Рев усиливается, вонзается в уши, давит на голову, вибрация как при землетрясении, и щелчки захватов, освобождающих наши носители, на этом фоне практически незаметны.

Алонси! – это Доктор. Точно, опытный космонавт – заметил момент отрыва раньше меня. ЦУП его поддерживает:

Подъем!

Есть контакт подъема.

Плавно и неторопливо наши носители отрываются от стартовых стрел и идут вверх – а в следующий момент мы ныряем в голубую бездну небес, и полупрозрачные хвосты перистых облаков бросаются нам навстречу.

Полная тяга! Перегрузка впечатывает меня в кресло, но комбез работает замечательно, чувствую, как напрягаются ленты защиты, помогая дышать. «Боевой интранет» транслирует мне на левый монитор приборной панели параметры полета, автоматически начинается трансляция дополненной реальности моего шлема, а я слушаю в эфире происходящее на ЦУП.

Высота четырнадцать километров, параметры ракет-носителей в норме.

Выход на расчетную траекторию запуска.

Мой «Плутон» наклоняется, теперь мы со Стрижиком сидим на нем верхом, я вижу тонкие струйки конденсата, срывающиеся с плоскостей его носовых аэродинамических рулей. Чуть повернув голову, сквозь пурпурные пятна в глазах и дымку плазмы по фонарю вижу, как «Плутон» с машиной Доктора, встав на хвост яростного голубого огня, пробивается сквозь атмосферу. Мы уже очень высоко, и небо над нами становится фиолетовым.

Высота двадцать километров, температура реакторов и дюз нормальная.

Режим работы маршевых двигателей «стратосфера» задействован.

Высота пятьдесят километров, все системы работают штатно.

Коррекция траектории запуска произведена успешно.

Высота семьдесят километров, сброс дополнительных баков рабочего тела произведен.

Чуть заметный толчок отстрела, крохотная пауза в разгоне – на миг перегрузка разжимает лапки, но тут же наваливается с новой силой. Да, так меня еще не плющило, вот что значит грузовик. Значит, вернусь на Землю с красными глазами… Тем временем ЦУП объясняет происходящее:

Режим работы маршевых двигателей «вакуум» задействован. Параметры ракет-носителей в норме. Траектория полета соответствует расчетной.

«Терпи, это пик перегрузки, - сигналит мне Доктор. – Чем быстрее выйдем на орбиту, тем проще и безболезненнее адаптация».

Показания альтиметра рвутся все выше, небо над нами черным-черно и полно звездных россыпей, но очередная коррекция траектории ставит нас носом к Солнцу. Адаптивный светофильтр кабины автоматически подстраивается под ярость светила, не смягченного атмосферой, и отсекает от меня звезды – все, кроме самых ярких. Линия Кармана пройдена, я переключаю авионикуСтрижика на космос, активирую стелс-режим и включаю электрохром - становлюсь невидимкой. Еще один маневр носителя, и звезды возвращаются, а слева по борту я вижу Землю – знакомая до боли перламутрово-голубая тарелка с коричневыми пятнами континентов и белыми разводами облаков стремительно удаляется, и начинается болтанка – «Плутоны», включившие режим разгонного блока, выставляют нам наклонение и высоту орбиты. Прямая космогация – все происходит очень быстро, никаких опорных и переходных орбит. Мы достигаем расчетной высоты и наклонения меньше, чем за один виток. Последний толчок маршевых двигателей, срабатывают пироболты механизма расстыковки – «Плутоны» прощаются с нами. Я вижу, как «49-красный» мягко отделяется от своего носителя, его стыковочная площадка - решетчатый «насест», крутясь, отлетает в сторону, и понимаю, что в нашей связке сейчас происходит то же самое – носовой обтекатель моего тягача проваливается вниз. Чуть наклонив машину, я смотрю, как «Плутоны» задействуют рулевые моторы для разворота и направляются к Земле.

Первый, это Горизонт-1, - сообщает Кузнецов на КП. – Расчетная позиция достигнута.

Понял вас, Горизонт-1, - откликается КП голосом Филина. – Приступить к выполнению задания.

«Мы на орбите, - передает Доктор через усилитель, а сам выравнивает машину рулевыми моторами. – Напоминаю: у нас с тобой режим полного радиомолчания, между собой мы общаемся только по ментальной связи. Выпускай дроны. Осмотримся».

Снова берусь за ручки управления, корректируя свое положение, становясь пузом к Земле. Открываю контейнер с микроспутниками, эти малыши размером с грейпфрут разлетаются от меня в разные стороны, искря крошечными движками. Вижу уже довольно далеко сверкающую стайку дронов Доктора – он направляет их к МКС-1, к нашей цели, и тут он бросает мне новый поток.

«Шторм, смотри, какие чудеса! Я был прав! Начинаем план Б!»

Ловлю в потоке картинку, что там углядели его дроны, и ахаю:

«Оба-на! Это еще что такое?!»

К нижнему стыковочному узлу МКС-1 прицепилось нечто. Темно-серый цилиндр с тремя рядами желтых огоньков на боку, длиной больше несчастной станции раза в три. И с неаккуратной заплатой в нижней части на дальнем от МКС-1 торце. Я настраиваю ОЛС – черт возьми, то же самое!

«Это чужой корабль! - передаю я Доктору. – Корабль с другой планеты! А что у него за заплата на корме - он поврежден?»

«Ага, - подтверждает он. – Определенно, это заплата от быстрого ремонта после попадания малокалиберной торпеды. Это транспортник ххазр – такие возили рабов на Ххазрин-1. Судя по тому, как он выглядит в инфракрасном диапазоне, система теплоотвода от пассажирских отсеков перегружена. Значит, народу в этой дырявой посудине втрое, если не вчетверо больше положенного. Если верить значкам на корме - беженцы. Вряд ли они здесь по своей воле - скорее всего, они вообще не понимают, что происходит. Вот кого мы должны были испарить в пыль и плазму, понятно?»

Это Горизонт-1! – орет Кузнецов в рацию. – Оранжевый код! Как поняли?! Отмена атаки!

«Будь готова, - передает он мне параллельно. – Сейчас должны появиться боевые корабли. Помнишь, я все пытался вычислить, как нас подставят? Теперь это ясно! По их расчетам, мы уже должны были отстреляться по станции и по их подставному судну заодно. Охотники придут проверить ловушки. Радар не включай, дроны покажут».

Оранжевый код означает «гражданские на полигоне». Вовремя же Доктор скомандовал отмену! Моя ОЛС уже видит приближающееся второе звено – они взлетели с «Нельсона» куда раньше нас, но только сейчас добрались до цели. В эфире поднимается сумасшедший гвалт: Богдан просит подтверждение, Филин орет на него, влезают юнитовцы, требуя объяснений, и в это время оживает МКС-1 – и выпускает ракеты по Богдану и Коте, каждому по паре, чтобы наверняка.

О черт! У ребят мало горючки, противоракеты они не брали. Штатные средства РЭБ у Т-77 отличные, но успеют ли они их задействовать? Ракеты «Панцирь-СМК» - те еще кусаки, быстрые и цепкие. Ну, Богдан, избаловала я тебя, приучила, что всегда контролирую ситуацию и, если что, подстрахую. Но сейчас ведущий ударного звена - ты, а я сижу в засаде, и мне светиться очень, очень нежелательно...

«Доктор?!»

«Шторм, не спи! Перехват!»

А я уже знаю, что делать. Моя РЭБ захватывает ракеты, активируя их взрыватели. «Гарпун-АМ» в режиме перехвата срабатывает безукоризненно, четыре вспышки вспарывают космос – есть подрыв, и ребятам ничего не грозит. Я тем временем подкрадываюсь ближе к станции, готовясь подавить огнем ее пусковые установки.

«Шторм, не стрелять! - одергивает меня Доктор. – А вот РЭБом пощупай. Я сказал, пощупай, а не жги! Бери станцию под контроль!»

Почему не жечь? Первая мысль у меня была шарахнуть по пусковым установкам станции «Гарпуном», чтобы вывести из строя взрыватели незапущенных ракет и системы наведения. Хотя перехватить управление - идея намного лучше. Взять, так сказать, за мягкое пузечко.

Открываю контейнер для средних спутников, оттуда тихонько выползает золотистый шарик величиной с большую тыкву, растопыривает антенны и солнечные батареи, деловито выбирает себе орбиту и выставляет ориентацию. «Диспетчер» - так его звать – космический наследник пресловутой «Автобазы», и так потрясающе умная машина, да еще и Доктор в нем покопался. За двадцать секунд спутник прошерстил эфир, разобрался, что за сигнал идет на станцию, перехватил его и задушил. Станция отключена от центра управления полетами и больше пакостить не будет, контроль у нас. Так что, если понадобится, «Диспетчер» мне и управление станцией обеспечит.