За высокими окнами простиралось затянутое тучами небо.

  Да-да, его можно было наблюдать сверху, все эти облака, ватным ковром укрывающие лежащую далеко внизу землю, полоски дорог и пятна городов, ближе к ночи оживающие осьминогами огней. Реки, озёра и прочие моря тоже были где-то там, но отсюда их разглядеть мешали всё те же облака.

  Так было здесь всегда. Так и будет дальше, даже когда замок на горе Одинч - место ежегодного слёта магов и чародеев пустует, ожидая эти несколько дней, взрыв красок, веселья, споров и... Да, иногда и драк. Волшебники тоже люди, хотя и не любят в этом признаваться.

  Высокомерные, сильные, иногда страшные, но всё-таки люди. А замок - есть замок, порождение чистой магии древних сил. Да полно, а есть ли он, когда здесь никого из гостей?

  Думать об этом не хотелось.

  - Почему ты таскаешь этот кувшин с собой? - брезгливо спросил Урим у маленького волшебника, действительно не выпускающего из рук высокий объёмистый кувшин. Литра на три, возможно и больше.

  Волшебник, наряженный в давно не стиранный балахон цвета неспелой сливы, замялся. Отвечать честно Главному Белому Волшебнику не хотелось, но и соврать... Как здесь соврёшь, если силы Урима превосходили его стократно?

  - Боюсь... - шепнул волшебник в зеленовато-сером балахоне. - У меня там настоящее фалернское. Сладкое, конечно, зато без единого грамма магии. А поставлю на стол - считай, пропало.

  - Украдут? - высокомерно поинтересовался Урим. Его не интересовало убранство стола, он просто любил порядок.

  - Нет-нет, ваше светлейшество! Ни в коем случае! Кому тут воровать... - начавший громко, маленький маг к концу тирады опять сбавил тон до шёпота. - Трансформируют. Под горячую руку. Я так прошлый раз канистры коньяка лишился.

  Урим привычно огладил длинную седую бороду, расчёсанную без всякой магии, одними заботами красавицы-спутницы. Он весь был таким: наглаженным, величавым, очень спокойным. Дышащим силой и уверенностью в победе Добра на всех фронтах. Уриму и в голову бы не пришло приехать на великий слёт чародеев в нестиранном балахоне, да ещё и...

  Он принюхался. Ну да, не показалось. Маленький волшебник явно не просто так носил кувшин, но ещё и щедро прикладывался к нему, топя страх перед собранием могущественных магов.

  - Ладно... Коли нравится таскать в руках - твоё дело. Ты же не белый?

  Волшебник покачал головой.

  - Тогда мне всё равно. Не из наших, стало быть, пусть Туммим тобой занимается.

  Упомянув главу Чёрных, Урим потерял к маленькому волшебнику всякий интерес. Пусть пьёт, пусть носит с собой эту глиняную бутылку, да пусть хоть в окно выпрыгнет - не его, Белого, заботы. Хватало и проведения мероприятия. Ежегодный слёт чародеев в этом году проходил не просто так - в две тысячи двадцатом вообще ничего просто так не случалось, - а в честь трёхтысячной годовщины изобретения волшебной палочки.

  Её автор, мудрый Склепаторий, давно пал жертвой собственного изобретения, но это ничего не меняло. Урим остановился перед зеркалом - магическим, как и всё в замке - и с удовольствием оглядел себя. Волосок к волоску, чего бы это ни касалось. Белая хламида до пола, белый пояс, белая же волшебная палочка, казавшаяся заткнутой за пояс сосулькой из чистейшего северного льда, прозрачного до голубого, гранёного незримыми руками духов Добра.

  Красавец. И умница - это не его собственное мнение, об этом не стеснялись говорить вслух все Белые, когда их слышали окружающие. Что они думали наедине с собой не столь важно.

  Всегда важен публичный жест. В нём правда и сила.

  - Ваше светлейшество! Пора! Вечерняя заря!

  Облака за окнами подёрнулись той замысловатой смесью оранжевого, синеватого и алого, что целую вечность называется закатом. И в самом деле пора.

  Зал вытянулся в длину, уходя в неразличимую глазом даль. Если первые прибывшие на слёт маги оказывались в довольно компактном овальном помещении, то с ростом числа участников замок подстраивался под них, продолжал двигать стены и растягивать стол, чёрно-белой чертой делящий зал строго пополам.

  Урим подошёл к своему месту: увы, не во главе стола, а лишь к первому со светлой стороны, недовольно осмотрелся, делая вид, что не замечает насмешливого взгляда Туммима - главы чёрных, его темнейшества и прочая, прочая, прочая.

  Неприятный, конечно, тип, но хотя бы трезвый. И в известном шике вечному противнику не отказать: наряд его казался не просто тканью, а пятном первичного мрака, впитывающего свет, жадно глотающего всё, за исключением тьмы. Волшебная палочка за поясом Туммима казалась застывшей полоской молнии, вроде бы яркой, но - если присмотреться - тоже совершенно чёрной.

  Впечатляло. Но Урим, конечно, никогда бы не признал это вслух. Всегда важен публичный... Да, вы уже знаете.

  Маленький волшебник тем временем вприпрыжку бежал к концу стола, стараясь не разбить амфору. В отличие от Белых и Чёрных, традиционно не замечающих никого, кроме своих оппонентов, маги могли быть самых разных оттенков. Вон компания фиолетовых колдунов, стражей знания и учёбы, вон торчит карандашом равнодушный ко всему синий маг утраченного счастья, вон оранжевые адепты пламени без причины.

  Магия, как и человечество вообще, не делилась на чистое незамутнённое добро и зло. Всё было ярче, многоцветнее и сложнее. Белые и Чёрные старались этого не замечать, ну да и Одинч с ними. Название горы, замка и самого символа магии как таковой совпадали.

  Не именами же людских божеств клясться в случае чего.

  Волшебник с кувшином наконец нашёл своё место. Как, если оно не было подписано или обозначено иным образом? Не знаю. Магия в чистом виде. Но было оно со стороны стола Чёрных - Белые цветных магов к себе не пускали, а Чёрные брезговали с чем-то спорить.

  В любом случае законное место было.

  Однако садиться ему - да и всем остальным - было рано. К своему раздражению, ни Глава Белых, ни стоящий напротив него Глава Чёрных, каждый из которых считал себя наиболее важным в этом зале, подать знак к началу съезда не могли. Эта роль испокон веков была поручена другому персонажу, за столом, кстати говоря, никогда и не сидящему.