«Диппер, вылезай из-под кровати, я тебя заметила!» — вновь прозвучал голос сестры, которая лезла за ним под кровать родителей.
В комнате мамы и папы всегда было интересно. Мебель там казалась такой большой и странной, каждая вещь загадочной и интересной. Они часто соревновались, выдумывая разное значение самым обычным вещам. Иногда он выигрывал, но чаще ему просто приходилось признавать, что фантазия его сестры была просто невероятной, ведь она никогда не опиралась на логику и не пыталась объяснить свои идеи. Она просто придумывала что-то, и это оказывалось очень интересным. Диппер как-то раз упал на дороге, разбив коленку до крови. Мэйбл тогда придумала очень интересную историю, сказав, что он станет рыцарем и его первое задание не заплакать, когда мама будет обмазывать ранку йодом. Диппер тогда не заплакал, правда, рыцарем он от этого не стал.
Мальчик закрыл глаза, не в силах больше терпеть эту усталость. Его глаза болели, а голова просто трещала, отказываясь работать. Наверное, будь он сейчас дома, то выпил бы кружку горячего молока и попросил маму спеть колыбельную. Нет, он не был настолько маленьким, что ему нужны были колыбельные, чтобы заснуть. Просто ему всегда нравилось, как пела его мама. Её голос был мягким, успокаивающим, казалось, что она какая-то дриада из волшебного леса, потому что Диппер всегда видел её такой волшебной. Для него она была самой красивой и доброй в мире, и сейчас больше всего на свете он хотел подойти к ней, сказать, как он её любит, извиниться за всё и спросить, не нужна ли ей помощь.
***
Воспоминания были очень смутными, очевидно, мальчик плохо понимал происходящее вокруг. Многие из них были повреждены настолько, что невозможно было что-то разобрать. Их было много, и все они были довольно однообразными. За одним лишь исключением — с каждым разом детей вокруг становилось всё меньше. Они исчезали один за другим, в то время как Диппер прятался в тенях и тихо умолял всех богов, чтобы его не трогали. Он хотел быть героем, хотел выйти первым и спасти остальных, но он боялся смерти, боялся того, что может с ним случиться. Дети вокруг исчезали, и с каждым днём их становилось всё меньше и меньше, пока, наконец, мальчик не остался один.
Он плохо помнил этот день. Просто в какой-то момент промелькнуло осознание, что рядом с ним никого не осталось, что кроме него больше некого забирать. Тогда он впервые за долгое время заплакал, потому что прекрасно понимал — скоро он исчезнет тоже. Диппер обещал себе не плакать, уверял себя, что на его глазах не появится слёз, но теперь в этом обещании не было смысла. Теперь его надежды померкли окончательно. Он боялся, почти не мог дышать от страха и душащих его слёз. Ему оставалось надеяться лишь на то, что про него просто забудут, что его не заметят и пройдут мимо, решат, что никого не осталось. Ему было всё равно, будут ли его кормить. Он просто хотел пожить хоть ещё немного.
Дверь тихо скрипнула, и послышались шаги, в следующую секунду в тёмное помещение ворвался луч света, освещая холодные стены и пустые клетки. Диппер задержал дыхание, замер, стараясь не двигаться и не издать ни звука. Его надежды рушились с каждым шагом смотрителя, который точно знал, где сидит мальчишка.
Они знали, что он остался один, знали, где он и пришли за ним. Осознание этого заставило надежды мальчика окончательно рухнуть, с громким треском порвалась вера в чудо. Диппер боялся смерти, он очень хотел жить. Мальчик прижался к стене, вцепился в неё руками изо всех сил, прижал ноги к телу и отодвинул цепь подальше. Хоть пару секунд, даже если его упрямство не выиграет больше минуты — он всё равно будет жить на минуту дольше. Это стоило того, чтобы сжать зубы и готовиться к сопротивлению.
Мужчина с ключами на поясе раздражённо проворчал себе что-то под нос и рявкнул, приказывая мальчику вылезти. Тот лишь сильнее вцепился в железные прутья, не собираясь так просто сдаваться. Смотритель явно был недоволен, и Диппер пожалел о своём решении, совершенно забыв, что руки мужчины достаточно длинные, чтобы дотянуться до цепи. Мальчик сжал зубы, надеясь, что не заплачет снова, потому что его нога тихо хрустнула, отзываясь невыносимой болью. Он не знал, что в тот момент произошло с его лодыжкой, но ему было всё равно, он думал лишь о том, как заглушить боль. Шатен тихо простонал, когда его силой вытащили из клетки, больно ударив какой-то палкой по спине. «Нужно было слушаться…» — промелькнуло в сознании, но Диппер не обратил на это внимание. Он будет сопротивляться, потому что всё, что ему остаётся, это оттягивать время ради пустых надежд.
Его почти волокли по полу, и Диппер понял, что не сможет выполнить свой план. Нога сильно болела, спину до сих пор жгло в том месте, куда опустилась палка, и у него не хватало сил даже на то, чтобы просто подняться. Он был просто худым и грязным мальчишкой, что он мог сделать взрослому человеку? Эта идея изначально была абсурдной, может, если бы он вёл себя хорошо, его бы оставили в покое.
Впереди показался ярко освещённый зал, переполненный людьми, чьи лица были скрыты капюшонами. Мальчик не мог разглядеть ни одного лица, и его огорчало это больше всего — он даже не знает, как выглядят люди, которые заперли его здесь. От яркого света шатен щурился и часто моргал, не в силах нормально разглядеть окружающую его обстановку. Глаза сильно болели, он уже привык к темноте, и яркий свет слепил его. Это пугало его, ведь он не был готов, он даже не увидит, если кто-то подойдёт к нему сбоку.
Посреди комнаты был стол, на него мальчика и усадили. Люди вокруг что-то говорили, но Диппер плохо понимал, что именно. Кажется, кто-то начал гладить его по голове, без конца повторяя что-то тихим, спокойным голосом, тем временем укладывая его на стол. Мальчик понял, что что-то не так, только тогда, когда его руки и ноги стали удерживать крепкие кожаные ремни, а люди вокруг принялись что-то шептать, указывали на него, что-то взволнованно обсуждая. Диппер хотел вскрикнуть, когда почувствовал слабую боль в правой руке, когда краем глаза заметил шприц, но почти сразу почувствовал, что не может больше управлять своим телом. Все чувства притупились, а ощущения стали такими смутными, словно он спал и всё происходящее ему просто снится.
Кажется, он снова услышал звонкий смех своей сестры. Он так и не успел сказать ей, что очень любит её, что рад, что она всегда была рядом. Его сестрёнка тут же возникла перед ним, обиженно надувшись и бубня себе что-то под нос. Она назвала его дураком и мальчик рассмеялся… правда, только в мыслях, в реальности его смех был лишь слабым хрипом, почти беззвучным и таким же незначительным. Диппер хотел обнять свою сестрёнку, сказать, что не обижается на неё, что она самая лучшая сестра, которую только можно было пожелать.
Погружённый в свои мысли, мальчик не слышал хорового пения и громкой речи главы собрания. Не видел, как мужчина, чьё лицо было скрыто чёрным капюшоном, медленно приблизился к нему, проведя по щеке мальчика с какой-то извращённой нежностью. Диппер не почувствовал, как затянулись ремни на его руках и ногах, он был сейчас далеко отсюда, играя со своей сестрой и помогая маме развешивать бельё. Его стеклянный взгляд был направлен в потолок, и в нём плескалась горечь, обида, радость и желание жить.
Диппер проморгал, отпуская эти мысли, чтобы тут же чуть не закричать от охватившего его ужаса. Люди вокруг напевали что-то, а перед ним стоял мужчина, чьё лицо было скрыто под чёрным капюшоном, а рука поднялась вверх, крепко сжимая кинжал. Диппер дёрнулся, попытавшись вырваться, но не мог пошевелиться, а от осознания того, что он сейчас умрёт, в голове была каша из мыслей, он был охвачен паникой. Казалось, он разглядел на лице мужчины ухмылку, прежде чем голоса смолкли, а кинжал резко опустился вниз, вонзаясь в грудь мальчика.
Первой мыслью было: «Я умер». Вокруг него была лишь непроглядная темнота, поглощающая его. Да, он скучал по ней, однако мальчик никогда не встречался с такой темнотой, где невозможно было разглядеть абсолютно ничего. Он мгновенно впал в отчаяние, не в силах прийти в себя, сходя с ума от мысли, что он уже мёртв. Мальчик медленно опустился на колени, обхватив голову руками, и закусил губу, едва сдерживая слёзы. Он никогда больше не увидит маму и папу, никогда не увидит свою сестрёнку и не пойдёт в школу. Ему было страшно и обидно, он проклинал всё вокруг за то, что судьба позволила ему умереть.
