемся в него бок о бок, глядя в старые доски потолка.

Скажешь тоже! – возмущается Доктор, и в крыше нарисованного нашим воображением навеса появляется дыра прямо в открытый космос – россыпи звезд, яркие пузыри туманностей, сверкающие астероидные поля вокруг разноцветных планет. – Все время и пространство – вот куда я тебя зову. Хотя…

Он лукаво улыбается, чуть наклоняет голову и касается моих губ своими – легко и нежно, но с такой уверенностью, что я ощущаю это как печать на нашем «договоре о найдзё». Я обнимаю его за шею, он притягивает меня к себе еще крепче, целует меня так, что я чувствую себя как после стакана спирта натощак, да по морозу – и в реальности, и на нашем воображаемом сеновале - и передает:

«…хотя, вообще-то, ты права. Сеновал очень даже подходит – там мягко!»

Наконец мы оторвались друг от друга, Доктор хитро посмотрел на меня и взъерошил мне челку.

Какие планы на вечер? – поинтересовался он вслух. Я пожала плечами.

Не знаю. Палыч говорил про какое-то мероприятие…

Не просто мероприятие! – он подмигнул мне и коварно улыбнулся. – Вечеринка три в одном. Во-первых, приемка семьдесят седьмого. Во-вторых, победа над злобными пришельцами. И в-третьих, Кейт из UNIT уходит в отставку и собирается попрощаться красиво. Все шансы, что это веселье будет хорошо заметно невооруженным взглядом с геостационарной орбиты.

Ну-у-у… - протянула я, подняв глаза к небу, но не выдержала и рассмеялась. – Тогда придется идти, только ты прикроешь меня, если Палыч будет орать насчет рапорта. Когда, говоришь, начало?

В двадцать-ноль-ноль, - о, я обожаю эту улыбку. – Я зайду за тобой.

Упс, подожди, - спохватилась я, учуяв, что Доктор собирается убегать. – Ты мне кое-что оставлял на сохранение – не хочешь забрать?

Тьфу ты, - он замер, приоткрыв рот, и потянул себя за ухо. – Вот растяпа! Забыл, совсем забыл! Я же тебе сказал – когда ты рядом, у меня появляются совсем другие мысли.

Нашел крайнюю, - фыркнула я и протянула ему свиристелку, ключ и цилиндрик, который я снова замотала в антистатический пластик, а Доктор рассовал свои артефакты по карманам и натянул кепку.

Пойду я, - выдал он. – Надо кое-кого повидать. В двадцать-ноль-ноль, не забудь!

Доктор подхватил свой рюкзак и проворно сбежал с крыльца, а на прощанье, негодник этакий, слегка шлепнул меня по заднице. Я показала ему вслед кулак и потащилась искать кабинет со свободным терминалом - как ни крути, а до вечера надо было написать все рапорта.

Времени мне, конечно же, не хватило, но дел была прорва: направить свою писанину по адресам, сбегать в столовку перекусить, сдать секретчикам тактический планшет, коды доступа и прочее барахло по их части, обновить в канцелярии электронную карту офицера, записав на нее мое новое звание, подразделение и льготы, зачислить боевые на личный счет, собрать кое-какие шмотки (мало ли когда Доктор скомандует мне менять дислокацию) и привести себя в порядок. Хорошенько отмывшись, я открыла шкаф и принялась наряжаться – редчайшее событие в моей чокнутой жизни.

Так, на сегодня отставить компрессионное белье, пришло время достать черт знает зачем купленный себе в подарок на Новый год очень провокационный темно-синий комплектик из открытого лифчика с максимальным пуш-апом, позволяющем моему первому размеру выглядеть более-менее достойно, и крохотных стрингов, которые не скрывают практически ничего, и я рада, что в свое время из-за чертова спецбелья решилась на полную перманентную депиляцию зоны бикини. Но вторую часть подарка – моднейшее вечернее платье – внутренний голос решительно требует заменить на коротенькую черную маечку с Дарт Вейдером и любимые штаны-карго цвета хаки, с которыми так клево смотрятся классические высокие ботинки. И то правда, Шторм в платье и на каблуках – это как розовый танк, разрисованный котятами и со стразами на башне, ничего более нелепого и представить невозможно. На шею – плетеный кожаный шнурок с метеоритиком-талисманом, на руки – черные перчатки без пальцев, на плечи – мою счастливую черную косуху, настоящую, буйволиной кожи, с усилениями и заклепками. Двадцать лет долой, мне снова семнадцать, я опасная девочка-байкер и фанат «Металлики». Долго мучаюсь, добиваясь того, чтобы волосы стояли торчком в художественном беспорядке, потом пара мазков темно-красного оттеночного спрея для полноты образа отмороженной чертовки. Крашусь соответствующе: консилер – светлая тоналка – смоки айз и больше подкручивающей туши, и с меня сошло семь потов, пока я нарисовала более-менее приличные стрелки, и столько же, пока не наложила тени – последний раз я так красилась в Таиланде, собираясь на хардкорный опен-эйр, где я, наивная, надеялась на удачную случайную встречу… Алая помада наготове, но пока не наношу ее, потому что чувствую - сейчас кое-кто придет, и все пойдет насмарку. Я улыбаюсь своим мыслям и иду открывать дверь.

А вот и я! – Доктор окидывает меня очень пристальным взглядом. – О! Ого-го! Я впечатлен.

Я тоже, - разглядываю его в ответ и не могу сдержать улыбку. – Тебе чертовски идет штатское.

А ведь правда, большинство наших мужиков так врастает в форму, что гражданское на них смотрится как на корове седло. А Доктор в коричневой в полоску стильной двоечке, подчеркивающей ладную фигуру, в белой рубашке и при галстуке выглядит просто идеально, и даже его красные кеды (новенькие – видать, надел вместо ушатанных белых) неожиданно смотрятся в тему. Такое ощущение, что костюм ему намного более привычен, чем форма.

Молодцу все к лицу, - нахально комментирует Доктор и мягким движением кота, ворующего пельмень, подтягивает меня к себе за талию. – А ты что, собралась в поход? До клуба недалеко, и не по горам, а по дороге. Или мне не сказали, что будет вечеринка в стиле power metal? Или наши планы вдруг поменялись?

Последние слова он шепчет мне на ухо, легко касается губами моей шеи чуть ниже, а его рука оказывается у меня под майкой где-то между лопаток. Удивительно, у него не очень-то теплые руки, но от их прикосновений становится жарко. Я не могу устоять, кладу руки ему на плечи, тянусь к его губам за поцелуем, и нас опять подхватывает неудержимый вихрь восходящего потока. В этот раз я ощущаю это как смерч легкого солнечно-золотого огня, пронизывающий нас насквозь, связывающий воедино, теплые волны прокатываются по позвоночнику, у меня разбегаются мурашки по коже, голова идет кругом, и... ой, так сильно мое тело еще не реагировало ни на что.