— Какими вещами? Это не мое.

— Ага, а чье тогда? За стойкой валялось. Просто скажи спасибо, что я вовремя заметил, и не надо под дурочку косить.

— Да говорю же, что это не мое, — Катя сжала в ладонях чашку, и та тотчас покрылась легким налетом инея, а горячий кофе превратился в холодный. — Наверное, Вика забыла, та девушка, что вместо Элис со мной кафе закрывала. Она только что домой ушла, живет тут неподалеку, на Партизанской улице.

— Тогда ладно, — друзья сели рядом со своими чашками.

Наступило недолгое молчание, а потом все трое посмотрели друг на друга. Потом на часы. Потом на пудреницу. И снова друг на друга.

— Твою ж за ногу! — вырвалось у Димы и Гвеллина одновременно.

— Ходу! — скомандовала Ледяная Королева, залпом допивая кофе, и поднимаясь. — Я пока все тут закрою.

Улица Партизанская начиналась от памятника, благодаря которому и получила свое название. Заворачивая за него, Дима явственно услышал чей-то жалобный крик о помощи, который тут же перерос в сдавленное мычание. Он резко затормозил, и чуть не был снесен разогнавшейся тушей гнома.

— Где куда, зачем?

— Тихо! Слушай!

Они замерли, и повернули головы, когда из темноты слева донеслась какая-то возня.

— Посвети, — не дожидаясь, пока Гвеллин найдет фонарик, Дима переплел пальцы. "Огненный меч" мазнул в темноте полосой яркого пламени, и на миг осветив покосившуюся трехэтажку самого ущербного вида. — Туда.

За домом шла напряженная борьба — девичья фигура вырывалась из рук чего-то огромного, массивного, что прижало ее к сломанной лавочке. Диму захлестнула слепая ярость, не думая, он сплел первое пришедшее на ум заклятие. В ночи прозвучало влажное "чпок", и липкая паутина обвила растущее рядом дерево, промахнувшись мимо цели на каких-то полметра. Однако этого хватило, чтобы маньяк повернулся к нему, оторвавшись от своей жертвы. В следующий миг Гвеллин вскочил на лавочку, и обрушил ему на голову сцепленные вместе кулаки. Массивное тело покачнулось, сделало пару шагов, и тяжело осело на землю.

— Помогите! — перепуганная Вика, решив, что к насильнику присоединились его дружки, заголосила во всю силу легких. — На помощь!

— Да помолчи ты, — Дима, в свою очередь испугавшись, что сейчас сюда сбежится вся улица, зажал ей рот. — Дура, мы тебя защищаем, а ты орешь, как ненормальная.

— Лучше бы ты раньше орала, когда он за тобой шел, — справедливо заметил гном, пнув неподвижного маньяка ногой. — Ох, и здоровый же кабан! И чем ему наши девчонки не понравились?

— Ты фонарик сегодня найдешь когда-нибудь? — Дима вскрикнул, и отпустил Вику, уставившись на окровавленные пальцы. — Эй, ты какого кусаешься?

— Помогите, сутенеры! — и пока студенты провожали ее удивленными взглядами, официантка уже со всех ног мчалась к своему дому. — Люди, вызовите полицию, насилуют!

— Истеричка неблагодарная, — вынес справедливый вердикт Гвеллин.

— И не говори, — согласился Дима.

Переведя дух после короткой схватки, они все-таки нашли фонарики. К этому времени неподвижное тело маньяка вдруг начало подавать признаки жизни — зашевелилось, застонало, и попыталось принять сидячее положение, испуганно глядя на склонившихся над ним народных мстителей.

— Надо камеру приготовить, — вспомнил второкурсник. — Пусть расскажет, зачем хотел девушку обесчестить.

— Расскажет, куда он денется, — гном направил луч фонарика маньяку в лицо. Раздался треск, и фонарик потух, раздавленный мощной лапищей. — Нихрена себе!

— Ты вконец уже обалдел вещи портить?

— Да ты глянь на него! Чтоб меня в шахте замуровали, если это не… — луч второго фонарика осветил знакомую физиономию.

— Светозар Евлампиевич?! — Дима попятился.

— Колесников? — директор Боевой Академии глупо заморгал. — Гвеллин? А что происходит?

**************

К тому времени, как к месту происшествия добралась раздраженная Элис, допрос уже шел полным ходом.

— Давайте-ка еще раз, по порядку, — попросила Катя. — То есть, вы сидели в кафе и смотрели на девушек совсем не для того, чтобы их потом насиловать?

— Конечно же, нет! — возмутился директор. — Я просто познакомиться хотел!

— И почему же не познакомились?

— Стеснялся.

— Вот блин, кто бы мог подумать, — не удержался гном от язвительного комментария. Элис оборвала его взмахом руки, и посмотрела на покосившуюся лавочку.

— Если это так, то зачем вы напали на официантку?

— Не знаю.

— Как это?

— Просто шел за ней, думал проводить до дома, может, завести знакомство, — Светозар Евлампиевич тупо смотрел перед собой. — А потом как будто что-то в голову ударило, больше ничего не помню.

— Какое удобное оправдание, — заметил Дима. — Кстати, тюрьмы и колонии как раз забиты такими стеснительными, которым что-то вечно в голову ударяет.

— Да, и их обычно лечат от склероза прочищением прямой кишки путем встромления в задний проход чужеродного предмета, — поддержала Ледяная Королева. — Чуете, что вам грозит, если мы доложим, куда надо?

— Но вы же этого не сделаете? — жалобно спросил Светозар Евлампиевич, глядя на своих студентов. — Честное слово, я больше ни за кем гоняться не буду, даже в кофейню ни разу не зайду!

— Само по себе, в желании наладить личную жизнь нет ничего плохого, — успокоила Безумная. — Мы прекрасно понимаем, что вам с вашими… недостатками очень трудно найти спутницу жизни. Но вы же понимали, что если вы будете сидеть по целый день на одном месте, и пялиться на всех девушек, а потом провожать их домой, то этим обязательно кто-то заинтересуется!

— Что, правда? — директор смутился. — Я об этом как-то не подумал.

— А сегодня? Почему мы вас не видели?

— Я в другом кафе был.

— А почему тогда Вику пошли провожать?

— Какую Вику?

— О, Боги! — обхватив голову руками, Элис отошла в сторону. — Кто-нибудь, скажите мне, что это все сон, пожалуйста!

— Это сон, — с готовностью ответил Гвеллин. — Ну, и чё теперь будем делать? Сдадим его?

— Я думаю, если Светозар Евлампиевич примет к сведению, что мы отпускаем его в обмен на небольшую услугу, то мы можем сделать вид, будто его совсем не видели, — высказала свое мнение Ледяная Королева.

— А? — не понял гном.

— Он нам будет должен, — объяснил Дима. — Слышали, господин директор? Мы никому ничего не скажем, но с вас ответная услуга, когда она понадобится.

— Шантажировать меня вздумали? — возмутился директор. — Да вы забыли, кто я? Я вас и отчислить за это могу! — но тут же сжался под взглядом Безумной, и пролепетал: Хорошо, я сделаю все, что вы скажете.

— И больше чтобы такого не было, — строго сказала Катя.

— Конечно-конечно, честное слово, больше не повторится!

— Отлично. Идите домой, и забудьте все, что здесь было. Мы зайдем к вам завтра утром.

Неуклюже поднявшись, жирная туша быстро заковыляла прочь, растворившись в темноте. Дима потер лоб, и посмотрел на часы. Половина двенадцатого.

— Надо в общагу возвращаться, а то нас тоже могут наказать за долгие гуляния.

— Минутку! А как быть с маньяком? — спросила Элис. — Ведь без доказательств нам не дадут путевки.

— Да, точно. А знаете, у меня есть идея… Гвеллин!

— Чё сразу я-то?

— У тебя вид отталкивающий, — гном угрожающе засопел. — Успокойся, шучу. Кольцо-артефакт для маскировки у тебя с собой?

— Ну, да.

— Надень его, — Дима жестом попросил Элис достать телефон, и переплел пальцы, сплетая "паутину". — Если заказчик хочет маньяка, то он его получит.

Обратно возвращались с чувством глубокого морального удовлетворения и сильной усталости. Ворча на то, что его связали, а потом заставили говорить всякие гадости, да еще и на камеру, Гвеллин свернул к своему блоку. Когда Дима вошел в комнату, близнецы одновременно подняли головы от подушек.

— Ну, как?

— Поймали?

— Да. Какой-то псих ненормальный, — староста разделся, потушил свет, и забрался в постель. — Все в порядке.