У мага кончается терпенье, и он ее опрокидывает на пол и входит в ее лоно. Начинает движение, сначала входит слегка и выходит, потом на половину и затем проникает все глубже, ускоряя свое движение.

— Как вам предложение сменить позу? — Интересуется она. Он с интересом смотрит на нее. Она томно потягивается, и ее грудь выпирает, дразня Абрахама. Девушка подходит к стене и прислоняется к ней спиной, жестом зовя мага. Она стоит лицом к Абрахаму. Девушка складывает ногу ему на плечо, Он входит в нее и начинает двигаться. Через некоторое время они снова меняют позу.

Абрахам стоит, опираясь спиной о стенку; девушка, обняв его шею руками, повисает на нем и, раздвинув бедра, подтягивается и вводит в себя его член. Маг ловит ее ступни и, держа девушку за пятки, помогает ей делать столь желанные движения, разнообразя их по обоюдному желанию: вверх-вниз, скользя по груди, или вперед-назад, отталкиваясь от его живота, прижимаясь к нему опять, или в стороны, скользя бедрами и лобком вправо-влево. Свое веселее они оканчивают к утру, и довольный маг заходит в комнату и засыпает до полудня.

========== Глава 5. Избранный. ==========

Пробуждение было тяжелым, голова просто гудела от количества выпитого алкоголя. «Но вот надо было мне так нахрюкаться?» — сказал он себе, со стоном садясь и массируя вески, желая унять пульсирующую боль. Вот только это не помогло. Абрахам услышал сочувственный голос дворецкого.

— Плохо? — он подносит ему сто грамм водки, и магу становится легче.

— Спасибо. — говорит Абрахам, смотря с благодарностью на своего друга и дворецкого, по совместительству. А Максим сидит в углу и что-то сосредоточено рисует.

— Надо убираться из этого гадючника. — Говорит маг.

— Согласен. Но следующая таверна в двадцати километрах от сюда. Мы до темноты не успеем дойти. Но и здесь не надежно. Тут всякое отребье водится, — он оценивающе смотрит на мальчика.

— Нет, мы с ним не пройдем двадцать километров. Он не достаточно окреп. — Говорит он.

— Ладно, заночуем под открытым небом, — говорит Абрахам.

— Может, просто нанять ямщика? — Спрашивает дворецкий.

— М-м, а это идея, что я раньше не догадался, — говорит маг, почесывая бороду.

— Максим, надо собираться. — Он что-то мычит невнятное.

— Еще пол часика, — он так жалобно смотрит на мага. Ну как этому ребенку откажешь?

— Ну, хорошо, полчаса и не больше. — Он демонстративно смотрит на часы. Максим поджимает губы, но его лицо снова обретает ледяное выражение. Он продолжает творить. Абрахам и дворецкий переглядываются и улыбаются друг другу, словно осчастливленные родители. «Первая победа. Маленькая, но сладкая. Неужели наконец-то хоть какие-то эмоции проявил?», — почему-то от этой новости на душе полегчало. «Неужели мальчик сотворит чудо и изменит меня в светлую сторону? А то свету пора возвращать долги…».

А давайте посмотрим, что рисует наш нелюдимый мальчик. Вот белая страница альбома. Он наносит первые штрихи: небо, заштрихованное синим, и несколько молний. Из-за туч вылетают ужасные твари. За спиной черные крылья в размахе метра два, мохнатое худое тело, напоминающее тело змеи, но без чешуи. Оно гибкое, но в обхвате не более пятидесяти сантиметров. Морда очень похожа на лисью, а черные глаза горят злобой. Руки человеческие, но тонкие и с загнутыми концами. Пальцы крючковатые, узловатые. Сами они черные. А крылья имеют темно-темно-синий цвет, словно полотно ночного неба. Но нашего мира. Они стремительно летят вниз, явно в кого-то нацелившись. Максим захлопывает альбом и смотрит на мага с дворецким, которые играют в кости. Он убирает альбом в свой черный портфельчик. Высокий звонкий голос оповещает.

— Я готов, — маг и дворецкий переглядываются. В их глазах читается сожаление, словно их от любимой женщины насильно отрывают. Они убирают кубики и все, прилежащие к этой игре. Абрахам поднимается, и до хруста в костях потягивается, протягивает руку мальчику. Они покидают номер, и Абрахам кидает на барную стойку ключи.

— Спасибо за уютные комнаты. — Он улыбается, обнажая ряд белых, крепких зубов. Хозяин кивает, а потом наклонившись к магу что-то шепчет. Лицо Абрахама становится очень серьезным.

— Спасибо за сведения, — говорит он, бросая на стойку шиллинг толстому мужчине в черной рубашке, покрытую жирными пятнами, и местами небрежно зашитую. Да, в этом мире за все надо платить, за информацию — в том числе. Бармен сгребает монету своей пухлой рукой. А они направляются к выходу, развернувшись на сто восемьдесят градусов. За их спинами переглянулись три парня в черных плащах. Они двинулись следом за ними. Абрахам их замечает, но не подает виду, в голове вспоминая местность и прикидывая, где они могут попытаться их прижать. В душе тихо шевелится комок тьмы, предвкушая на губах вкус соли и железа, по-другому — вкус крови. Кровь плавно закипает, готовясь выбросить определённую порцию адреналина для ускорения работы и движения. Маг, как всегда, ступает мягко и плавно, не издавая ни шороха; в его движениях ощущается грация тигра. Рядом идет Максим, закутанный в плащ, и пытается копировать мага не издавать ни звука, но безуспешно. А дворецкий идет, думает о своем.

Абрахам окидывает беглым взглядом грязные улочки, мысленно отмечая наиболее вероятное место нападение трех отморозков, которые следуют от них в некотором отдалении. Он уже счет потерял покушениям на свою персону. Вон поворот и там нет просвета, а им придётся туда свернуть. Хотелось бы избежать столкновение, но с врагами лучше кончать сразу, а то потом может быть поздно.

Вот они подходят к двум домам, между которыми узкий проход. Левее извилистая дорога, которая уходит во дворы, и Абрахам идет туда. Когда они подходят ближе, он приостанавливается, словно поправляя воротник плаща, и говорит не громко так, чтоб слышал только дворецкий.

— Готовься, сейчас нападут, — с этими словами они скользят в грязный переулок, где даже почти не горят фонари. Абрахам чувствует за спиной стремительное движение. А маг только этого и ждет; он стремительно поворачивается на сто восемьдесят градусов, и левая рука, затянутая в перчатку, перехватывает руку с кинжалам, а правая стремительно летит в глаза противника, и два пальца протыкают глазные яблоки, вырывая их с корнем. По руке течет кровь, а нападавший дико вопит, что всех ворон и жителей перепугал. Второй, оценив ситуацию, наносит удар, прессом пытаясь вдавить Абрахама в землю. Но не тут-то было, светлые нити сплетаются в воздухе, и свет ослепляет. Затем бережно обволакивает, очищая душу, разум от злых помыслов, и обновляя его память и восприятие. Затем стирая всю информацию о прошлой жизни напрочь. Нападавший падает на землю с удивлённым выражением лица. Его сознание чисто — можно писать новую книгу. Абрахам уже не помнил, когда применял последний раз магию света.

Третий, оценив ситуацию, хотел бежать, когда его настиг дворецкий, перекинувшись в волка с серебрящейся шерстью в лучах солнца, создавая волшебное зрелище. Он приносит в зубах не живого, не мертвого наемника, а что это — наемник, сомнений ни у кого не возникало. И проговорил мысленно Абрахаму:

— Надо его допросить, выяснить заказчика. Где одно нападение — за ним второе, — Маг кивает, соглашаясь со своим дворецким. Дворецкий вылизывается и снова приобретает человеческий облик. Абрахам ему бросает свой плащ, чтобы тот прикрыл наготу. Ну да, при обращении в оборотня от одежды дворецкого остались ошметки.

Абрахам снимает окровавленные перчатки и сжигает их, потом обнимает мальчика, говоря:

— Прости, малыш, что тебе приходится все это видеть, — он направляется к подвалам с пленным. Они спускаются вниз. Под ногами крысы разбегаются с писком. Он снимает с наемника капюшон, который полностью скрывает его лицо. Их ему беспощадному взору открывается молодое лицо со светлыми кудрявыми волосами, испуганными сине-зелеными глазами. Парню лет семнадцать, но то, что связался с убийцами — поставило на нем жирный крест. И теперь Абрахама не волновал его возраст.