До начала утреннего брифинга оставалось несколько минут, и почти все люди, задействованные в приёмке, уже собрались в зале, чтобы узнать программу испытаний и распределение по сменам. Конечно же, все знали это и без брифинга, но выслушивать ежедневно одинаковые фразы, уже давно заученные наизусть, было доброй традицией железнодорожников.

Громов сидел в президиуме перед сценой и разговаривал с кем-то по телефону. Рядом с ним был Пустовалов и ещё несколько человек, кого Кайрат не знал. Он огляделся и, к собственному удивлению, не увидел никого из знакомых, что было странным, учитывая всю важность совещания, о котором говорили всю предыдущую неделю. Тырышкин появился в зале одним из последних, намного позже Громова, и сразу же обратился к Кайрату с вопросом:

– Слушай, а где твой товарищ?

– Не знаю. Говорил, что в туалет захотел, но так и не вернулся.

Слова «не знаю» обладают великой силой: их можно использовать как универсальный и ни к чему не обязывающий ответ на любой вопрос. Чаще всего он означает «я знаю, но не хочу говорить». Так было и сейчас. Лешка, уходя в клуб, попросил своего товарища, чтобы тот его прикрыл, и Кайрат, застигнутый врасплох, выдал Антону первое, что пришло в голову. И не будет сильным преувеличением сказать, что сам Кайрат всё утро задавался вопросом, куда же подевался его сосед по комнате.

Вообще, туалет – это прекрасная отговорка для любителей свинтить с неинтересного мероприятия по относительно уважительной причине. Более того, все самые важные переговоры, как правило, проходят не в светлых залах заседания, а в курилках и туалетах. Тем не менее, нужно быть крайне смелым, даже отчаянным человеком, чтобы так поступать в присутствии комиссии из Москвы, поэтому Кайрат сомневался, что Лёшка просто сбежал. Тем более, зная желание Лёшки выслужиться перед большим начальством. Поэтому Кайрат ничего не стал говорить про отсутствие своего коллеги, и всего лишь спросил, не передать ли что.

– Передай ему мой пламенный привет, – ответил Антон. – И напомни, чтобы не опаздывал.

Парень зашёл в актовый зал и занял место в глубине, чтобы сильно не выделяться из толпы. Впрочем, толпой это собрание назвать было затруднительно – в помещении собралось от силы полсотни человек. Алтынбаев откинулся на стуле и начал вслушиваться в тираду на соседнем ряду, вот-вот грозившую перейти на повышенные тона: «…А инициатива предполагает ответственность. А тут что было, я не в курсе. То ли бюджет распилить хотели, то ли из лучших побуждений предложили сотрудничество. Но смысл в том, что «Браун-Бовери» сделали по своим спецификациям, а наших это не устроило. То ли им конструкционная скорость не понравилась, слишком медленно, то ли экипажная часть доисторическая, чуть ли не от паровоза. А деньги за этот «бульбозавр» уже заплатили, и немалые. А эти швейцарцы и говорят: «У нас нет такого двигателя, чтобы реализовать индивидуальный привод». Просто одна умная голова решив, что лучше будет один большой двигатель на жёсткой раме, чем два маленьких на тележках. Только как это объяснить нашим вагоностроителям, они на это техзадание только пальцем покрутят…» – Недовольный и разгорячённый голос явно принадлежал Муртазину, которого Кайрат сперва не заметил.

– Да, в мире уже ездят поезда на магнитной подушке, а у нас решается вопрос, какие спарники и на сколько осей ставить… О каком прогрессе может идти речь с этими корытами? – отвечал Наилю Рустемовичу собеседник, перелистывая папку с чертежами двухосных и трёхосных тележек, сплошь испещрёнными разными надписями и набросками схем.

Оба спорщика были по-своему правы. «Общего стандарта на технику не было, только техзадание от швейцарцев, да и то весьма смутное. И правильно говорят – «без ТЗ результат ХЗ», поэтому и получалось – каждый завод самоудовлетворялся как хочет. И оборудование у всех разное, и электрические схемы. У Мытищинского завода одно, у Тверского другое, у Питерского кувалдоремонтного третье. А проект вагонов один! А сейчас Минтранс хочет привести всё это к общему знаменателю и разработать внятную классификацию. А пока получается, что в одном классе и бульдог, и носорог. А потом ещё будет цикл сравнительных испытаний, чтобы выбрать лучший из всех предложенных вариантов,» – продолжал кто-то из спорщиков. Впрочем, говорить о «лучшем» не приходилось, скорее, речь шла о том проекте, в котором будет меньше всего недоработок и косяков.

Громов торопливо посмотрел на часы, постучал пальцем по микрофону и начал несколько скомканным тоном:

– Доброе утро, коллеги! У нас для вас две новости: одна хорошая, другая так себе, средней паршивости. Начну с хорошей – завтра стартует обкатка линии.

– А какая другая? – в зале начали перешёптываться.

– Не поверите, она же. Потому что из всех восьми составов, а это 32 вагона, если что, к работе без замечаний не готово ни одного. Есть шесть вагонов из разных составов. Если вы готовы перетасовать их на свой страх и риск, чтобы собрать один работоспособный поезд, флаг вам в руки. Но гарантийщикам с завода это не понравится, потому что такая перестановка означает аннулирование гарантии. Вы готовы на это пойти? Готовы оплачивать ремонт и обслуживание вагонов из своего кармана ближайшие десять лет?

– Это он так, страху нагоняет, – шёпотом сказал Антон Кайрату. – Все бумаги подпишут, всё, что надо, нарисуют. Не парься.

– Да мне-то что париться? – отозвался Алтынбаев. – Я всё равно здесь только на пару месяцев, пока будет обкатка, приёмка…

Но у него была особая причина, чтобы не задерживаться в управлении, и эту причину звали Айгерим Иманкулова. Всё утро по дороге на заседание Кайрат не выпускал телефона из рук, переписываясь с девушкой, и с каждой минутой он находил всё больше общего с ней. Айгерим казалась ему больше, чем родной душой в чужом городе, она была тем человеком, с кем хочется разговаривать, обмениваться SMS или просто быть рядом. Кайрат влюблялся и раньше, и отношений с девушками у него было немало, но только сейчас он почувствовал, что такое «твой человек». Это тот, с кем ты чувствуешь себя настоящим, с кем не надо надевать маску и примерять на себя чуждую роль. И несмотря на то, что они узнали о существовании друг друга лишь несколько дней назад, Кайрату казалось, что они знакомы целую вечность. И, когда выпадала свободная минутка, Кайрат поглядывал на экран телефона, не пришло ли новое сообщение. И в один момент парнишка был готов запеть от радости: Айгерим написала, что сегодня у неё только три пары, и вечером она свободна, а значит – можно сходить в кафе вдвоём!

Брифинг уже медленно, но верно подходил к концу, и кто-то из работников уже зевал, откровенно не стесняясь, или же уставился в экраны телефона, желая как можно скорее сбежать с надоевшего мероприятия. Докладчиков уже почти никто не слушал, и когда Громов объявил, что переходит к ответам на вопросы из зала, присутствующие вздохнули с облегчением. На несколько секунд в зале воцарилась неловкая тишина, про которую в народе говорят «милиционер родился». Пустовалов, сидевший в президиуме рядом с Громовым, пододвинул к себе микрофон:

– Товарищи, почему я не слышу никаких предложений? Или вам всё это неинтересно?

Кайрат снова услышал шёпот Муртазина впереди себя: «Конечно, кто будет предлагать, когда он любую инициативу на корню обрубает?» Однако в первых рядах отыскался один любитель полемизировать, задавший провокационный вопрос, который у многих крутился в голове, но далеко не все были готовы его озвучить:

– Метро уже построено, всё готово к работе. Зачем тратить время и деньги на дополнительные проверки, в которых нет смысла, если мы можем пустить линию уже сейчас, а недочёты устранять по мере выявления, как получится?

– Надо не как получится, а по совести! – отрезал Громов.

– Если по совести всё делать, тогда мы только через сто лет метро откроем!

– Вот именно, чтобы этого не было, я здесь, с вами, – возразил инспектор. – Вы думаете, что начальник – это такой толстый дядька на мягком кожаном кресле, который ничего не делает, а только отдаёт распоряжения? Бывают и такие, но как руководители они гроша ломаного не стоят! А нормальный начальник работает ещё больше, чем его подчинённые, если того потребует ситуация! Надо – он и среди ночи на работу поедет! А теперь разрешите передать слово…