— Но, знаешь, — блеснул хитрецой Антон, — я готов смириться с беговой дорожкой и самостоятельно, на всякий случай, постоянно проверять, выключена ли она, если ты одержишь победу в кое-какой игре…
Пока что Антон не достал ничего из сумки, лишь проверил, на месте ли то, что сподвигло его использовать в своих целях мое импульсивное желание, вероятно, выкинуть двадцать тысяч на ветер.
— Пошел на это, потому что без шанса получить свое я бы ни за что не согласился на твою новую авантюру? — ухмыльнулся я и подвязал непослушные волнистые пряди.
— Всего лишь даю тебе видимость мотива. Хотя в последнее время ты честнее со мной и собственными желаниями: хватит ли мужества признать, что согласишься не из-за беговой дорожки?..
Неотрывно глядя мне в глаза, как самый обворожительный питон из возможных, Антон протянул мне небольшую коробку, сестра-близнец которой лежала в сумке и ждала своего часа. Я приковылял к кровати, принял сомнительный подарок — и от одного взгляда на изображение с упаковки по щекам ударил жар. Стоически не показав жгучую смесь из смущения и возбуждения более явно, я поднял на Антона непроницаемый покерный взгляд.
— И мне… нужно это вставить?.. — тихо сглотнул я.
— Ага. Только пульт внутрь не запихивай.
— Очень смешно, — каменно ответил я. — И что будет дальше?
— Отправимся с тобой на прогулку…
На улице стояла типичная осенняя прохлада, в гудящем салоне автобуса было не особо теплее, так что при открытии дверей температурного диссонанса не возникало. Час-пик давно миновал, но все же нам с Антоном нашлись места только напротив друг друга. Его, судя по заносчивому взору, нисколечко не печалило это, однако я не рассчитывал в таком положении оказаться перед ним, словно муравей под лупой… В окружении пенсионеров, дремлющих, читающих и болтающих друг с другом на жестких сиденьях, я и Антон сверлили друг друга напряженными взглядами, точь-в-точь дуэлянты на Диком Западе. Делать первый ход было страшновато — мне; Антон снисходительно ждал, когда же я сгребу крохи решительности в малюсенькую горку. Я не вынимал рук из карманов расстегнутого пальто, периодически настороженно поглядывал на толстую клетчатую рубашку, безвкусно подобранную к такой верхней одежде, но зато не потемнеющую, впитав смазку с презерватива… В правой руке я бережно сжимал небольшой синий пульт с четырьмя образующими ромб кнопками — такой же синий, как анальная пробка, мешающая Антону сидеть. Вот только не один я вооружен, и в кармане светлой легкой куртки мой оппонент поглаживал пальцами точно такой же пульт, матовый, черный…
Мой взгляд медленно спустился с его гордо задранного подбородка по темно-серому бадлону: подумать только, под этой свободной водолазкой ремень джинсов прижимает его вставший еще дома член к животу, о кожу трется бесцветный презерватив — Антон чувствует в точности то же, что и я: будто вот-вот мы займемся сексом бесстыдно, у всех на виду… Я судорожно сглотнул, и уголки губ Антона, проследившего за моим кадыком, победно приподнялись. Он упивался превосходством, кое чуял как хищник аромат своей будущей жертвы. Не собираюсь проигрывать ему в этот раз… Не по причине изживших себя разглагольствований о мужественности или разницы в возрасте. Просто в тот момент я без слов понял задумку Антона, несмотря на равные условия для нас двоих: в его радужках сегодня плескался тот же едва уловимый свет, что и во время разгадывания загадки про Красную Шапочку и истосковавшегося по удовольствию Волка…
По пустому проходу к нам, пошатываясь, продвигалась кондуктор, полная женщина средних лет. Из левого кармана я выудил заранее приготовленный проездной, и, приложив к нему считывающее устройство, кондуктор списала поездку, после чего развернулась к Антону, полезшему свободной рукой в карман джинсов. Я выждал подходящий момент: мой любовник протянул свою карточку… Под подушечкой большого пальца щелкнула правая кнопка синего пульта — и Антон чуть не выронил проездной, вздрогнув всем телом! Увы, я не успел сверкнуть торжествующей лыбой. Сунув карту под машинку кондуктора, Антон вдавил ту же кнопку на своем пульте дважды, и я напрягся всем телом: слабые, но весьма ощутимые вибрации стимулировали простату, член дрогнул под ремнем… Антон не мог нажать на кнопку единожды — выбрать первый режим, — потому как его включил я. Кажется, придуманные им ограничения играли на руку вступившему в «борьбу» вторым, это же объясняло, почему Антон так терпеливо выжидал, когда же я начну.
В качестве ответного хода я перенес палец на верхнюю кнопку. Одно нажатие — и пробка Антона стала оживать раз в секунду, поджигая фитиль возбуждения импульсами, к которым не позволяла телу привыкнуть. С непотревоженной осанкой Антон поерзал на сиденье, облизнув нижнюю губу, ладонью прогладил низ живота, как бы поправляя бадлон, — но я-то знал, что несколькими незатейливыми движениями руки он добыл дополнительную порцию удовольствия — и не для себя одного: от элементарного созерцания его действий у меня потек член, благо в презерватив. Вибратор замер, как на мгновение и мое потяжелевшее сердце ухнуло куда-то вниз, — и механическая дрожь обласкала нутро, чтоб на полсекунды исчезнуть и вспыхнуть вновь искрами в мозгу. Я прикрыл глаза, тяжело дыша. Наружу рвался мычащий стон, которому позволить родиться было недопустимо. Справа бодрый старик разгадывал судоку, слева от Антона лицом ко мне сидела миниатюрная старушка с сеткой апельсинов. Не перед этими людьми мне стонать! Но насколько хватит самообладания? На каком режиме я превращусь в животное, растеряв здравомыслие, упаду на колени перед креслом Антона, прижмусь губами к его водолазке, чтобы ощутить спрятанный под ней член… Нет, держись! Не поддавайся фантазиям, иначе вконец потеряешь ориентиры!..
Сбегая от грозящей распутство пустоты в голове, я дважды задействовал правую кнопку. Антон шумно выдохнул в кулак, прикрыв полустон театральным зевком. Каждую секунду по его телу пробегал разряд, бедра терлись о цветастую обшивку. Ни кондуктор, ни пассажиры ничего не замечали: в салоне, как трава на призрачном ветру, чуть покачивались все. Чем интенсивнее вибрации, тем громче будет звук, сейчас полностью поглощаемый гулом мотора и слоями одежды, а при остановке автобуса да на пике возможностей секс-игрушки какой будет слышимость?..
Салют из вибраций, повторяющихся всякие полсекунды, стал ярче: ослепленный, полностью дезориентированный наслаждением, которое было необходимо утаивать, я лег на спинку кресла, запрокинул голову. Закрыть глаза было отвратительной идеей, потому как во тьме, без единого зрительного образа, ощущения наэлектризовали кожу. Малейшее трение одежды подбрасывало дров в костер; из горла случайно вырвался короткий низкий стон, и старик с судоку покосился на меня. К счастью, он решил, что меня укачало, и преспокойно вернулся к поиску семерок во всех квадратах на обрывке газетной страницы.
Новые вибрации пожаловали, откуда не ждали: во внутреннем кармане пальто с учащенным биением сердца вступил в секундную борьбу сигнал о новом сообщении. Антон, играя как кошка с мышкой, показал мне телефон в своих руках и как ни в чем не бывало уткнулся в экранчик носом. Я достал смартфон дрожащими пальцами, зашел в папку входящих сообщений…
«Представляю, как ты хватаешь меня за загривок и толкаешь в проход…»
Это еще что за нечестные приемы?..
«…прижимаешь щекой к грязному полу салона, рывком спускаешь до колен джинсы, надрываешь трусы…
Он хочет, чтобы я кончил первым — в этом суть игры! Я всего лишь должен перестать читать, не поддаваться сладкой муке, чтобы продержаться как можно дольше!.. Но глаза не отпускали сообщение:
«…грубо вытаскиваешь вовсю вибрирующую пробку и засаживаешь член до конца!..
Господи Боже!.. Салон автобуса померк. Я отчаянно защелкал пультом! Антон подпрыгнул на месте, прикрыл рот ладонью и ответил мне тем же садистским отсутствием жалости! Вибраторы дергались внутри непрестанно, беспощадно, неистово! От меня и Антона исходило жужжание, словно нас заваливали сообщениями и в штанах не унимались мобильники. Я склонился вперед, прижался грудью к коленям. Только Антон видел, как я тяну к низу живота телефон — это я и стремился ему показать, выражал так безмолвно мольбу, которую он, разумеется, понял. Экран засветил мне в рубашку именем звонящего Антона. Смартфон томительно терзал уздечку, в разы не так интенсивно, как обхаживал простату вибратор, но всего этого вкупе с визуализацией сообщений Антона мне хватило за глаза и за уши! Не разгибаясь, я кончал в резинку, тело сковывали судороги!.. Телефон и пробка успокоились разом, но жужжание продолжало исходить от Антона.
