Я все-таки не понял! – Филин отодвинул свою чашку с чаем, чуть не расплескав, и принялся сверлить взглядом Доктора, развалившегося на диванчике напротив. – Объясни толком, почему нам нужно пересмотреть план учений?

Когда Доктор вломился к Филину в кабинет и заявил, что надо переговорить с глазу на глаз, тот всполошился так, будто ему принесли как минимум разведсводку о термоядерном ударе по Москве в ближайший вторник. Рванул из штаба на стоянку, запихнул нас даже не в свою служебку, а в старенького «Тигра», на котором механики ездят по своим делам и в самоволки, привез нас в бурятскую кафешку на трассе (мы там частенько бываем, у них пельмешки – ум отъешь!), потребовал отдельную кабинку и зло шикал на нас, пока наш стол не заставили тарелками и не оставили нас в покое.  Когда за официанткой закрылась дверь, Кузнецов покрутил в воздухе своей свиристелкой (там у него детектор прослушки, что ли - помимо прочего?), положил ее на стол, подцепил пельмешку из тарелки и заявил:

Нам нужно обсудить наш план действий. То, что происходит, мне совсем не нравится.

Он развернуто, с перерывами на пельмешку-другую, выложил то, чем только что поделился со мной в архиве, и теперь, откинувшись на спинку дивана, слушал тираду Филина. Дал ему выговориться и продолжил:

Напряги разведку и ССО. В ближайшее время кто-то должен отправиться к местам посадки транспортника. Следите за эфиром, за малой авиацией, за каждой плавающей посудиной, ищите кладки – как их деактивировать, знаете по алтайским событиям. У этих ребят месяц на подготовку. Их подпирают сроки: если через месяц не будет результата, то им самим придется туго.

Сделаем, - Филин кивнул, сжевал стебелек черемши и задумался. – А ты сам не думал о том, чтобы вылететь во Флориду?

Угу, - подтвердил Кузнецов. – Думал и понял, что мне там делать нечего. Все карты мне не раскроют, скорее напротив, будут мешать - скрытно ли, явно ли. Мне лучше быть там, где я могу влиять на ситуацию максимально эффективно и где не справится никто, кроме меня.

Тут ты прав, - Филин угрюмо уставился в свою тарелку. – Если ожидается провокация, нам позарез нужен тот, кто сумеет ее распознать и правильно противодействовать. Значит, говоришь, у них предельный режим – сейчас или никогда?

Кузнецов подцепил из большой плошки с соленьями маринованный острый перец и откусил от него половину, как будто это был малосольный огурец. Я ожидала, что он сейчас начнет хвататься за кувшин с морсом, но не тут-то было: сжевал вместе с семечками и даже не поморщился.

Сейчас или никогда, - повторил он за Филиным и сгрыз вторую половину перца. – Что самое неприятное, до сих пор не ясно, как именно они подставят Землю. Мы с Тумэр перетряхнули все бренные останки сбитого кораблика – результатов нет. Точнее, есть… но не те, которые меня бы заинтересовали.

«Дракон!» - вдруг вспомнила я. – «Грузовик, который пристыкован к МКС-1. Двигателей новых модулей МКС-1 вполне достаточно, чтобы очень даже резво маневрировать на орбите, значит, корабль нужен для чего-то другого. Какой был у него груз?»

Доктор покосился на меня и чуть заметно кивнул.

«Последний старт «Фалькона» до передачи активов развалившейся SpaceX в ведение NASA. Последний «Дракон», который отправляла сама SpaceX. Ты быстро сообразила».

«На совещании сказали, что это груз UNIT, и последний рейс «Дракона» - их заказ. Кто-то хочет подставить UNIT?»

«Или это пятая колонна в самом UNIT. А значит, мы никому не можем доверять и должны надеяться только на себя».

Тем временем Филин, мучительно переваривавший сказанное, почесал лысину и выдал:

Ну ладно. Пускай и правда дело пахнет керосином, тут у нас ты главный. Делать-то что?

Доктор подлил себе чаю (как он пьет такой крепкий, полкружки заварки, еще и без сахара) и взялся за пирожок с вареньем.

Есть одна мысль, - заявил он с набитым ртом. - Мне надо лететь самому. Шторм полетит моим ведомым. Наша задача - разведка и общая координация всех задействованных сил. Мне нужны будут дроны для подсветки целей, средства РЭБ и полный доступ в боевой интранет. Машины неплохие, я думаю, справятся. Второе звено работает по первоначальному плану для первого. О существовании моего звена не должен знать никто: только ты, я, Шторм и самые надежные технари, которых вы сможете нам выделить. Мы сумеем выявить и решить проблему, а второе звено пусть отрабатывает то, что запланировано. Сделаем вид, что наступаем в капкан, а когда охотник придет проверить ловушку, сам в нее попадется.

Понятно, - проворчал Филин и потянулся за своей кружкой. – Засада с живцом и подстраховкой. Все-таки, почему именно в момент учений, когда у нас наивысшая боеготовность?

Доктор проглотил свой пирожок и взялся за второй. Не наелся, что ли?

«Пирожки люблю, - прокомментировал он. – Знала бы ты, как мало мест, где умеют печь пирожки как мне нравится – а эти очень неплохие».

«Вот приглашу тебя в гости – узнаешь, что такое настоящие пирожки из настоящей печки, - ответила я, посылая ему картинку нашей домашней печи еще прадедовой кладки. – Потом придется на сушку садиться».

«Ловлю на слове», - он подмигнул мне, а вслух продолжил:

Тебе не приходит в голову, что они подстраиваются именно под момент, когда мы тут развлекаемся? – он подался вперед, размахивая надкушенным пирожком. – Как раз очень удобно засветить и выбить всю земную ПКО разом, коли задействованы все силы от спутниковой группировки до наземки. Я бы так и сделал. А потом – ам!

Он отправил пирожок в рот и развел руками.

Так! – произнес Филин, который, разумеется, наш разговор пропустил. – Не хочется обделаться, поэтому предлагаю зажесткачить. Васильич, забирай «49-красный», он нулячий, только с испытаний, на нем еще муха не сидела. Саша, «42-красный» твой. Вы немедленно перегоняете ваши машины в Тихоново на резервный аэродром. Там вам никто мешать не будет, глазеть на вас - тоже. Я отправляю туда проверенных технарей вертушкой, на ней вы вернетесь, и в 17.00 встретим юнитовцев – как раз с Кейт поболтаешь. Обратно доберетесь на заправщике. Я ввожу режим повышенной готовности. Вы с Сашкой готовитесь, как считаете нужным. Делайте что хотите, только к трассам не лезьте, ответчики отключить. Горючкой и оборудованием обеспечу. Второе звено готовится по исходному плану для первого звена. Кого дадим в ведомые Богдану?

Я задумалась на секунду, перебирая в уме данные коллег.

Вовчика, - наконец решила я. – Вовчика Котю, Котова то есть. Смекалистый, быстро соображает, и как пилот Богдану ровня.

И тут же, учуяв вопросительную мысль Доктора, запустила в него котиным досье. Ну как запустила – собрала в кучу в своей памяти все, что я знаю о Вовчике, и пригласила Доктора взглянуть. Он удивленно приподнял бровь, кивнул, и я ощутила его в своем сознании, примерно так же ощущается присутствие рядом другого человека, даже если его не видно. Затем я уловила его невербальное согласие, правда, с изрядным оттенком удивления.

Котя так Котя, - сказал он вслух. – В эфире это будет звучать весело.

Лады, - Филин шлепнул ладонью по столу. – Нехай будет Котя. Так, дальше. Как мне обставить приказ, что в случае неслучая все наши силы переходят в твое оперативное подчинение?

Элементарно, - Доктор допил свой чай и аккуратно поставил чашку на стол. – Просто всех оповестить: по такой-то команде с КП или по отсутствию связи с КП все переходят на план Б, а план Б предварительно загрузить всем с расшифровкой под условием. Да ты эту процедуру знаешь. Но при этом обязательно доведи до всех, что без команды ни в коем случае – еще раз говорю! – ни в коем случае не лупить по станции.

Простите, что встреваю, - выдала я, вдруг вспомнив очень важную вещь. – Но, если мы засекретились ото всех, это значит, что на борт «Нельсона» нам нельзя. А как мы тогда взлетим? Если мы повесим ПТБ для рабочего тела, наш боезапас будет ограничен. А штатный ТТУ без маршевых моторов нас на нужную орбиту не выведет, но хороший запас свободного хода нам тоже нужен позарез. Может, нам имеет смысл перебазироваться в Находку?