— Что ты наделала! — Кричит Саид отпуская ее. Зайтун с грохотом падает на пол и из носа вытекает лужа крови.

Хумо довольна. В миг успокоившись поворачивается к Саиду.

— Пойдем, пусть подыхает.

Зайтун прижимает к ноздрям ладони, пытаясь остановить кровь. В глазах начинают мелькать огни. Кажется она сейчас потеряет сознание от боли. Она смотрит на Саида безмолвно, прося о помощи, но он оглядывается на Хумо потом на нее и в итоге предательски отворачивает взгляд и перешагнув через нее, уходит прочь.

Зайтун плачет.

Унижение было не таким страшным ощущением как ей казалось. Одиночество — вот что самое страшное. Она смотрит в сторону уходящей фигуры и обманчивые воспоминания всплывают в памяти. Ночные огни неоновых ламп освещают два обнимающихся людей у той же двери, что сейчас хлопнула. Проходящая девушка с завистью смотрит на них и мечтает о такой же любви с парнем которого у нее нет. А Зайтун обнимая шею Саида смотрит на прохожую через его плечо. И благодарит Создателя за избранное счастье. Но в голове начинают всплывать и остальные воспоминания, словно она в предсмертном одре проводит анализ прожитой жизни и осознает, что всё потеряно раз и навсегда. Закрывает глаза и падает во тьму.

Голубой потолок, большие широкие окна. С них виден пейзаж маленького двора и круглой деревянной беседки. Зайтун открывает глаза и на мгновение попадает в прошлое. Она лежит на своей тесной кроватке, напротив такая же кровать сестры и словно ей десять. Она сползает с постели, подходит к окну. Со второго этажа виден двор соседей. Их нет дома. Зайтун открывает окна. На улице льёт как из ведра, но как будто это не важная деталь в жизни. Пытается вдохнуть воздуха, но ноздри набиты бинтами, на шее у неё бандаж. Двери бесшумно проплывают в сторону.

— Наконец проснулась. Зайнаб заносит постельное бельё.

— Вчера Мехри нашла тебя в холле подъезда, жутко перепугалась и позвонила мне. Нет не трогай.

Зайнаб спешит убрать руки дочери с лица.

— Перелом не страшный, но тебе срочно нужно заявить на эту дрянь.

— Откуда ты узнала? — Спрашивает Зайтун тихонько перешагнув через корзину.

В комнате ничто не изменилось. Те-же желтые обои и искусственные ромашки на столе. Тот же коврик с непонятными орнаментами и та же обстановка.

— Я позвонила Саиду.

Зайтун вспоминает вчерашний инцидент в деталях и неприятный осадок вскипает внутри.

— Когда ты с ним говорила?

— Час назад. О Всевышний я не ожидала от него такого. Представляешь что он мне заявил…

— Не надо! Не хочу слышать. Зайнаб садиться рядом с Зайтун и обняв её тихо шепчет.

— Ну и правильно. Изменник не стоит твоих слёз. Скоро всё наладится ты только не огорчайся.

Но разбитые надежды не так уж легко склеить.

— Что было в жизни то прошло и надо простить и отпустить.

Но сердцу плохо. Зайтун подходит к столику и гладит листья любимых ромашек. Ей хочется поговорить с кем-то, излить душу и наплакаться. Но так плохо, что слова застревают в горле. Листья ромашек больше не кажутся мягкими, она чувствует в них бездушие. И всё вокруг начинает терять смысл. Зачем она гладит эти пластмассовые цветы? Зачем вообще она к ним подошла? Они напоминают ей орхидеи которые стоят в вазочке на кухне — тоже милые, но бесчувственные.

— Что мне делать мама? Вдруг спрашивает она опускаясь на кровать. Зайнаб гладит её волосы как в детстве, когда она падала и опасаясь последствий спрашивала что делать.

— Забыть доченька. Вычеркнуть. Послать на все четыре стороны. И начать новую жизнь.

— Но я люблю его.

Материнское сердце прекрасно понимает дочь, но всё же со своим стажем прожитых и прожганых отношений относится ко всему логичней.

— Вот увидишь, время вылечит. Ты только не сдавайся.

— Но я же все сделала для него. Неужели ему было важнее эта чертова постель?

— Теперь думая о прошлом ты не поправишь будущее.

Зайтун крепко обнимает маму и прижимаясь к её плечу пытается укрыться от собственных чувств. Она никогда не могла представить, что наступит такой ужасный день когда жить станет невыносимо больно. Разум пылает огнём ненависти, но в то же время сердце безудержно продолжает любить. Она вспоминает каждую смс-ку, каждый взгляд, каждое слово.

Может не всё кончено? — пробегает мысль и Зайтун отрывается от матери. Неестественной энергией подбегает к окну, словно там ответы на её вопросы. На улице всё тот же ливень. Но она распахивает окна и протягивается вперед.

— Во всём виновата Хумо! Заявляет она и тут же отвечает себе странным и ужасным смехом.

— Точно! Саид не мог так поступить. Он говорил, что я его первая и единственная, настоящая любовь.

— Ты ведешь себя неразумно.

Движения дочери начинают пугать Зайнаб. Она отводит Зайтун и закрывает окна.

— Присядь, пожалуйста.

— Нет, мама ты не понимаешь. — Прижимает руки мамы смотря в её глаза, но не видя их — Он сейчас пьян ею и не понимает что творит. Но скоро он всё осознает, я в этом уверенна.

— Только потом может стать поздновато.

— А я не хочу отменять свадьбу. Мама ты понимаешь, что я не хочу опозориться среди всех родственников и знакомых. Мне не девятнадцать и не двадцать пять, чтобы вот так просто сдаваться. Я должна вернуть его. Измена ведь не конец отношений. Я слышала как кто-то говорил — измену можно простить, а пощёчину нет.

— Но доченька….

— Вот сейчас и услышу. Где мой телефон.

Зайнаб бросает взгляд на стул, где уложенные вещи, а на них спокойно лежит телефон. Зайтун перехватывает взгляд матери и бросается к стулу. Набирает номер Саида и ждёт.

— Да.

Отвечает спокойный голос.

— И это всё что ты смог сказать?

Ей казалось он должен был произнести что-то особенное, а не просто сухое — да.

— Ты позвонила и я ответил.

— Не спросишь чего я звоню?

— А что мне спрашивать, про твое здоровье? Так, как же ты поживаешь?

Зайтун понимает, что разговор как то не клеиться, но обида не позволяет преодолеть гордость.

— Плохо Саид. Я поживаю очень плохо.

По привычке он должен спросить чем может помочь. Но делает усилия над собой и оставляет этот вопрос не заданным.

— Мне очень жаль.

— Ты любишь её?

— Не могу сказать вот так сразу.

Значит есть шанс. Думает воспаленный разум.

— А меня?

— Я всегда тебя любил.

— Тогда объясни!

— Не могу.

— Но почему?

— Это невозможно.

— Значит это конец?

— Возможно…

Линия обрывается. Телефон падает с рук. Зайтун срывается с места. Открывает окно и отпускает руки с рам, но Зайнаб успевает схватить её за плечи.

— Нет доченька. Я не позволю!

Зайтун видит зеленый газон внизу, но не может дать себе отчета почему он зелёный. Ей хочется перекрасить его, например в алый цвет крови.

— Отпусти мама! Вырываются стон сквозь слёзы. — Я не хочу жить.

И Зайнаб не удерживаясь влипает дочке пощёчину.

— Опомнись!

Матери трудно понять что сейчас происходит в ее душе, да и невозможно. На вбитых бинтами ноздрях показывается кровь. Зайтун медленно опускается на пол. Душа холодеет. Она оглядывается назад и видит все свои мечты, такие чистые и яркие что слепят глаза. Потом поворачивается на будущее и ничего не видит. Кругом темнота и мрак.

И только между этими временами стоит непонятная тропинка выбора.

Воскреснуть или умереть?

Ей сейчас хочется обрести сверхспособность, чтобы вырвать из себя всю боль и почувствовать облегчение.

— Помнишь, — начинает Зайнаб стараясь успокоить ее, — как в детстве ты не верила, когда я говорила тебе, что всё будет хорошо и что мы найдём тебе донора.

— Так оно и случилось. Слёзы тихо катятся по щекам.

— И сейчас моё шестое чувство подсказывает что совсем скоро всё наладится.

Зайтун поднимает уголки губ, словно хочет улыбнуться, но не знает стоит ли.

— Извини, конечно мама, но твое шестое чувство срабатывает не так часто как хотелось бы.