Призрачный замок
Подъезжая к воротам постоялого двора, Марта в последний раз обернулась на парней. Они стояли на обочине дороги, поникшие и растерянные. Чертов Клаус! Скупердяй несчастный!
О жадности ее муженька у них в деревне ходили легенды. Хоть их семья и считалась очень зажиточной и всего было в достатке, но Клаус умудрялся экономить каждый грош. В долг давал неохотно, проценты сдирал безбожные и не отставал от человека, пока тот ему этот долг с процентами не возвращал. И что самое гнусное, напоминать о долге начинал уже на следующий день. В деревне народ даже поговорку придумал: «Лучше без штанов ходить, чем у Клауса просить». Так что к Клаусу обращались только по очень большой нужде. Даже работников нанимал неохотно, платил сущие гроши и с большой радостью обманывал их, выгоняя после отработки ни с чем. В деревне говорили, что за жадность и подлость Клауса, Господь наказал их семью, не дав детей. Одного не понимали люди, что детей у них нет все по той же причине: неуемная жадность ее мужа. Не замечали люди, а может, просто не хотели замечать, как Марта пашет день и ночь без сна и отдыха. Сколько тех беременностей было, и не сосчитать. Только Клаус и слышать не хотел о «каком-то там» отдыхе беременной жены.
- Чего расселась? Иди воды скоту наноси! – деловито покрикивал на Марту муж, когда та, беременная, устав от очередной тяжелой работы, пыталась присесть на лавку.
- Дай хоть минуточку передохну, живот тянет, сил нет, - молила его Марта, чувствуя, как боль в животе начинает нарастать.
- Тебе бы только сидеть да ворон считать, - не унимался Клаус, - Ты беременная, а не больная. Все бабы пашут в твоем положении. Поэтому у них в семье и достаток. А с такой женой как ты, я по миру пойду. Живот у нее тянет! Потому, что жрешь как корова! Вон уже какую ряху наела! Иди работай!
И вставала, корчась от боли, и шла, и работала. А потом… Боль. Туман в глазах. Эхо собственного крика, как будто издалека. И темнота. Спасительная темнота. Приходила в себя лежа на кровати, возле нее, как всегда, суетилась старая повитуха.
- Очнулась. сердешная, - прокряхтела повитуха, едва услышав стон Марты, - Опять ребеночка «скинула». Уж который раз. Что ж ты такая квёлая? Иные вон, в твоем возрасте уже пятерых имеют. Что больно? Ну потерпи, потерпи, милая.
Потерпи… А куда деваться? Сиротой была Марта. Родители с младшими братьями сгорели в пожаре вместе с домом. Других родственников у Марты не было. Некуда было ей податься. Вот и терпела. По молодости белугой выла после каждого выкидыша. С годами боль потери стала притупляться, а на ее место стала приходить апатия. С возрастом Марта раздобрела, за что и получила от мужа прозвище «корова». Только одно поддерживало ее – это любовь к жизни и умение радоваться мелочам. Она так и осталась веселой и доброй женщиной. В деревне стали звать ее тетушка Марта. А вот Клаус становился все более мелочным и злым. Он постоянно был чем-то недоволен, ворчал, срывался на жену. А уж как возросла его жадность!
Вот и сейчас, собираясь на «Месяц урожая», Клаус пытался запихать в уже доверху груженую телегу эти злосчастные четыре мешка с капустой, которые все время падали на землю.
- Да оставь ты их дома, - предложила Марта, - все равно мы на этой капусте много не заработаем.
- Заткнись, корова! – взбесился, итак, злой как черт Клаус, - Не заработает она! Ты вообще знаешь, как деньги зарабатывать? Только прожирать их и можешь? Хрен с ним! На двух телегах поедем. Выпрягу одну лошадь из этой и впрягу в пустую. А на постоялом дворе их местами поменяем.
- Да побойся Бога! – взмолилась Марта, - Одна лошадь не выдержит везти такой груз. А если по дороге падет?
— Значит тебя впрягу! – орал на нее Клаус, - Вон ты какая коровища!
Дальше Марта слушать не стала и пошла в дом.
Сейчас, глядя на четырех парней, уныло стоящих на дороге, она думала не о себе и своей злосчастной судьбе. Ей было жалко ребят. Марта была женщиной богобоязненной и суеверной. И что Черный лес проклят, она не сомневалась. И уж очень не понравился ей этот высокий, угрюмый парень. Йохан, кажется. Уж очень он показался ей упертым и самонадеянным. А то, что он в этой четверке главный, видно было сразу. Марта в глубине души очень надеялась, что парни не сделают глупость и не пойдут в город через этот лес. «Дай Бог, все обойдется, - подумала про себя Марта, - Дай Бог, свидимся, ребятки, с вами на ярмарке». И, перекрестив в воздухе четырех парней, поехала к постоялому двору.
***
Подъезжая к постоялому двору, Марта еще из далека услышала голос мужа, который отчаянно торговался с хозяином за постой. Тяжело вздохнув, она направила свою телегу к ряду других, ища глазами телегу мужа. Лошадь, впряженная в телегу Клауса, была вся в «мыле» и тяжело дышала. Подойдя к конюху, Марта выудила пару монет, чудом когда-то припрятав их от мужа, и попросила получше накормить их лошадей. Так как Клаус торговался бы до утра.
Уже совсем стемнело, когда Марта вошла в дом. В нос сразу ударил запах эля и жаренного мяса. Кругом стоял шум голосов. За длинными деревянными столами сидели зажиточные крестьяне, купцы и ремесленники, везущие свои товары на праздничную ярмарку в честь «Месяца урожая». Они знакомились, шутили, громко смеялись, рассказывая друг другу разные истории, в которые, порой, и сами не верили. Вдруг Марту кто-то грубо дернул за рукав. Затем, возле самого уха она услышала злой голос мужа:
- Где ты шляешься? Я тут место за столом еле нашел. Пошли, давай, а то займут.
Марта развернулась и понуро побрела за мужем. Сев в конце длинного стола, она стала ждать ужин. За время поездки она сильно проголодалась, а за разговорами с веселым Бруно, напрочь забыла поесть. А потом и вовсе отдала свою корзинку с едой парням. Им сейчас она нужнее. Сказать мужу, что она сильно проголодалась, Марта даже не помышляла. Она знала, что в ответ услышит оскорбления о ее нечеловеческом аппетите и необъятной фигуре.
- Что за пацаны там ехали с тобой? – вывел ее из раздумий голос мужа.
- Ребята из деревни шли на заработки в город. Я их подвезла, - робко ответила Марта.
- Ты хоть деньги за проезд с них взяла? – посмотрел в упор на нее Клаус.
- Да какие у них деньги? Деревня, из которой они шли, совсем захудалая. Вот они в город и подались.
— Вот ты тупая корова! – взвизгнул он, - Вечно всех убогих жалеешь. Никакого толку от тебя.
Наконец, принесли ужин. И, в отличие от той пищи что подавали остальным (жареное мясо, печеный картофель, зелень), им принесли две миски с жидкой кашей, по кусочку черного хлеба и по кружке воды. Опять эта жадность Клауса.
Уныло поглощая свой ужин, Марта стала прислушиваться к разговорам вокруг. Ей нравилось слушать разные истории, даже самые фантастичные.
И тут ее привлекли голоса справа. Двое купцов, разогретые крепким элем, спорили друг с другом:
- А я тебе говорю, что есть этот замок! – кричал один купец другому
- Кто его видел, кроме этого помешанного Иво? Да и если вера этому сумасшедшему? – не унимался другой.
- Ты как знаешь, а я по той дороге в жизни не поеду ночью! – примирительно ответил первый.
Марта была раздосадована тем, что не слышала начала всего разговора, но продолжала прислушиваться, в надежде, что услышит еще хоть что-то про какой-то интересный замок.
- Ну что, наелась? Тогда пошли спать.
Да чтоб тебя! Опять этот противный голос возле уха, и прощай интересная история.
Марта молча встала, так и не доев скудный ужин, и стала подниматься наверх в комнату, из-за которой ее «любезный» муженек столько спорил. Комнатушка оказалась очень маленькой с односпальной кроватью. Ну естественно, на двуспальную Клаус не расщедрился. Всю ночь Клаус кряхтел, ворочался и обзывал ее «жирной коровой», разложившей свои телеса на всю кровать.
Выезжали с постоялого двора засветло. Марта была очень довольна, увидев отдохнувших и поевших лошадей. И, слава Богу, Клаусу было все равно. Так что, почему лошади такие сытые и на чьи деньги «банкет», он так и не узнал. Подъехали к воротам города уже поздней ночью, когда те были уже закрыты, а на стенах стояла стража. Пришлось заночевать за городом.
