Доктор осторожно разжал пальцы, выпустил мою руку и пододвинул ко мне коробку с конфетами.
Их надо бы съесть, пока не растаяли, - он покосился на просвет в листве, где виднелось уже начавшее темнеть небо. – Опять же чай стынет…
Не позволим, - я улыбнулась ему в ответ. – Чай мы выпьем, а конфеты доблестно слопаем! А потом займемся отработкой взаимодействия щеки с подушкой.
Что? – Кузнецов удивленно уставился на меня, будто не знал старую армейскую присказку – но тут же сообразил, в чем дело, хлопнул себя по лбу и рассмеялся. – А, ну само собой, на новом месте! Это обязательно – завтра у нас с тобой первый вылет. Задача пока несложная - мне надо будет дообучить «сорок девятый», а тебе – попытаться удержаться за мной.
Ну вы и нахал, товарищ генерал-майор, подумала я, но тут же вспомнила, какие чудеса он не далее, как вчера вытворял с моей птичкой – и мысленно прикусила язык.
Запретная зона военного аэродрома Тихоново. Неделю спустя. 4:30 утра.
Ты уверен, что это здесь? Точно не облажался?
Не боись, Стас, это оно. Без вариантов. Я по навигатору шел.
Двое парнишек в камуфляже, на вид – солдаты-срочники, с тяжелыми рюкзаками за спинами остановились у высоченного зеленого забора из бетонных блоков и арматуры, с колючей проволокой наверху. По обе стороны забора - тайга, дремучие дебри без конца и края, но за ограждением над верхушками деревьев в первых отблесках рассвета просматривалась высоченная антенная мачта. Стояла угрюмая тишина, под деревьями клубился туман. Вдруг в плотном ельнике что-то зашуршало – один из незваных визитеров вздрогнул и запустил руку в набедренный карман.
Спокуха, Колян, - одернул его второй. – Не шуми. Это какая-нибудь живность. Пусть себе возится.
Ладно, - ответил тот, скидывая рюкзак. – Тогда начали, что ли?
Оки-доки, - буркнул его напарник. – Поехали.
Открыв рюкзаки, они аккуратно вытащили оттуда два гладких болотно-зеленых шара величиной с баскетбольный мяч, опустили их в лесную траву и сделали шаг назад. Один из парней, поименованный Стасом, извлек из-под куртки трубку длиной с ладонь, развернул ее, и в руках у него оказался дымчатый полупрозрачный планшет в серой ребристой рамке. Он коснулся экрана в правом верхнем углу – над экраном появились строчки мерцающих знаков. Будь здесь Дари Тумэр, она бы могла понять эти символы, а ее наставник по операции «Салют-7» точно знал бы, что делать. Но Стас не понимал совсем ничего – просто набрал вызубренную наизусть последовательность знаков, и они засветились бледно-зеленым светом. В следующий момент шары ярко вспыхнули изнутри, треснули, окутались белым дымом. Секунд через десять дым рассеялся, и на месте шаров оказались два невиданных существа – не то мухи, не то стрекозы размером с ворону, черно-зеленые, с красными фасетчатыми глазами, очень длинными передними лапами и скорпионьими хвостами.
Вот это да! – восторженно выдохнул Колян. – Офонареть, какие дроны! А что теперь?
С тихим гудением «мухи» поднялись в воздух и спрятались в кроне высокой сосны. Парни проводили их восхищенными взглядами.
Вот и ладушки, - Колян застегнул свой рюкзак, закинул его за плечи и подтянул лямки. – Пошли, что ли… До железки тут топать и топать.
Ты не болтай, веди давай, - Стас тоже поднял с земли свой вьюк и принялся устраивать его на спине. – Навигатор-то у тебя, тебе и карты в руки.
Они повернулись и двинулись прочь от забора, время от времени отмахиваясь от комаров, но далеко они не ушли. Пройдя метров двести, они спустились в пологий овражек, заросший лесной малиной – тут-то все и случилось. Тихого гудения у себя над головами пацаны не заметили и не увидели, как выпущенные ими «мухи» настигли их и нацелили в них свои скорпионьи хвосты.
Разящих очередей красных лазерных импульсов ни Колян, ни Стас не услышали.
Военный аэродром Тихоново. 4:50 утра.
Доктор
Я сплю. Или мне кажется, что я сплю. Этот сон снится мне далеко не первый раз, память говорит, что здесь я уже бывал - при самых отвратительных обстоятельствах.
Я помню этот холодный берег, серый песок, глухую ярость прибоя, соленые брызги и ночное небо, где мчатся тяжёлые рваные тучи и сквозь них пятном неживого света просвечивает убывающая Луна. Я бреду по пляжу, спотыкаясь о редкие камни, а где-то вдали полыхает огромный костер. Это я зажёг его, и на этом костре сейчас горит все, что осталось от последнего родного мне существа в этой вселенной.
Брызги прибоя, капли дождя или слезы на щеках - неважно. Новый шрам на моей душе ноет глухой тупой болью. Всё, что осталось - сожалеть о том, что случилось, и о том, что могло бы быть, но теперь никогда не будет.
Локальное резкое изменение гравитационного поля отвлекает меня, заставляет насторожиться. Новые звуки вплетаются в грохот волн и завывания ветра - свист вспоротого воздуха, шорох песка. Кто-то примчался на антигравах и приземлился прямо передо мной. Я поднимаю взгляд на пришельца и спрашиваю:
Ты кто?
Кто-то в боевом скафандре невиданной мною системы - темно-бронзовом, с хвостом, рогатым шлемом и тяжёлой внешней броней. Пришелец расстегивает шлем и бронеперчатки, отбрасывает их в сторону, мы встречаемся взглядами, и я не верю своим ощущениям - ни зрению, ни энергетическому восприятию, ни телепатии. А как можно им верить, если передо мной стоит живая, настоящая Повелительница времени и окликает меня по имени, а поток ее эмпатии омывает мою душу теплым ласковым морем?!
Я знаю, что вижу ее лицо, но черты ускользают от фиксации в памяти. Ее сигнатура - танцующий огненный вихрь, незнакомая, но почему-то такая родная и любимая, что перехватывает дыхание. Она открыта передо мной, и я открываюсь ей навстречу. Я чувствую соединение наших разумов и энергетик - и понимаю, что случилось чудо. Где-то там впереди по линии времени меня ждёт невозможная встреча. Я буду прощен, буду снова любить, и вот это невероятное создание будет любить меня.
Она обнимает меня, привлекает к себе, я утыкаюсь носом ей в шею, ее рука ложится мне на затылок привычным для нее жестом, и это слишком много для меня. Почему я встретил ее лишь сейчас, почему не нашел ее раньше? Я вздрагиваю, будто во мне что-то ломается, и тянусь к ее губам своими - так покалеченный корабль тянется аварийной стыковочной штангой к спасательному буксиру. Тактильный контакт теравольтной искрой прошивает меня навылет, и мне становится всё равно, что будет дальше - но какое это имеет значение сейчас, когда я больше не одинок, когда та, кого я люблю, увлекает меня за собой в тепло и уют развернувшейся перед нами палатки? Все, что я хочу сейчас знать - как расстёгивается темно-бронзовый скафандр.
Но вот броня сброшена на пол, наша одежда раскидана по углам, и мы в обнимку падаем на лежанку спальной капсулы. Я все ещё не могу поверить, что это происходит со мной, но вот она, моя Повелительница времени, невероятная и тем не менее реальная, я люблю ее, и мне кажется - пусть все звезды сгорят и разлетится на клочки само Время, я все равно ее не отпущу. Ни за что, никогда, и ни слепая судьба, ни чья-нибудь злая воля ее у меня не отнимет.
Как жаль, что это всего лишь сон! Но, если б не эти сны, мне, наверное, уже давно расхотелось бы жить окончательно – даже надежды на последнюю битву, в которой решится все и будет поставлена точка, у меня больше нет. Я непрощенный, я наказан одиночеством за все, что сделал, я разрушаю жизни всех, с кем сводит меня судьба. Именно поэтому я принял решение постоянных спутников больше не брать. Случайные встречи – вот все, что мне осталось, все, что я могу себе позволить. Даже сейчас, когда я встретил ту, которую лет сто назад пригласил бы на борт ТАРДИС с превеликим удовольствием, я не смею ни открыть ей правду о себе, ни позвать разделить со мной мои странствия. Да, она видит, что я не такой, как все, считает меня «иным» - ох, если б она знала, насколько права… Но я не могу позволить себе переломать ее судьбу. Все, что я могу сделать – помочь развить ее дар и провести невредимой через неизбежную стычку с враждебными чужаками. В очередной раз отразить вторжение и после боя уйти, не оглядываясь, остаться в ее биографии временным командиром и недолгим наставником. А пока мне остается ловить уходящие мгновения, украшенные присутствием в моей жизни этого невероятного существа, которое меня действительно понимает.
