– Тяжело научиться готовить на сотню ртов, если никогда прежде этим не занимался, Хими. Не злись на него.

Она взяла еду, приложив кулак к тарелке в хилом приветствии вместо благодарности, и побрела обратно к главному костру.

Я глубоко вздохнул.

– Что у нас с припасами?

– Это последнее мясо от прошлой охоты, – ответила Ийя, подбросив кусок в угли.

– Но должно же было хватить на три дня?

– А не хватило.

Джута заправил влажный локон за ухо, а юный Фессель, поиграв мускулами, высыпал в яму новые угли. Готовка – не их работа, обычно Клинки этим не занимаются, но раз здесь нет полного гурта, то больше готовить некому.

– И соль у нас кончается, капитан, – продолжил Джута. – Сегодня засолим мясо, и все.

Я потер глаза ладонью.

– Проклятье.

– Я мог бы этим заняться, – сказал он, напомнив мне, что дома через сезон-другой его бы постригли и заклеймили, назвав мужчиной, но здесь не степь, и повар нужен мне больше, чем еще один прожорливый воин.

Если мы завербуемся к кому-нибудь на службу, у него появится шанс к нам примкнуть. А если нет, мне некогда беспокоиться о недовольном седельном мальчишке.

– Вместе со мной, – отозвался я. – И сколько мы протянем на сегодняшней добыче?

– Дня четыре, если будем экономить, – сказала Ийя, выворачивая мешок, чтобы вытащить последний кусок мяса из промасленной подкладки. – Только нужно найти пастбище для лошадей, потому что корма осталось дня на два, максимум на два с половиной. Орун скажет точнее.

Я собрался уходить, но Джута схватил меня за руку.

– Остальные поговаривают о том, что нужно уходить, – прошептал он, вцепившись почерневшими пальцами в мой рукав. Дескать, пусть мы еще и не заклеймены, нам предстояло стать Клинками, а не рабами.

– А к тебе они прислушиваются? – прошептал я в ответ, не сомневаясь, что Ийя наблюдает.

– Иногда.

– Тогда удерживай их, пока можешь. Вместе мы сильнее, чем поодиночке, а судьба скоро переменится к лучшему. После того как мы найдем храм, чтобы проводить души, которые несем с собой.

Он мотнул головой в сторону вялящегося на сетке мяса. Внизу стояли два закрытых мешка.

– Тогда пусть это будет поскорее, капитан, в такую погоду они быстро начнут вонять.

– А сода у нас есть?

– Немного.

– Так засыпь их, пока к нам не слетелись все стервятники Чилтея.

После еды Эска собрал Ладонь, и мы впятером расселись вокруг умирающего костра, пока остальные Клинки готовились ко сну. Охотница Кишава, конюх Орун, целитель Йитти, Эска и я составляли полную Ладонь, которая управляется с Клинками. По крайней мере, так задумывалось. Я давным-давно понял, что, как бы прекрасны ни были намерения, гораздо важнее, как их выполняют.

– Ну что ж, капитан, – сказал Эска, скрестив на земле ноги. – И какой же чудесный план ты вынашиваешь сейчас?

А выполняют приказы сердитые, хмурые воины.

– Мы здесь уже две недели, – сказал я, оглядывая залитые светом костра лица. – Пока что мы не увидели ни следа Гидеона, а жизнь вне гурта оказалась…

– Дерьмовой.

Эска хмуро уставился на огонь.

– Я хотел сказать – тяжелее, чем мы ожидали.

Орун передернул одним плечом – на втором висел тяжелый конский короб.

– А я именно этого и ждал, – сказал он хрипловатым голосом человека, видевшего много циклов. – Потому обычно мы и путешествуем гуртом. Когда рук много, то и работа спорится. Мы сражаемся и охотимся, другие готовят и ткут, выделывают кожи и присматривают за молодняком. А сейчас мы можем сражаться и охотиться, но готовить для нас некому.

– Кроме седельных мальчишек, – снова встрял Эска, покосившись на Джуту, который склонился над угольной ямой, и маячившего за его спиной Фесселя, который развешивал остатки соленого мяса.

– Это не их работа, как и не наша, – сказал я. – Но пока мы не можем вернуться, так что придется найти способ идти дальше.

– Какой философский подход, – ухмыльнулся Эска.

Кишава откашлялась.

– Капитан прав. Мы застряли здесь на полный цикл, а это слишком долго, мы не можем позволить себе рассиживаться и устраивать склоки. Сидя тут, мы Гидеона не отыщем.

Йитти провел рукой по коротким волосам, будто так ему лучше думалось.

– Может, Гидеона уже нет в живых. Он был Первым Клинком Торинов. Три года – долгий срок, чтобы столько времени оставаться вдали от родных мест по своей воле.

– Вот об этом я постоянно и твержу, – сказал Эска. – Он не стал бы здесь торчать добровольно, а значит, идти дальше опасно. Здесь есть вода и животные. Разведчики, которые сделали вылазку из леса, сообщили, что дальше бесконечно тянутся голые скалы.

– Там есть город, – возразил Орун. – Мне кажется, именно это и пыталась сказать девушка. Из последней деревни. Я спросил… – Он обозначил ладонями скат крыши, показывая способ, которым переговаривался. – Она махнула на юг и сказала какую-то тарабарщину, но, кажется, она называла город Столица.

– Столица? – переспросил я. – И город большой?

Он снова передернул одним плечом.

– Она показала вот так. – Он раздвинул ладони. – Но может, она просто восхищалась размером моего члена.

Смех немного снизил напряжение. Улыбка Оруна была кривобокой, как и манера пожимать плечами.

– Тогда пойдем на юг, – сказал я. – Может, Столица стоит на Ленте, а значит, там есть пища и вода. Мы даже можем найти кого-то, кто говорит на нашем языке, расспросим про Гидеона и наймемся на службу воинами.

– На службу? – Я приготовился к вспышке ярости, но все равно вздрогнул, когда Эска на меня напустился. – Ты хочешь, чтобы мы работали за деньги? Как простые горожане у нас дома? Если ты хочешь именно этого, тебе следовало бы заткнуться и делать то, что велел гуртовщик Риз.

– Да чтоб ты провалился, Эска! Мне тоже здесь не нравится, но неужели ты не можешь делать, что велят?

Он встал, накрыв меня своей тенью.

– Если бы гуртовщик Риз отдал мне приказ, я бы его выполнил. Любой приказ.

– Гуртовщик Риз выжил из ума! – рявкнул я, вскочив. – Он больше не слышит собственный народ.

Эска шагнул ближе и понизил голос, хотя вокруг уже начали собираться люди:

– Так почему же ты не оспорил его власть? А? Почему великий капитан Рах э‘Торин не высказался, прежде чем дошло до такого? Я скажу тебе почему. Потому что великий капитан – трус. Потому что, если бы ты бросил ему вызов и проиграл, тебя бы изгнали в одиночестве, а так ты сохранил честь и утащил всех нас за компанию.

Он сплюнул, и слюна зашипела на углях.

– Ты стал заместителем капитана Таллуса только по одной причине – его сестренке нравилось у тебя отсасывать. Но раз ты не сумеешь вывести нас из этой передряги с помощью члена, может, пора тебе отойти в сторону и позволить принимать решения кому-нибудь другому?

– Тебе, что ли?

– Хотя бы и мне. Если бы к моменту его смерти я по-прежнему был его заместителем, мы не торчали бы здесь, слизывая с камней воду и отрезая головы у дикарей.

Эска вытащил из ножен на бедре одну саблю, и среди собравшихся Клинков прошел шепоток. Теперь клинок либо испробует вкус крови, либо будет отброшен навсегда.

Если бы мы были дома, в степи, то между нами встал бы кто-нибудь из старейшин и постарался утихомирить, прежде чем Торины почем зря потеряют воинов, в которых так нуждаются, но здесь не было старейшин, как не было гурта. Три других воина из Ладони не пошевелились.

Я нащупал гладкую кожаную рукоять, и по моим венам запульсировал огонь.

– Если бы ты не возразил корунцам, то втоптал бы в грязь свою честь, – сказал я. – Ты обрек бы души каждого из нас лечь тяжким грузом на весы Моны. Думаешь, мы тебя поблагодарили бы?

– Весы. Честь. Боги. Шел бы ты со своими старыми байками, Рах. Оглядись вокруг и увидишь новый мир. Хочешь ты того или нет, но все изменилось. Города укрепляют свою власть над нашими землями, и, если мы хотим выжить, став их вассалами…

– Вассалами? – Тишина стала мертвенной, лишь потрескивали угли. – Я скорее умру, чем склонюсь перед корунцами. Или перед темпачи. Или перед кем угодно, кто решит отобрать у нас степь.