Леший обреченно вздохнул и все же рискнул спросить:

– Ты не одна хоть?

– Одна, – Мила недовольно передернула плечами. – Я корзину и сама донести сумею.

– Ежели приключится с тобой что, Сокол разума от горя лишится.

– Да что со мной случиться может, Леший!

Хазарин помолчал, только желваки на скулах ходили. Мила терпеливо ждала.

– Ты все купила ли? – неожиданно покладисто спросил воин. Мила оторопело кивнула – она, как и я, ждала взрыва. – Я тебя до селения провожу. Ольгу лишь доведу до терема, чтоб никуда не свернула от томления душевного.

– Леший! – окончательно потерявшая терпение Мила поставила на землю корзину и уперла руки в бока. – Ты мыслишь, я до полудня в Новограде прохлаждаться буду? Не стану я ждать, пока ты обернешься. До селения недалече, волки меня пожрать не успеют. Иди уже, охороняй княжну, коли взялся!

И сестра Сокола гордо пошла восвояси, даже головой мне не кивнув. Мы с Лешим растерянно глядели ей вслед. Дружинный не смел оставить меня одну, но и позволить Миле возвращаться без охраны через лес тоже не мог – опасностей на лесных дорогах хватало. А я не могла понять, отчего Мила злится на то, что я сделалась вдруг княжной. Ну не завидует же она?

– Я сама обратную дорогу отыщу, не волнуйся, – предложила я нахмурившемуся знахарю. – Ну что со мной в центре Новограда случиться может? А Миле, и правда, одной бродить незачем.

– Добро, – нехотя согласился Леший. – Но ежели в беду внове попадешь, мне голову брат твой не отрубит – запросто руками оторвет. Медленно.

– Ложкой отковыряет, так больнее, – вспомнила я фильм из далекого будущего. – Чепуху не придумывай, ладно? Беги уже, а то Мила улизнет, – я подтолкнула дружинного под локоть, и он поспешил за быстро удаляющейся женщиной.

Наверное, мне следовало спокойно дойти до терема, приказать истопить себе баньку, позавтракать, наконец. И в первую очередь ради того, чтобы Лешему, и правда, никто голову не вздумал рубить. Но судьба решила иначе.

На самом краю торга я неожиданно встретила Твердяту. Купец распоряжался разгрузкой подвод и хмуро чиркал на берестяном листе. Обоз купца выглядел так, словно побывал в крепкой заварушке – из мешков с товаром торчали стрелы, кое-кто из мужиков ходил со свежими повязками, а щеку самого Твердяты украшал глубокий, наскоро зашитый порез.

Твердята обрадовался, увидав меня, крепко обнял и ненавязчиво поинтересовался, как идут мои дела в Новограде. Мне оставалось только сознаться, что у меня все отлично, а князь выходит мне братом.

– Чего только на белом свете не случается, – добродушно хмыкнул в бороду Твердята. – Что ж, добро!

Фу-ух, ну хоть кто-то еще в княжестве не торопится звать меня княжной и бить земные поклоны. Остались еще адекватные, понимающие двоякость моего положения люди.

– А на вас кто напал?

– Волянда, – зло сплюнул купец. – Чтоб провалиться ему, где стоит. Еле отбились. Пол обоза пропало.

Я приподняла бровь – имя ничего мне не сказало.

– Разбойнички под Новоградом вновь шалить стали, – пояснил Твердята. – По весне они здесь вольготно бродили, подводы грабили, людей в холопы продавали. Главарь их, Волянда, до чего хитер был. Рарог повелел Добрыне шайку отыскать и проредить полепше. Дружинные со старанием за дело взялись. Слыхал я, Сокол, дружинный княжий, многих тогда стрелами своими уложил, да сам был ранен. Еле вытянули его с Лебединой дороги. О Волянде же с тех пор никто не слыхал. А вот поди ж ты, выжил он, и новую шайку набрал. Мстительная он тварь – не иначе, с воинами Добрыни поквитаться желает. Будет обозы грабить и на людей нападать, покуда дружинных князь внове по его следу не пошлет.

Мила и Леший!

– Где он напал на вас?! Когда?! – я в сильном волнении схватила Твердяту за рукав.

– Да вот только недавно. Тут недалече, – удивился моему беспокойству купец.

Я бегом бросилась по улице. Твердята с беспокойством смотрел мне вслед.

За воротами Новограда царила пряная осенняя тишина. Я догадалась степенно пройти мимо стражей и до поворота дороги, пока меня уже никто не мог видеть, и тогда уже продолжила путь где быстрым шагом, а где и бегом.

Леший с Милой неспешно шли по лесной дороге. Дружинный тащил корзину и все пытался ускорить шаг, но сестра Сокола вышагивала будто пава, нога за ногу. Лешему ничего не оставалось, как тяжело вздыхать и сбавлять темп.

– Фуух, – я сделала последний рывок и остановилась за спинами колоритной парочки отдышаться.

Леший услыхал пыхтение, бросил взгляд на обернувшуюся ко мне Милу, потерявшую дар речи, и кротко поинтересовался:

– Ольга?

Мила молча кивнула. Леший резким движением развернулся ко мне.

– Добро, – устало произнес он. – Тебе в тереме скука смертная, но меня почто желаешь без головы оставить? Так тебе за ради того неприятности находить не нужно. Только брата попроси, он сестре не откажет.

Я махнула рукой – дыхание было никак не выровнять. Леший поставил корзину на землю и скрестил руки на груди в ожидании.

– Волянда, – кое-как сумела произнести я.

Честно говоря, я думала, что Леший или пальцем у виска покрутит, или рассмеется мне в лицо – что еще за Волянда такой. Но нет, дружинный отреагировал очень серьезно. Да и Мила отчетливо вздрогнула.

– Кто поведал? – строго спросил Леший, быстро оглядев окружающий нас лес и проверив, как ходит в ножнах сабля и все ли ножи на своих местах.

– Твердята, купец с Ладоги. Только сегодня с ними столкнулся. Говорит, недалече.

– Сей же час закроетесь обе в селении, – не терпящим возражений голосом приказал Леший, подхватывая корзину. – А я в Новоград вернусь за охраной.

– Отчего он внове сюда заявился? – тихонько вздохнула поникшая Мила. Она уже не пыталась спорить со знахарем. Значит, испугалась не на шутку.

– Твердята решил, он поквитаться с дружинными хочет.

– Отчего ж нет, – невесело хмыкнул Леший. – Помнится, он тогда грозил все. Сокол по весне знатно потрепал их своими стрелами. А мы ему чуток подсобили.

– Но вы же их не боитесь?

– Почто свору собачью бояться, – пожал плечами Леший. – Да вот только я нынче один, а со мной две упрямые да непослушные девицы, коих защитить должно. А потому лепшей защитой вам станут крепкие высокие стены.

Мы дошли до приоткрытых ворот селения. Тяжелая створка слегка покачивалась и скрипела от ветра. Мила шагнула вперед.

– А ну-ка, – Леший взял ее за плечо и отодвинул в сторону, – обожди. Нехорошие дела тут, мыслится мне, творятся.

Он вытащил из ножен саблю и осторожно прошел в узкую щель. Несколько ударов сердца длилась тишина, а потом створка ворот захлопнулась, воинственно взревели мужские глотки и сразу зазвенела сталь.

– Леший! Леший! – Мила забарабанила в ворота.

– Куда?!! – я с трудом оттащила упирающуюся женщину назад. – Они же сейчас…!

Договорить мне не пришлось. Створки вновь стали расходиться в стороны, и за ними кто-то нетерпеливо топтался. Волянда или нет, но, кажется, мы снова влипли.

Я стояла по центру дороги, мне прятаться было поздно. А вот Мила вполне могла еще успеть юркнуть в лес, если б захотела. К сожалению, у нее в ту минуту была только одна забота – как бы кто Лешего не обидел. Ей бы сковородку в руки – нападавшим пришлось бы несладко. «Ежели приключится с тобой что, Сокол разума от горя лишится», – вспомнились мне недавние слова Лешего. Ему мы теперь не поможем, на меня Соколу наплевать, а вот жизнью сестры лучник дорожит больше всего на свете.

Мысли веером промелькнули у меня в голове быстрее, чем сердце успело стукнуть пару раз. Я изо всех сил толкнула Милу в ближайшие кусты, чтобы разбойники, плотоядно скалящиеся меж открывающихся створок, не успели ее разглядеть, а затем бросилась бежать обратно в Новоград.

– Держи! Хватай!! – радостно взвыли за спиной, и я от страха припустила в два раза быстрее.

Разбойники изрядно попотели, петляя за мной между деревьев. Еще бы, когда за тобой гонится тяжело дышащая и ругающаяся орава нечесаных мужиков с длинными ножами наголо, тут и не так побежишь от страха, зайцы обзавидуются! Я бы даже спаслась, уверена, если бы не зацепилась носком сапога о прикрытую мхом корягу и не скатилась в овраг, треснувшись лбом о камень. В глазах разом вспыхнуло несколько сверхновых звезд, а потом наступила чернота.