Бездна, оказывается, смотрит на меня - и какая же я смешная: глазки зажмурены, рот открыт, пальцы стиснули запястья Доктора так, что кровь отлила, а ногти впились в кожу. Бедный, ему, наверное, больно…
Да-да, ты очень крепко держишься за меня. Все в порядке. Не отвлекайся! - от Доктора прилетает новая команда. - Теперь выводи этот поток как бы в окошко – как тогда с цветочком, хорошо? Сделай поле зрения поуже, все получится.
Легко сказать, да трудно сделать… Так, зацепка – поле зрения, пытаюсь направить взгляд за него, и с удивлением оказываюсь в своем шарике рядом с Доктором. Только теперь рядом с нами на конце зеленой нити висит окошко, а в нем – синее небо и моя напряженная физиономия.
Держишь поток? – Доктор широко улыбается, опять этот взгляд довольного сэнсея. – А теперь открой глаза командой в зрительную нить и кинь мне свой поток зрения. Да, вытащи петлю с ним, а я поймаю.
Где-где-где же эта ниточка? Ага, вот, тоже зеленая, цвета юной травки. Команду туда – глазки, открывайтесь, ага, вроде поток пошел. Так, петелька – а ну, не вырывайся! Вылезай! Второй раз проще.
Готово! Поймал?
Поймал-поймал, - снова та же улыбка-искорка, но теперь с оттенком… смущения, кажется? – Ассоциации зачем зацепила? Пффф! Опять неизбирательность, я же тебе говорил!
Я чувствую, что краснею.
Ой. Прости. А что там было-то?
Неважно. Теперь выходи из супервизора, но потоки удерживай. Поняла?
Не-а. Как?
И тогда Доктор – тот, который в моем сознании – берет меня за руку и ведет прямо на нити, сквозь стенку сферы. Вспышка – и хлоп! Я снова на вышке, сижу на пятках, чувствуя пальцы Доктора на висках. Зрение расфокусировано, будто мне закапали атропин. Трясу головой, моргаю, и все приходит в норму. Только на периферийном зрении маячит окошко – зрительный канал Доктора еще открыт. А рядом мерцает полоска цвета молодой травки, и я понимаю, что продолжаю передавать свой поток зрения.
Все, отпусти меня, - Доктор отводит руки от моих висков, и я с трудом разжимаю пальцы. На его запястьях отпечатались красно-белые следы моей хватки. Ой, как же неудобно-то вышло… Я пытаюсь выдавить из себя какое-нибудь извинение, но не получается, а он смеется.
Нашла из-за чего переживать. Как себя чувствуешь?
Да как тебе сказать? Странно…
Я пытаюсь встать, но накатывает головокружение, я теряю равновесие и падаю вперед. Опять прямо на Доктора - своей гудящей головой ему в грудь. И опять оказываюсь в его очень крепких руках.
Оппачки! – он помогает мне сесть рядом с собой, обнимает левой рукой за плечи, чтобы я не качалась как неваляшка, а правой роется в карманах разгрузки, вытаскивает – кто бы мог подумать! – пучок «трюфелей» и протягивает мне.
Для твоего мозга это новый режим работы, при этом очень энергозатратный. Твой организм выжал глюкозу из крови, задействовал гликогеновые депо, но этого оказалось недостаточно, - объясняет он, - вот и результат - функциональная гипогликемия. Ничего страшного, это легко поправимо, инсулин у тебя уже выделился, сахар усвоится быстро. Бери конфетки, сейчас чаю налью.
Раз «трюфель», два «трюфель»… на четвертом полегчало. Допиваю крепкий чай одним глотком.
Спасибо! – язык еще плохо слушается меня, в голове туман, но и окошко, и зеленая полоска пропали из поля зрения. Видимо, Доктор незаметно отключил оба канала. – Я опять расклеилась.
Ага, расклеилась! – за его напускной веселостью чувствуется смущение и… ну вот только не надо меня жалеть, пожалуйста! – Опять расклеилась, потому что я опять увлекся.
Увлекся? Чем?
Поиском пределов, - он тихонько гладит меня по спине и загривку, я роняю враз отяжелевшую голову ему на плечо и опять чувствую себя котенком в его руках. – Это так увлекательно, правда? А теперь закрой глаза и спи.
Легкое касание моего виска, и я не успеваю и рта раскрыть, как проваливаюсь в сон. Сначала мне снится хаос цветных клякс и линий, я лечу сквозь него, плутаю радужными тоннелями, прорываюсь сквозь полупрозрачные завесы, и они рассыпаются ворохами сверкающих искр. Я вырываюсь из тоннеля в открытый космос, мчусь между звезд, огибаю туманности. Вдруг звезды пропадают, и передо мной в непроглядной черноте распахивает пасть исполинская воронка, водоворот огненных облаков, прошиваемых сеткой молний. Я смотрю в нее, не могу отвести взгляда, меня затягивает внутрь, и слепящая молния пробивает меня насквозь. Но вместо того, чтоб сгореть, я проваливаюсь во что-то белое, теплое и уютное. Я опять маленькая девочка, и мама крепко держит меня за руку.
Мама, мама! – я плачу. – Мамочка, что со мной?
Мама наклоняется ко мне, улыбается и гладит меня по голове.
Твоя судьба зовет тебя, дочка. Не отворачивайся от нее. Иди за ней.
И я просыпаюсь. Черт, сколько же я дрыхла? Причем у своего командира на плече!
Ровно двадцать семь минут, - Доктор потряс меня за плечо. – UNIT на подлете, сейчас мы их увидим. Пора вставать!
И то верно: из-за горизонта уже слышен далекий гром снижающихся истребителей сопровождения. Встаем на ноги, смотрим на юго-запад. Вот они, маленькие черные силуэты на фоне заката, два побольше и пять совсем крошечных. Они приближаются, вырастают на глазах: два серых бегемота-боинга «747» в окружении пяти стройняшек «пятьдесят седьмых», ни дать ни взять два мафиози в компании супермоделей.
Выпендрежники из ЗВО проводили джамбо-джеты до самой ВПП, разошлись в воздухе эффектным «тюльпаном» и ушли на второй круг, ожидая, когда бегемоты отползут на свои места на летном поле. Мы не стали дожидаться их посадки, поспешили на поле встречать юнитовцев, и как раз, когда мы присоединились к толпе встречающих, ближний к нам джамбо опустил аппарель.
Делегация к нам прилетела немаленькая, что Палыч, что Филин устали пожимать руки, качать фуражками и изрекать приветствия. Доктор старался держаться в общей толпе и пытался не отсвечивать, но не тут-то было, к нему прицельно подрулила поседевшая блондинка в строгом брючном костюме, и мы втроем отошли в сторонку от остальных.
Доктор! – блондинка улыбнулась ему, при этом покосившись на меня. – Давно не виделись. Как дела?
Как всегда, Кейт, - он коротко пожал ее руку и кивнул. Его английский – как у натурального бритиша, даже имитирует какой-то местечковый акцент, в школе так не учат. – Как долетели?
Отлично! – Кейт окинула его испытывающим взглядом, явно заметив, что он одет в летное. – А ты давно прилетел?
Не очень, - Доктор улыбнулся в ответ. – Рад тебя видеть! Все на посту?
Пока да - рада бы в рай, да грехи не пускают, - она невесело усмехнулась, но тут же прожгла меня недобрым взглядом, в котором тем не менее отчетливо читалось удивление. – Доктор! Ты теперь летаешь с… ней? Странный выбор для тебя, тебе не кажется?
Доктор нахмурился и бросил на Кейт строгий взгляд сверху вниз, как на бестолкового ребенка.
Красный Шторм. Гений операций по принуждению к миру, - в его голосе прорезалась сталь. – Почти как я. Что не так? Что тебе не нравится?
Надвигающийся Шторм подхватывает Красный Шторм. Хм! Сплошное штормовое предупреждение, - Кейт фыркнула. - А меня не предупредили, что надо взять зонтик. Придется разогнать метеорологический отдел.
Не ожидали? - Кузнецов картинно задрал левую бровь. - Извини, но я не виноват в том, что тебя не устраивает ее досье. Со мной летают те, кого выбираю я сам, и я не нуждаюсь в советах.
Досье мисс Унгерн впечатляет, - Кейт поджала губы. - Чтение не для слабонервных. Поэтому я и удивляюсь.
Ты не просто удивляешься, - Доктор прицелился в нее пальцем и хитро прищурился. - Ты ведь не будешь спорить, ты была бы счастлива, если бы у майора Унгерн, - он сделал упор на мое звание, - были бы ваши погоны?
Не буду, - Кейт вздохнула. - Но не слишком ли много совпадений? Сначала прорыв в двигателях, затем в системах управления, а затем я прилетаю на учения и натыкаюсь на тебя в летной экипировке и в компании ведущего испытателя этого прорывного проекта. Что ты делаешь?
