Слева от устройства стояла открытая шкатулка-ключница, восемь старинных призматических ключей, воткнутых в прозрачный изолирующий гель, поблескивают насечками на гранях. Такое впечатление, этот кто-то, работавший с гиперкристаллом, проверял их комплектность.

Но самое странное - как в этом хранилище оказался терминал для входа в Матрицу?! Не очень новый, но тоже в рабочем состоянии. Определенно, кто-то сбежал отсюда, не закрыв рабочую сессию. Ну и что же он тут делал, спрашивается? Ка-ак интересно…

- Маргадон, - просигналила я пушистому ассистенту, - мне будет нужен этот кристалл, который заряжен в устройстве, и эти ключи. Сможешь доставить на мое рабочее место в библиотеке?

Шурри утвердительно мурлыкнул и взялся за дело, а я вызвала Доктора: опыт работы с Матрицей у меня никакой, а неожиданностей мне не нужно. Контакт устанавливался неожиданно тяжело, пришлось тянуться через Вихрь, но усилия того стоили. Получив от меня краткую информационную сводку о находках, Доктор потребовал визуальный канал, осмотрел терминал и не без удивления выдал:

- Смотри-ка, Шторм, а это не просто терминал - это шлюз! Давай посмотрим, что он умеет. Вызывай символьный командный интерфейс РПВ-сети.

- Э-э… Зачем? - отозвалась я с недоумением. - Это ж каменный век. Зачем стучать по клавишам, если здесь есть возможность прямого подключения?

- Затем, что тогда текущая сессия автоматически сбросится, - бросил Доктор с интонацией недовольного профессора, - а я бы хотел посмотреть, кто тут работал и что делал. Так что вытаскивай консоль и поехали.

Терминал оказался далеко не новый - клавиатура как на консоли ТАРДИС Доктора. Для контроля моторики наш канал был узковат, поэтому Доктор диктовал мне команды, а я их вводила, ощущая, как он ерзает от нетерпения. Статус системы! Статус пользователя! Статус соединения! Дамп текущей биодаты пользователя! История доступа к рабочим пространствам! История доступа к базам знаний! История выполненных команд! Терминал выдавал строку за строкой, и у Доктора невольно вырвалось:

- Что? Как? Зачем?! Не может быть!

Даже примитивный терминал не мог считать биодату пользователя с ошибкой, экзитоника тем более не могла аутентифицировать его неправильно. И тем не менее они зафиксировали, что за этим терминалом работал тот, кто еще за год по своей линии времени до момента регистрации на этом терминале прошел Каскадом Духа и ни при каком раскладе не мог здесь находиться во плоти.

«Блестящая подделка», - мрачно просигналил мне Доктор, и в этот момент кто-то постучался ко мне - в моем сознании прозвенел запрос на связь. Доктор поспешно сбросил соединение, а Маргадон, как вышколенный адъютант, тут же прокомментировал:

«Алекс, Оракул ищет тебя. Ей нужно срочно с тобой поговорить. Думаю, это важно».

«Соединяй, - отзываюсь я. – Поговорим».

И древняя крипта перед моим внутренним взором исчезла. Я оказалась в не менее старинной обсерватории - круглый купол над головой, полумрак, негромкое гудение механизмов, стабилизирующих поворотную платформу гигантского телескопа-рефлектора. Секвэллис поднялась мне навстречу из кресла наблюдателя, нервным жестом расправила изумрудно-зеленую мантию.

«Я должна тебе показать кое-что, - сообщила она, и я ощутила ее неуверенность и даже страх. – Мои способности к предвидению после вашего появления обострились. Я становлюсь как древние Пифии - будущее само открывается передо мной. Я знаю, что ты должна это увидеть. Смотри же!»

Я опустилась в кресло наблюдателя, заглянула в окуляр телескопа, но увидела вовсе не звездное небо. Передо мной пронеслись обрывки видений, бессвязные и невнятные, но наделенные такой пугающей силой, что я замерла, жадно вглядываясь в происходящее.

Первое – трое в тяжелых боевых скафандрах-экзоскелетах с дополнительными манипуляторами, лица скрыты за светоотражающими забралами шлемов, мчатся по скудно освещенным коридорам не то военной базы, не то космической станции, отчаянно расстреливая из бластеров и рубя световыми мечами наскакивающую на них со всех сторон черную паукообразную нечисть, очень похожую на ту, что напала на меня в доме Ксанни, только самые большие особи - размером с корову, а самые маленькие – с откормленного индюка. Стены коридоров заляпаны паутиной и зеленой слизью, но местами можно разглядеть полустершиеся надписи на галлифрейском.

Второе – не то планетарная туманность, не то звездная колыбель: хаос ледяных глыб и разноцветных газовых потоков, светящийся конус вроде бы джета, но аккреционный диск не виден. Как скала в бурном море - круглая платформа, темная, как будто из космической тьмы отковали чушку и отполировали верхнюю грань до немыслимой гладкости. Изящная демоническая форма цвета начищенной меди стоит в ее центре, тонкие руки с когтистыми пальцами крутят короткую черную двухклинковуюглефу, и багровые искры пробегают по лезвиям. На платформе возникает новая демоническая форма, серебристая, меньше и тоньше, торжественно кланяется, указывает вниз. Там, внизу, на колоссальном ледяном поле, выстроилась армия чудовищ, а по краям поля сгустились очень знакомые пепельные облака с проблесками синих молний. Они ждут только одного - приказа перейти в наступление. Черная глефа взвивается вверх в грозном повелительном жесте, вспыхивают синие молнии, и армия исчезает.

Третье, совсем короткое – Цитадель Галлифрея, восходящее белое солнце играет на ее исполинском защитном куполе, а на самой вершине этого прозрачного шара стоит, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, Доктор собственной персоной. Он в предельном дзансин, его ясный взгляд, несмотря на спокойствие, пробирает до костей, и ничто не способно сбить его боевую концентрацию. Вдруг он резко разводит руки в стороны, сжимает кулаки, в его зрачках вспыхивает желто-белый огонь, и в правой руке вырастает золотисто-пламенная катана, а в левой – переливчато-белый вакидзаси. Вихрь меня проглоти, если я знаю, что это такое, как он этому научился и как умудрился забраться на купол Цитадели, но более всего я недоумеваю из-за его внешности. Почему его волосы стали темно-рыжими и заплетены в короткую, в три стежка, косу, перехваченную красной лентой? Почему на ногах у него высокие ботинки от скафандра, а под любимым длинным плащом вместо обычного костюма в полоску надеты черно-белая спецназовская тельняшка и камуфляжные штаны? И наконец, что за татуировка, сложная вязь тонких, чуть светящихся золотом линий, виднеется в вырезе тельняшки слева, заходит на его шею и прячется за левым ухом?

- Доктор? – невольно сказала я вслух и отодвинулась от окуляра, вытирая вдруг заслезившиеся глаза. Оракул мгновенно повернулась ко мне и нахмурилась, встревоженно вглядываясь.

- Почему ты так решила? – выпалила она с несвойственной ею горячностью. – Ты увидела его?

- Разумеется, увидела, - я кивнула. – Ты же мне его показала!

- Я показывала тебе того, кто не может им быть, как я думала, - неохотно объяснила она свое недоумение и этим запутала меня еще больше. – Но ты увидела именно его. Изменившегося, но определенно его, так ведь?

- Так, - подтвердила я. – Это он, но… какой-то другой. В нем такая силища, что страшно смотреть.

Оракул задумалась, отводя взгляд и теребя кольцо на среднем пальце.

- Странно, - протянула она. – Очень странно… Ты уверена?

- Абсолютно! – я начала злиться, переставая что-либо понимать. – Я должна была увидеть кого-то другого?

- Я не знаю, - еле выдавила она в ответ. – Все может быть.

Секвэллис заблокировалась от меня, но я поняла, что она сказала мне не то, что думала, а еще - что она знает, кого увидела, очень его боится и не хочет, чтобы я узнала, кто это. Одно из последних пророчеств последней Пифии. Наследник могучих сущностей, который встанет на руинах Галлифрея.

- Секвэллис, - я вздохнула. - Скажи мне правду.

- Я не могу, Алекс! – она горестно покачала головой. – Поверь мне! Я бы очень хотела, но…

- Слишком опасно, - закончила я за нее. - Ты надеешься, что если промолчать, то пророчество не сбудется? И то, что ты видела, останется в статусе “может быть”?