На сиреневом дворянском платье: Артур сказал, что сиреневый цвет — цвет рода Лонгбардов. Треуголка, коричневая, с бахромой на загнутых полях; на самом деле треуголки и в самом деле только мешались в руке, но Нэй все-таки надеялся, что войну с двууголками они не проиграют — эти плоские головные уборы ему не нравились, да и Король Рошана Урбан IX, как главный законодатель моды, предпочитал треуголки. Сиреневый камзол — Элли сказала, что будет в зеленом костюме, хотя уточнила, что ее любимый цвет синий, но при этом высказала мысль, что зеленый и сиреневый будут очень даже дополнять друг друга — из очень хорошей ткани, на вид дорогой. Даже Элли не смогла сказать, что за ткань, вроде бархат, но более плотный, мягкий, даже нежный. Белая шелковая рубашка с позолотой, темно-сиреневые штаны, свободные, без изысков — тут, в гардеробной, были и всевозможные мужские чулки, и странные шорты-фонари, или жуткие на вид, но очень модные цветные панталоны, которые у Нэя вызвали рвотный позыв, дворянство в нем еще по-настоящему не проснулось. И сапоги, точнее, сапожки, черные с гармошкой на голенищах, что придавало им франтоватый, даже какой то щегольской вид.

Как только Нэй принарядился, Элли и Артур тут же куда-то исчезли, оба и одновременно, предоставив заниматься мелочами самому Нэю.

Хм…

Он покрутился возле зеркала. Поправил камзол, пояс, выдвинул манжеты рубашки, хотя было желание их оборвать, как когда-то он видел у Сатра Леко, щелкнул позвонком и сделал несколько прыгательных движений.

Непривычно все как-то. Ну куда ему такие наряды? Сейчас бы просто куртку, штаны да сапоги с подковками, и в таком виде да на ужин! Все обалдеют, зато сам в своей тарелке, без всяких выкрутасов.

Вздохнул.

И в зеркало посмотрел еще раз.

На себя любимого.

Белые короткие волосы, тонкие брови и губы. Подбородок без намека на щетину; как мужчины бреются, Нэй даже представить не мог. Но ему нравилась своя чистота. Нос прямой, при этом один раз, еще на тренировках с Учителем, он его сломал! Как он, нос, так правильно сросся — как у Лонгбардов стал, честное слово! — да еще стал красивее — загадка! И, смотря на нос, даже не веришь, что ломаный. Приятные черты лица, мягкие, кто-то мог сказать, даже милые или, скорее, смазливые, ну, иногда. И порой казалось, что щеки его полны веснушек, или это просто загар такой?

Нэй скромно так потупил взор своих зеленых глаз: как девица, он пользовался косметикой Райсы, даже несколько уроков по маскам взял. Ну, хотелось ему быть красивым, особенно после спаррингов и усиленных тренировок. И особенно когда рядом такая красота, как Элли!

Еще раз камзол поправил.

Дворянские камзолы, в отличие от камзолов и одежды простолюдинов, были более обтягивающими; некоторые мужчины даже мужские корсеты надевали, чтобы утончиться в талии — после месяца у Мастера Шифу Нэю эта жуткая принадлежность мужского и женского гардеробов не понадобилась, да и не надел бы он ее, хватило и одного испытательного раза. Но при этом именно такое обтягивание подчеркивало значимость человека; даже дворянин, обладающий, например пивным животиком — здесь он назывался «пухлая тушка» — в правильно пошитом камзоле и дополнительной одежде, скрывающей недостатки фигуры, выглядел очень красиво, достойно и важно.

Пока Нэй думал и мыслил о себе и моде, дав слово себе на нее не реагировать, часы пробили половину пятого. И с этим боем он даже не заметил, как рядом оказалась Элли в роскошном зеленом брючном костюме, только треуголка, как и у Нэя, была коричневая, почти один в один, но с золотой бахромой, а не белой.

И неожиданно Артур пришел, но в синем камзоле!

— Ты же заявил, что сиреневый — родовой цвет Лонгбардов?

— Я посчитал, что сегодня пусть ты, мой брат, будешь в нем сиять. А мы с Элли будем подчеркивать твое великолепие!

— Льстец! — но все равно было приятно.

— Учись, пока я жив, — Артур усмехнулся.

— Вы двое выглядите просто великолепно! И в самом деле как братья! — проговорила Элли, подошла к Нэю и поправила его стоячий воротничок; он немного скривился, эта часть одежды ему совершенно не нравилась, да и шейный платок как удавка. Но приходилось терпеть. — Терпи, казак, атаманом будешь, — Элли усмехнулась, поняв, ощутив мысли Нэя, и все трое улыбнулись.

Дверь в примерочную открылась, и на пороге появился майор ди Трихш:

— Ваши Высочества, пора!

Ваши высочества! Просто резало слух и никак не привыкнуть. Ну Артур и учудил, и с возвышением, и с будущим Побратимством. Но теперь с этим жить, и от этого никуда не спрятаться и не убежать. И никак не понять, зачем это Нэю?

Но случайностей ведь не бывает.

Нэй взял Элли под руку и направился вслед за майором.

Картинная галерея.

Балкон.

Спуск по кружевной лестнице, на аллею оранжереи. Здесь Артур покинул их пару, перейдя на свою дорожку и по ней двинувшись к своей грани обеденного дворца. Так что Нэю и Элли предстояло медленное дефиле во главе с майором, как направляющим и руководящим, при этом Нэй снова приподнялся, чтобы сравняться в росте с эльфой.

Когда входил в подготовительный зал, он заметил удивленный взгляд капитана, но только усмехнулся на это.

Снова к зеркалу. Последний осмотр. Элли что-то там поправила по чисто женской интуиции, сдула какую-то пылинку с плеча Нэя:

— Ты великолепен!

— И ты прекрасна!

Сказали они и закрепили сказанное поцелуем. Неожиданно, так что капитану пришлось отвернуться.

Но недолго целовались. Так как часы пробили пять вечера, и дверь в столовую распахнулась, и мажордом объявил:

— Гости Дорожного Дворца — Нэй Вейн и Элли Нум!

========== 2. Удивительный ужин ==========

28 сентября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии.

Вне Мальвинора.

Дорожный Дворец.

Вечер.

Общий гостевой ужин.

Как узнал Нэй заранее, основная традиция Дорожного Дворца заключалась в том, что гости представлялись по обычным — простым — именам без титулов, званий и регалий.

Традиция шла с давних пор и основана была на том, что когда-то в таких Дворцах гостили в основном аристократы равного уровня и в большинстве своем знакомые друг с другом. При этом считалось, что в дороге титулы и звания особого значения не имеют и можно хотя бы в пути побыть поближе к народу. Хотя у всех за версту была видна королевская кровь или высшее воссияние.

Но со временем аристократия несколько скукожилась, изменилась, в Дорожных Дворцах принялись гостить не только высшая аристократия, но и люди пониже и пожиже, но при этом приближенные к Короне, а традиция осталась и стала даже более живой, на самом деле приближая гостей к определённым рамкам, уравнивая друг друга в чужих глазах и мнениях.

При этом каждый гость получал полный список гостей с их полными именами, титулами и званиями! И Нэй в этом списке звучал довольно пафосно: «Его Королевское Высочество, Принц Слова Нэй дер Вейн, Грандер Сош». Ну, очень даже величественно и загадочно. Не находите?

Интересно, кто-нибудь из гостей Дворца знал, кто и что такое Грандер Сош?

Честно говоря, Нэй не хотел своего столь длинного имени в списке. Но уговорить Секретную службу не смог. Майор ди Трихш уперся, заявляя, что Нэй уже не сошо, а Принц Слова, и просто так что-либо вычёркивать из титула запрещено регламентом. И… хм… Примета плохая. То есть если ты стал Принцем, то будь любезен, будь Принцем! Нэй не нашелся, что ответить; его заинтересовала «плохая примета» — это почему? — и он махнул рукой и оставил все как есть.

Хотя было бы любопытно, что было бы за столом, оставайся он сошо? Но этого уже никогда не узнать.

А жаль.

Впрочем, Нэй и без сошо без внимания не остался.

Э… Мы забыли упомянуть о Сэме. Он спокойно мог принять участие в общем ужине, но отказался с самого начала. Заявил, что «людям-людское, а орчам-орчье», и сообщил, что его пригласила на общий ужин община орчей при Дорожном Дворце. Тут была огромная хрюшня с несколькими десятками хриков, что требовало и большого числа орчей, за ними ухаживающих и обслуживающих. Так что Сэм не остался в одиночестве, он просто ужинал в другом месте, как он сказал, в более ему подходящем.