— Ничего, я ведь не для этого ей его дал, — улыбнулся водитель, роясь в кармане. Он протянул конфету мальчику, но тот лишь помотал головой, отказываясь. Он с сожалением проводил взглядом мороженое, которое водитель отправил в небольшой ящик на одном из сидений. Судя по тому, как тот закрывался, он явно сохранял температуру.

— Но тогда почему? — удивлённо спросила Мэйбл, недоумевая. Разве люди так просто дают сладости незнакомым детям? Кажется мама говорила что-то про это… Нет, Мэйбл не помнила.

— Я просто знаю ваших родителей, — ответил мужчина, пожав плечами. — Мы с твоим папой хорошие друзья.

— Правда? — радостно воскликнула девочка, её брат, судя по всему, хотел спросить то же самое, но с его стороны донеслось только невнятное мычание. Он не очень любил разговаривать с незнакомцами.

— Да, конечно, — улыбнулся мужчина, оглядываясь вокруг. — А они разве не с вами?

— Нет, они дома, а мы… мы немного заблудились… — смущённо ответила Мэйбл, боясь, что её начнут ругать. Раз это знакомый папы, то он точно расскажет ему, что видел их здесь. Так что лучше рассказать всё сразу.

— Ох, как же так получилось… — водитель вдруг лукаво улыбнулся и подмигнул девочке, словно пообещав сохранить их тайну. — В таком случае может мне вас подвезти?

— Да, конечно! — радостно ответила Мэйбл, потянув брата за собой. Тот недовольно проворчал, прожигая взглядом мужчину.

Водитель быстро скинул сладости в коробку, освобождая руки, и закрыл дверцу. Он выхватил ключи из кармана, насвистывая какую-то незатейливую мелодию, и объяснил, что лучше им будет посидеть в багажнике. Там немного прохладно, но довольно много места, в отличие от единственного сидения спереди, примерно так он объяснил то, почему направился в противоположную сторону от водительского кресла. Мэйбл потащила брата за собой, но тот шёл очень неохотно, поглядывая в другую сторону и уговаривая сестру просто уйти. Сестра в ответ на это только рассмеялась, назвав брата трусишкой. Она так же не дала ему уйти, когда водитель поворачивал ключи в замке и медленно открывал дверь, но к её удивлению мальчик почему-то замер, не отрываясь глядя в сторону водителя. Он, наконец, вспомнил, где его видел.

— Мэйбл, беги! — закричал мальчик так громко, как только мог и с силой толкнул сестру в противоположную сторону. Та недоуменно заморгала, не понимая, почему она должна бежать, но мальчик не дал ей времени подумать, толкая её вперёд.

Диппер закричал, когда почувствовал, как чужая рука хватает его за край футболки и тянет за собой. Он принялся сопротивляться и кричать, зовя на помощь. Кусаясь и царапаясь, он не смог вырваться, чувствуя, как его хватают за волосы и тащат назад. Он кричал, как мог, надеясь, что кто-то его услышит и поможет, но видел только удаляющуюся сестру, слышал лишь её громкий плач и ругань мужчины. В какой-то момент к его лицу приложили какую-то тряпку, закрывая нос и рот. Мальчик чувствовал странный запах, слишком сильный, голова почти сразу разболелась, смешивая все мысли. Он вдруг почувствовал сильную усталость, силы кричать пропали, а глаза закрывались сами собой. «Только бы Мэйбл успела убежать», — подумал мальчик, теряя сознание. Двери багажника отворились, обнажая темноту, но внутри не было простого отделения в машине, это была дверь в следующее воспоминание.

***

Это воспоминание было очень смутным, оно почти распадалось, лица и предметы вокруг были покрыты тенью. Здесь было очень темно, но не для демона, просматривающего очередной отрезок, и не для мальчика, что за проведённое здесь время уже привык к темноте. Она пугала его, заставляла вжиматься в стену, но при этом он не хотел, чтобы она рассеивалась. Как только станет светло, произойдёт что-то плохое. Он знал это и поэтому желал никогда не увидеть света.

Он плохо осознавал время, проведённое здесь. Для него минуты и секунды уже давно превратились в бесконечные часы ожидания. Ему было страшно, он вздрагивал от каждого шороха, боясь услышать шаги. Он изо всех сил сжимал грязную майку и зажмуривал глаза, представляя смех сестры.

«Ты опять спрятался в шкафу?» — спрашивала бы его сестра, заливисто смеясь, а затем легко коснулась бы его плеча своей ладошкой и побежала бы прятаться.

Он часто представлял, что сидит в своей комнате, прячась среди маминой одежды в шкафу, и ждёт, пока кто-нибудь откроет дверцу и найдёт его. Иногда он в это верил, иногда вздрагивал, когда слышал смех своей сестры. Протягивал руки, надеясь нащупать перед собой твёрдую деревянную дверцу шкафа, хотел почувствовать запах мыла и лёгкого аромата цветов — запах стирального порошка. Однако, вместо этого он ощущал лишь пустоту, а стоило отвести руки в сторону, и он касался холодных железных прутьев.

Нога болела, оковы слишком сильно сдавливали её, а цепь тихо звенела при каждом движении. Он ненавидел этот звук, но не мог от него избавиться. Всё, что он мог — это сидеть на одном месте, чувствуя, как затекают ноги, и представлять, что всё это просто сон. Живот неожиданно заурчал тихо и жалобно. Он не помнил, когда ел последний раз. Здесь не давали еду, в последний раз его хорошо кормили перед аукционом, когда нужно было, чтобы он выглядел подороже. Мальчик тогда ещё не понимал, что происходит, отказывался есть и надевать красивую одежду. Сейчас он об этом жалел. Может быть, его взял бы кто-то другой, а может и не взял бы, но он был бы не таким голодным.

Диппер слабо дёрнулся и перевёл взгляд в сторону. Рядом с ним сидело ещё много детей, но никто из них не хотел разговаривать. Впрочем, как и он. В тишине легче представлять себе что-то другое, а тем для разговора толком и не было. Может быть, кто-то предложил бы составить план побега… Он был бы очень глупым ребёнком. У них не было шанса сбежать, они были прикованы цепями к стене. Голодные и уставшие. Они не смогли бы повалить даже одного взрослого, не говоря уже обо всех охранниках.

«Диппер, ты опять спрятался в подвале?» — спрашивала Мэйбл, тихо хихикая и крадясь по ступенькам.

Он всегда боялся подвала, там было темно и сыро. Пахло какими-то странными травами, было много пакетов с вещами и старыми игрушками. Родители не любили выбрасывать вещи. Мама всегда очень расстраивалась, когда не могла что-то найти, боялась, что это мог кто-то выкинуть. Папа же просто считал, что всё это может когда-нибудь пригодиться, никто с ним не спорил. Однажды Диппера случайно заперли внутри, и он очень долго плакал, боясь воображаемых монстров. Когда его нашли, мама долго обнимала его и тихо напевала что-то, успокаивая. Диппер до сих пор помнил её встревоженное лицо и облегчение, когда она заметила его заплаканного в углу. Ещё он помнил приятный запах её шампуня и мягкие руки, которыми она без конца поглаживала его по голове. Мэйбл тогда смеялась над ним, называя его плаксой, а он не обижался на неё, слушая мамины рассказы.

Диппер вздрогнул, услышав лязг цепей, но тут же успокоился, поняв, что никто не пришёл. Некоторые умудрялись засыпать, а вот он не мог. Каждый раз, закрывая глаза, он видел удаляющуюся Мэйбл и понимал, что она не вернётся. Они не успели его спасти. Диппер не оставлял надежд, что они найдут его, но в глубине души он понимал, что он уже не в своём городе, не рядом со своим домом и полиция не сможет найти это место в ближайшее время, даже если им будет очень везти. Иногда он думал о том, что случилось бы, если он побежал бы первым, если оставил бы сестру позади. Что он сказал бы родителям? Смог бы он жить с мыслью, что никогда больше не увидит её, что она исчезла из-за него? С каждой проведённой здесь минутой, он всё больше задумывался об этом.

С другой стороны, они хотя бы были живы. Слабое утешение, но всё же лучше, чем ничего. Он обязательно справится и выживет. Или, хотя бы, постарается продержаться как можно дольше. За ними приходили не часто, но каждый раз, когда кого-то забирали, все понимали, что для него это конец. Обычно забирали детей с самой красивой и интересной внешностью. Они забирали их и иногда возвращали обратно. Эти дети сидели на своём месте, покачиваясь из стороны в сторону и цепляясь за свою порванную местами одежду. Они не отвечали на вопросы, просто не отрывали пустых взглядов от стены, отказывались есть и отшатывались, когда их касались. Диппер не спрашивал их о том, что же там было, он слишком боялся узнать это. Однажды он чуть не умер от страха, заметив на себе оценивающий взгляд одного из смотрителей, и с того момента стал постоянно прятаться в тени и старался выглядеть как можно хуже и неопрятнее.