— Еще, — прошептала она. Потом его язык проник в ее жаркое лоно, дразня ее легкими прикосновениями. Она выгибалась к нему на встречу. Он ощутил на губах вкус ее соков. Вскоре желание стало невыносимым. Он вошел в ее тугие ножны, подумав про себя — «Похоже, у нее давно не было мужчины», — она стала помогать ему бёдрами, а он все ускорял темп поднимаясь к волнам оргазма. Мир разлетелся на осколки, взорвавшись миллионами ослепительных вспышек наслаждения. Абрахам излился в нее; они обессилено лежали на земле. Так они и заснули.

А наследующий день они об этом старались не вспоминать. Обоим было стыдно. Но на время удалось горе утопить в страсти. Они потом общались еще месяц. А потом он уехал на фронт снова. Он узнал, что она родила девочку, но младенец умер. Горькое осознания, что у него могла быть дочь, еще больше погружала его в пучину не самых веселых воспоминаний. Он покинул мир теней, потому что стал пить эмоции и вместе с тем силу. Он сел рядом с трупом. Его накрыла лавина из прошлого.

«Мне уже тридцать пять лет и за спиной одна пустота. Нет, ни счастья, ни любви — одна кровь. Вот мы в городе Дредер. Поступил приказ загнать женщин в храм и сжечь заживо. Их выгоняли оружием из дома, сгоняя в храм. Они плакали, рыдали, просили пощадить. Но он с равнодушием смотрел на них. Враг должен быть истреблен полностью.

Потом новый слайд из его жизни — они разграбляют город и насилуют женщин на глазах детей. Снова море крови. От этого было противно. А пучина воспоминаний его засасывала. Он — маг равновесия, и его задача — хранить его, а не нарушать. А он с блаженством погрузился во тьму, убивая без оглядки, не думая о чувствах других. Что он сделал хорошего? Вот приютил мальчика и все», — его взгляд случайно упал на часы. Уже было за полдень. Он вынырнул из своей пучины прошлого. Но на миг перед ним мелькнул мальчик, смотрящий на него с укоризной. Он прогнал непрошеное виденье.

— Прости, Люба, что я был так слеп, — он не стал ее хоронить — не было времени, да и маги могут вернуться. Он просто отдал тело в мир теней, а потом прошел в комнату ее дочери, которую явно насиловали. Все ее тело было изранено. Он тяжело вздохнул и поступил с ней так же, как с ее матерью. Мир их принял шипя и чавкая. Потом он спешно покинул квартиру.

«Надо поговорить с мальчиком. Его рисунки, которые он успел просмотреть прежде, чем вернуть Максиму альбом, говорили о сильной душевной травме». Вот снова лес и он возвращается в избу.

Максим сидел и уплетал варение.

— Думаю, нам пора идти. Спасибо за приют, — он улыбнулся бабе-яге. Они прошли через лес на юг. Мальчик еще слаб для длительных переходов, и они делали частые привалы и только к закату добрались до кабака. Они вошли в кабак, к потолку поднимались клубы дыма. Они закрыли обзор. Он прошел к стойке:

— Две кружки пива.

— Максим, ты что будешь? — спросил он.

— Молоко, — они еще заказали жареного поросенка с яблоками. Дворецкий сказал:

— Не самое лучшее место для ребенка. Ведь это — притон.

— Со мной и с тобой он в безопасности, — несколько мужчин глянули в их сторону. Честно, Абрахаму хотелось напиться до чертиков. Они заказали номер на троих. Абрахам решил поговорить с мальчиком.

— Максим, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, но устал, — маг присел рядом с мальчиком.

— О чем ты мечтаешь? — поинтересовался он. Максим посмотрел растеряно на мага.

— Не знаю, ни о чем. — Маг лишь улыбнулся.

— Совсем? — не верилось ему.

— Если только увидеть мать и отца. А так — ни о чем.

— У тебя в семье родители-маги?

— Нет. Папа не знаю. Меня учил учитель. — Абрахам посмотрел на него задумчиво.

— Почему он перестал тебя обучать? — спросил он.

— Он умер — слава богу, но… — замолчал. Абрахам сказал не громко:

— Но… — подтолкнул он.

Мальчик вспомнил свое первое поднятие мертвецов. Он долго отказывался поднимать трупы, пока маг его не избил палками. Они пришли на кладбище. Зажгли несколько свечей. Но прежде нашли свежую могилу и раскопали. Он заставил семилетнего мальчика спрыгнуть вниз и нарисовать несколько рун. Они так поступили еще с несколькими могилами. Потом Максим напрягся мысленно и отправился в астрал. Стены были прозрачные, словно соткнутые из воздуха, а несколько ступенек шло наверх, ведя к светлым душам. Несколько духов молча тянулись к Максиму. В душу закрадывался страх. Выступил пот, он призвал души нескольких особо опасных преступников и заселил в тела.

— Встаньте, идите, — произнес он. Руки ноги зашевелились, и Максим прижался к своему учителю. Тот брезгливо его оттолкнул.

— Веди их к дому бабы Гали, — он замотал головой. Когда учитель залепил ему пощечину, да так, что из носа брызнула кровь. Он заплакал, хлюпая носом, но повел зомби. От них пахло гнилью. У кого-то были оторваны руки. Кто-то разлагался уже наполовину. Вот зомби подошли к дому и стали лезть в окна. В доме поднялся переполох. Он заставил мальчика зайти следом.

— Отдавайте деньги, — женщина запричитала:

— Но, господин, у нас нет пока возможности отдать вам долг!

— Максим, прикажи убить ребенка.

— Но… — Попытался он отказаться — сама мысль приводила его в ужас. Но учитель тряхнул мальчишку, и он подчинился.

— Убейте его… — Два зомби набросились на одиннадцатилетнего подростка. Они стали на кусочки рвать его тело.

— Прекратите! — Кричала крестьянка, не в силах смотреть на это, а ребенок вопил от боли; дом оглашали душераздирающие крики.

— Хорошо! — сказала она, смотря на одиннадцать жавшихся детей к стене.

— Вы можете в оплату забрать мою старшую дочь, — девочка покорно вышла вперед.

— Все будет хорошо, мама, — пообещала она, поцеловав ее в щеку.

Когда максим очнулся от воспоминаний, он отчаянно замотал головой.

— Я не могу рассказать.

— Но скажи, как я тогда тебе смогу помочь? — сказал он, поглаживая его по голове. Мальчик затрясся.

— Вы меня начнёте ненавидеть. — сказал он, чуть не плача.

— Не переживай, я все пойму. — Он рассказал все, о чем смог вспомнить. Потом уткнулся Абрахаму в грудь. Маг убаюкал его, и мальчик уснул.

А Абрахам спустился вниз, снял себе проститутку и заказал виски. Девушка с длинными черными волосами томно смотрела на мага. Она кончиком языка провела по губам. Абрахам унес красотку в подсобку.

Она обнимает и невесомо касается его губ. Абрахам перехватывает поцелуй, врываясь в языком в ее рот, исследуя все, словно пробуя на вкус.

Потом ее руки поглаживают его шею и скользят под рубашку, касаясь его груди. Он начинает чаще дышать. Руки Абрахама скользят под тонкую ткань и поглаживают ее мягкие груди. Он срывает с нее одёжу и целует грудь, потом посасывает. А девица тем временем слегка прикусывает его кожу на шее, не желая причинить боль.

Она расстёгивает на нем рубашку и слегка целует его соски. Потом его верхняя часть одежды падает, обнажая торс. Она целует его чуть выше локтя. Потом локти, внутреннею часть ладони. Он пощипывает ее соски, плавно отстранившись, покрывает стройное, такое теплое, желанное тело обжигающими поцелуями. Она прикрывает глаза от удовольствия. Потом плавно ловит его руку, заставляя подняться, и берет инициативу в свои руки — маг не возражает. Потом она просит томным шепотом.

— Повернись ко мне спиной, — он миг с недоверием смотрит на нее, но все-таки решается.

Одну руку кладет на его руки, а второй касается его ниже живота, члена и мошонки. И начинает перебирать пальцами. Он начинает тяжело дышать. Ночная бабочка отстраняется от него. Абрахам недовольно ворчит, потому что плоть горит, кровь пламенеет и член стоит колом. Она просто виснет на его шее и говорит ласково:

— Доверься мне, и твое доверие вознаградится. — При этом ее призывная улыбка сводит с ума.

Девушка продолжает висеть на шее мага. Она пытается коснуться его члена. А затем она оплетает ступнями его колени, касаясь низом живота его члена. Она продолжает свой танец страсти. Движения не уверены.