Пожар – самое страшное, что могло случиться, поэтому в районе Нефтяного ручья на каждом шагу встречались таблички с лаконичным предупреждением: «Куришь – пристрелю». Нефтяные резервуары возле перегонных заводов тогда ещё не вкапывали в землю; огонь, вспыхнувший в одном из них, мгновенно перекидывался на соседний, и вскоре весь берег превращался в бушующее море огня, а мрачные клубы чёрного дыма были видны из города. Все сотрудники превращались в пожарных; лошадей и повозки всегда держали наготове. Школьный приятель Рокфеллера Марк Ханна так и лишился денег, вложенных в нефтеперегонный завод, который в 1867 году сгорел дотла за одну ночь. Рокфеллер же во время пожара доставал свой карандаш и составлял план по восстановлению завода. После пожара цены на керосин сразу взлетали.

Тогда ещё никто не знал, что делать с побочным продуктом – бензином. На заводах Рокфеллера его сжигали, используя как топливо для перегонки нефти, но многие другие тайком сливали его в реку под покровом темноты, так что все берега насквозь пропитались бензином, а Кайахога стала такой огнеопасной, что мгновенно вспыхивала, стоило какому-нибудь легкомысленному капитану парохода сбросить за борт неостывшие угли.

Ещё большим кошмаром был неотступный страх: вдруг завтра нефтяные фонтаны иссякнут – что тогда? Кроме того, в 1865 году кто-то очень жадный догадался взрывать нефтяные скважины порохом, чтобы добывать больше нефти, и за два послевоенных года цена барреля упала с 12 до 2,40 доллара. Теперь годовая прибыль больше не была стопроцентной – какое разочарование! Уже в 1866 году добыча нефти в Питхоуле замедлилась, и люди начали потихоньку покидать город, особенно после пожаров. (К 1877 году он прекратит существование, будто его и не было, – настоящий город-призрак.) Молясь перед сном, Джон Д. читал сам себе проповеди о преходящести земных богатств, в особенности нефти. Но это не приносило покоя его душе. Тогда он надевал пропахший «чёрным золотом» костюм и отправлялся во Франклин, штат Пенсильвания, где у него была закупочная контора (экономили на посредниках). Там всё было пропитано нефтью: и земля, и воздух, и мечты, и разговоры. Возвращался Рокфеллер повесе-левшим.

Две трети кливлендского керосина шли за океан через Нью-Йорк. Этим тоже нужно было заниматься без посредников, и в 1866 году Джон Д. отправил Уильяма в Нью-Йорк, где тот зарегистрировал фирму «Рокфеллер и К^о». В тот момент французские и немецкие закупщики, сговорившись, прекратили покупать керосин, надеясь, что цены на него понизятся вслед за падением цен на сырую нефть. Одной из задач Уильяма было информировать о резком падении экспортных цен рокфеллеровских закупщиков (в числе которых был Пирсон Бриггс, муж их с Джоном старшей сестры Люси), чтобы те приостанавливали или сокращали покупку сырья.

Уильям продуманно подобрал место для офиса новой компании: Пёрл-стрит, дом 181, неподалёку от Уолл-стрит – улицы финансистов. Его задачей было убедить банкиров, предпочитавших кредитовать железные дороги и правительство, что нефтяной бизнес – не однодневка и не мыльный пузырь. «Поначалу нам приходилось ходить по банкам (практически становясь на колени) за деньгами и кредитами», – вспоминал Джон Д. много позже. Денег требовалось много; бывало, что он долго не мог уснуть, думая о том, как же будет отдавать всё, что назанимал, а утром, освежённый кратким сном, уже был готов занимать ещё. Кливлендские банкиры – Труман Хэнди, Уильям Отис и другие – считали его достойным доверия, поскольку он никогда не уклонялся от обсуждения проблем, не подтасовывал цифры и вовремя выплачивал кредиты; к тому же его знали как глубоко религиозного человека, а теперь ещё и отца семейства: 23 августа 1866 года Лора родила дочь Элизабет (Бесси). А вот сынишка Уильяма умер 3-го числа того же месяца. Джон Д. отпустил усы, переходившие в пышные бакенбарды; на его высоком лбу уже появились залысины; выглядел он гораздо старше своих лет и весьма солидно. С банкирами надо уметь разговаривать. Однажды Джон Д. шёл по улице, раздумывая, где взять нужные позарез 15 тысяч долларов, и тут рядом с ним остановилась коляска местного банкира. «А что, господин Рокфеллер, нашли бы вы применение пятидесяти тысячам долларов?» – спросил он. Джон Д. унаследовал актёрские способности от отца. «Н-н-н-у-у-у, – протянул он, покачиваясь с пятки на носок и заложив руки за спину, – дадите мне сутки на обдумывание?» – и получил кредит на самых выгодных условиях.

Деньги требовались, чтобы скупать нефтеперегонные заводы: Рокфеллер приводил в порядок эти заведения, работавшие порой абы как, и подчинял их введённому им стандарту. Продавали заводы только за наличные: при виде долларов глаза владельцев вспыхивали зелёным огнём, а закладные или векселя в них только тускло отражались. Однажды в полдень Джон Д. получил телеграмму о возможности перекупить завод, но нужны были сотни тысяч долларов, а поезд отходил в три часа. Джон стал объезжать все банки подряд, прося первого же попавшегося ему на глаза сотрудника – кассира или президента – подготовить для него всю наличность, какая есть. Во время второго объезда банков он собрал эти деньги, успел на поезд и заключил сделку.

К концу 1866 года в Кливленде работало полсотни неф-теперегонных заводов (больше было только в Питсбурге). Продукция местных пивоварен отдавала керосином, молоко скисало, но это был запах богатства. При грамотной постановке дела из этих активов можно было бы сколотить крупнейшую промышленную компанию в мире – были бы деньги.

Одним из богатейших людей Кливленда считался совсем недавно обосновавшийся там Стивен Харкнесс – 49-летний усач, отец троих детей, слегка неотёсанный (начинал он учеником шорника), сколотивший состояние во время войны благодаря инсайдерской информации. Сенатор от Огайо Джон Шерман вовремя сообщил ему в 1862 году о намерении правительства обложить все пивоварни и винокурни налогом в два доллара с галлона. До июля, когда был введён налог, Харкнесс, владевший винокуренным заводом в Монровилле, штат Огайо, купил на все деньги (сняв их даже с депозита в банке) вина и виски, а потом продал, получив прибыль в 300 тысяч долларов. Два года спустя он обогатился на поставках сырой нефти перерабатывающим заводам, а ещё через два продал винокурню и переехал в Кливленд, где поселился на «улице миллионеров» Евклид-авеню, создал «Евклид авеню нэшнл банк» и стал президентом горнодобывающей компании «Белт». Как к нему подступиться? И тут оказалось, что Генри Флаглер, занявший место Джона Рокфеллера при Морисе Кларке и сидевший за соседним столом в конторе, – сводный брат Стивена Харкнесса.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.