Позвонил в дверь. Никто не открыл. Второй, третий. Тишина. Я спустился к консьержке.

– Здравствуйте. У Вас должны быть ключи от всех квартир. Помогите открыть 98.

– Здравствуйте. А на каком основании Вы хотите туда попасть.

– Вызывайте участкового. Так, наверное, будет правильно.

– Вы можете объяснить, что случилось?

– Аида Львовна взяла больничный, я приехал её проведать, а она дверь не открывает. Возможно ей плохо.

– Что станет с Вашей Аидой Львовной? Такие как она бессмертны!

– Тем не менее дверь надо открыть.

– Ну раз вы так беспокоитесь, то сейчас.

Она взяла ключи, и по дороге к квартире позвонила кому-то:

– Алик, ты не мог бы выйти на лестничную площадку?....Да ничего не случилось. Ты представитель власти. Не хочу участкового дёргать. Аида дверь не открывает, а тут её водитель переживает. Надо бы открыть.

Когда мы поднялись, этот Алик в домашнем трико, но с удостоверением ждал нас у дверей.

– Здравствуйте. Кем вы приходитесь Аиде? – спросил он.

– Официально я её водитель. А так просто неравнодушный человек, – ответил я, а этот Алик в ответ ухмыльнулся, хитро прищурив глаза.

Когда мы открыли дверь, в квартире был спёртый воздух. Пройдясь по комнатам, я нашёл Аиду. У неё был жар, сопровождаемый лихорадкой. Пока соседка вызывала скорую, я открыл фортку и собрал грязную посуду. Видно она пила чай, что-то ела, но сил убрать не было.

Скорая сделала укол, поставила капельницу, и я проводил врача.

Проследить за капельницей я смогу сам, а в больницу ехать отказались. Аида без сознания, врач не отказывался её госпитализировать, но не рекомендовал. Придёт в себя, и потом решать будем. У неё была гнойная ангина по предварительному диагнозу.

Все разошлись, и я позвонил Галине.

– Добрый вечер, Галочка.

– Дим, что случилось?

– Аиде совсем плохо. Я отказался от госпитализации, теперь переживаю.

– Ты всё правильно сделал. Она терпеть не может больницы. Я сейчас позвоню её врачу, и он приедет.

– Подожди, я не знал, что у неё личный врач. Дай мне его телефон. Я проконсультируюсь, возможно он сейчас не нужен.

Она скинула мне номер. Я созвонился и перечислил, что ей кололи и капают, договорился на его визит утром.

– Если будет ночью хуже, звоните, не дожидаясь утра, – рекомендовал мне доктор.

Температура через полчаса стала снижаться.

– Ало, мам. Вы сегодня меня не ждите. Я буду ночевать у своей начальницы.

– Что-то случилось? – за переживала мама.

– Да. Её нельзя сейчас одну оставлять. Гнойная ангина.

– Сынок, я утром пораньше встану и сварю ей бульон. Заедь – забери. Есть она сейчас не сможет, а силы нужны.

–Спасибо, мам.

Я устроился в её кабинете на диване. Квартира была одинокой занятой женщины. Уютной были только кухня и её спальня. Всё остальное напоминало офис. Минимум мебели, ничего лишнего. Одна комната напоминала архив. Стеллажи с бумагами и ненужными вещами. Складывалось впечатление, что она тут только ночует и иногда ест.

Поздно ночью я проснулся от непонятного шороха. Быстро надел брюки и вышел в коридор.

– Ты кто? Что тут делаешь? – испугалась Аида.

Она, опираясь на стенку, пыталась дойти до туалета.

– Это я, Дмитрий. Вам было очень плохо. Утром придёт Ваш врач, – говоря это, я взял её на руки и понёс в сторону туалета.

– Отпустите меня, – возмутилась она слабым голосом, но сопротивления не было.

– Поправитесь и можете меня уволить. А пока придётся потерпеть,– я поставил её как можно ближе к нужной сантехнике. – Закончите позовите. Вам нужно силы поберечь, чтобы быстрее восстановиться.

Через минут пять я услышал грохот и бесцеремонно вошёл. Аида упала на корзину, предназначенную для белья. И только сейчас я заметил, что она в трусах и мужской боксёрке. Причём всё это мокрое от пота.

– Отвернитесь,– смущаясь, хриплым от болезни голосом попросила она.

Я опешил от её вида, а ещё эта просящая интонация. Человек, которая только приказывала, просила.

– Аида Львовна, у Вас такая обалденная фигура, что не вижу повода для смущения. Давайте я лучше Вам помогу переодеться.

Я достал из шкафа пижамную футболку и чистые трусы. Она была красная как рак, толи от смущения, толи от болезни. Мы справились с задачей. Я старался видеть в ней ту самую стерву, начальницу. Но это плохо получалось. Я живой мужчина, а она, как оказалось, очень привлекательна, несмотря на болезнь. Конечно я очень был рад, что успел надеть брюки. Подняв её на руки, я отнёс и посадил на пуфик у зеркала в спальне. Поменял постельное бельё и только потом помог ей лечь.

– Если Вам что-то понадобится, то я в Вашем кабинете, – оповестил я и удалился.

Конечно, я не подросток, и прекрасно понимал, что сейчас не до всяких глупостей, но картинки из немецких фильмов всплывали в воображении. Мне в моей налаженной жизни, только этого не хватало.

Утром я нашёл её ключи, и пока она спала, помчался домой, по дороге звоня Галочке.

– Доброе утро. У меня есть какие-нибудь неотложные распоряжения на сегодня?

– Доброе утро. После обеда тебе с Аидой на встречу по новому договору с базой по доставки лакокрасочного материала.

– Спасибо, Галин. Я у Аиды буду, ты мне скинь на вацап нужную инфу. Я справлюсь сам. Она не сможет физически.

– Как она там?

– Живая. Придёт врач, узнаем подробнее.

– Держи меня в курсе. Я тоже переживаю.

– Хорошо.

Доехав домой, я переоделся и взял с собой домашнее трико и футболку. Тяжело в брюках и рубашке по хозяйству.

– Мамуль, поехали со мной. Врач должен прийти. А она всю ночь потела. Помоги, пожалуйста, ей принять душ.

– Дим, конечно поеду. Тебе эта женщина действительно дорога или это забота о начальнице?

– Мам, не начинай. Эта женщина неисправимая, но красивая стерва. Просто у неё нет родных, и она в крайне беспомощном состоянии.

– Поняла. Ты ещё сам не понял.

– Мам!!!

– Димка! Тебе не благотворительностью надо заниматься, а личной жизнью. Андрюшке мать нужна.

– Мам, закрываем эту тему.

Аида немного сопротивлялась. Её неловкость от данной ситуации бросалась в глаза.

– Здравствуйте. Я Лидия Витальевна. Вы можете говорить сейчас что угодно, но я уйду только тогда, когда выполню просьбу сына.

– Я прекрасно справлюсь сама.

– Вставайте. Мне достаточно в конце процедуры будет «спасибо». И если Вы думаете, что я буду Вас купать, то ошибаетесь. Я помогу Вам и не больше.

– Спасибо,– продолжала неуверенно сопротивляться Аида.

Когда я маму проводил на такси домой и вернулся в квартиру, то напоил её чаем с мёдом. Мама настаивала.

Мы были готовы, когда пришёл врач. Он осмотрел Аиду, выписал ещё кучу лекарств и внутримышечные уколы.

– Вам прислать медсестру или у вас есть, кто будет колоть? – он обращался ко мне.

– Я умею колоть. Справимся, – сказал я, глядя как у Аиды глаза полезли на лоб.

– Тогда хорошо. Я хорошо знаю Аиду Львовну, поэтому прошу Вас. Не позволяйте ей вставать. Дня через два принесите ей в постель ноутбук и пусть работает так.

– Хорошо.

Моя начальница выглядела ужасно, но даже сейчас она вызывала во мне недетские эмоции.

– Аида Львовна, я вынужден уехать на встречу, а Вы, пожалуйста, постарайтесь поспать, – войдя к ней, после того как проводил врача, сказал я.

– Дмитрий, я смотрела договор, там Всё в порядке. Вы извинитесь перед ними, возьмите бумаги и предложите им, если это их устроит, то мы скинем подписанные на почту.

– Хорошо. Не переживайте.

Проснувшись утром, я была в растерянности. Мне в бреду снился мужчина, который меня переодевал. Он был в одних брюках и очень привлекательный. То ли от слабости, то ли от дефицита отношений, но я чувствовала острое возбуждение. Я маньячка? Тело пронизывала слабость, а я думала о мужике. Вдруг в коридоре послышался тихий разговор. Когда в комнату вошёл мой водитель с незнакомой я немного оторопела. Женщина, как я после узнала, мама Дмитрия помогла мне привести себя в порядок, принять душ. Я не знала, как вести себя в такой ситуации? Обо мне в этой жизни заботился только покойный муж. Когда после визита доктора, Дмитрий уехал и я осталась наедине со своими мыслями, мне стало неловко. Значит, мне всё не приснилось. Дмитрий меня на руках носил в туалет и помогал переодеться ночью. Неловкость и стыд заполняли меня изнутри. Закончится эта неделя, водитель вернётся на своё рабочее место, и я больше его не увижу. Жизнь придёт в нужное спокойное русло. С этими мыслями я уснула.