На сей раз лицо её ничто не скрывало, и я с интересом вглядывалась в лицо матери моего мужа. И нашла его не просто красивым, но весьма и весьма интересным. Такие лица легко западают в память.

Она была смуглой, кожа имела оливковый оттенок и теперь не оставалось сомнения от кого Эвил и его брат-чернокнижник унаследовали чёрные, прожигающе-огненные пламенные глаза. Но у Хатериман они не были горячими. Матовые, глубокие и, как ни странно, холодные, они были оценивающе устремлены на меня.

– Юная принцесса Анжелика, приветствую тебя. Мы рады тебя видеть. Проходи, сядь с нами.

Она говорит о себе в третьем лице? Любопытно? Но кто знает, может, тут так положено особенно царственным особам.

Я, покорно приблизившись, села. Наверное, нужно что-то сказать в ответ? Но я понятия не имела о местном этикете.

Я не то, чтобы робкого десятка, но под взглядом этой женщины робела, хотя даже огненные взгляды её царственного сына не особенно смущали.

Она перевела цепкий взгляд с меня на сопровождающих девушек. Кажется, я всё-таки что-то сделала не так?

– Простите, госпожа, – пролепетала Мирайя, – я не успела обучить её нашим правилам.

– Это не страшно. На этом свете много мест и в каждом из них свои правила. Умный человек всегда стремится познать чужие обычаи и взять от них лучшее. Принцесса Анжелика, – она словно попробовала моё имя на вкус и покачала головой. – Слишком чуждое место для этой земли. Я подберу тебе другое. Тайима, в переводе с праязыка моих отцов, это означает – Огненная Заря. Что скажешь? – обратила она на меня по-змеиному бесстрастный взгляд.

– Замечательное имя. Звучит очень красиво. Но при всём уважении, зачем оно мне? Я вполне довольна своим.

– Твоё имя означает – ангел? Светлый и нежный. Ты похожа на ангела. Но в здешних местах такие не выживают.

– А что не так с этим местом? – я постаралась улыбкой смягчить слова, которые можно было бы принять не слишком любезно.

– Мне донесли о том, что принцесса Ванхелия утратила память. Должно быть это правда?

– Чистейшая, – подтвердила я.

– Что ж, память – это поправимо. Лишь бы разум не потеряла, – пренебрежительно проговорила женщина. – Я напомню, что Тёмная Цитадель названа так не случайно. Здесь проходит рубеж, тонкая грань, между миром людей, зелёных полей и синих вод и миром огненной пустыни, за которой Чёрные Горы порождают тёмный дым в горниле своих вулканов, выпуская на свет чудовищ, что не приснятся и в самых страшных кошмарах.

Речь, прямо скажем, не очень. Я почему-то так и думала, что отношения у нас сложатся не очень. Но зачем же так сразу о кошмарах-то, а?

– Здесь, в Тёмной Цитадели бьётся сердце мира. Каждый зовёт это, бесспорно великое место, по-своему. Одни называют его Адским Огнём, другие, зная, что оно уничтожит или сокрушит всё, что брошено в него – Тропой Власти, а третьи со страхом произносят – Злой Рок. По дороге к величию буквально на каждом шагу тебя подстерегают бездонные пропасти – стоит упасть в одну, и ты уже не выберешься. Огненная Земля, Земля Драконов – место это сжигает души людей дотла. Узкая тропа между Адом и Раем. Но отсюда есть шанс попасть и совсем в другое место. На это есть только один шанс – второго не будет.

– Я не понимаю, зачем вы мне всё это говорите? – взволнованно спросила я. – Как мне толковать ваши странные речи? Это угроза? Или предупреждение?

Хатериман откинулась на подушки, облокотившись на одну из них, с холодной насмешливостью взирая на меня:

– Зачем мне тебе угрожать, девочка? Угрожают тогда, когда хотят напугать.

Она щурилась, не сводя с меня взгляда, словно оценивая мою реакцию на свои слова:

– Мне пугать тебя ни к чему.

– Тогда, выходит – предупреждение? – тряхнула я головой. – Но я, признаться, не очень сильна в метафорах. И было бы проще, если бы вы выражались яснее. Мы быстрее пришли бы к взаимопониманию.

Она улыбнулась одними губами, а взгляд оставался по-змеиному бесстрастным:

– Не сильна в метафорах? А в чём же ты сильна, Тайима?

Я дёрнулась, услышав чуждое и в чём-то угрожающее имя, будто шёпот из темноты – тьма, тьма…

– Моё имя Анжелика, – невольно дыхание моё участилось, то ли от гнева, то ли от страха – сама не могу понять.

Хатериман, заметив моё состояние, тихо засмеялась:

– Не упрямься. Смена имени только на пользу женщине. Мы же как змеи. Мы – как змеи, мужчина – как львы. Змеи сбрасывают кожу и начинают жить сначала, каждый раз по-новому, иначе нам не выжить. Со старым именем умирает старая суть, чтобы новая могла жить. Я тоже не всегда была Хатериман – Смертоносным Тайфуном. Я родилась Анириэлью – Розовым Цветком Зари. Потом меня продали колдунам пустыни и меня окрестили Сахрой – Ядовитым Плющом. А потом там, в далёкой выжженной земле, где ничто живое долго не живёт, я встретила мальчика с синими глазами, которому должен был принадлежать мир, но вместо царственный тиары ему принадлежало рубище. Я не думала о царстве, не думала о силе. Я всего лишь хотела, чтобы он жил. Потому что ничьи другие глаза не были такими синими. Ради него я признала моё черное наследие и приняла Тёмный Дар моей крови. Я заставила их служить ему. Он хотел трон и свои земли, а я хотела, чтобы он был счастлив. Так началась новая война. В которой мой синеглазый король умер. И теперь уже его сын – мой сын, хочет владеть миром. Мне мир не нужен, но я хочу, чтобы мой сын был счастлив. А значит война продолжается. И в этой войне больше нет ни Розовых Цветов Зари, ни Ангелов.

Значит, всё-таки её слова – предупреждение. Но какое-то не радостное.

– Не беспокойся, – голос Смертоносного Тайфуна смягчился, стали тихим, как шёпот ручейка по камушкам. – Твоё будущее может быть безоблачным. Я уже сказала, что по одну сторону от тропы – ад, но по другую – рай. Сумеешь подчинить дракона, и станешь госпожой, которую никто не сможет потеснить в сердце моего царственного сына.

– Подчинить дракона? – нахмурилась я. – Что значит – подчинить дракона?

Она что, драконом своего сына величает? И пытается наставить меня на путь истинный, дать совет? Это было первой моей мыслью.

Хатериман поднялась легко, словно бы ей было не больше восемнадцати. Она вообще прекрасно сохранилась, я бы не могла определиться с возрастом этой женщины.

– Иди за мной, – приказала она.

Мне приказала, и я пошла, естественно. Что ещё я могла сделать? «Она была горда и никогда не покорялась судьбе и обстоятельствам», – звучит красивой характеристикой, но, увы, не про меня. Я конформист и не люблю конфликтовать, да и вообще – королеве-свекрови не откажешь. Да и любопытство никто не отменял.

Мы вошли в очередной коридор, спускающийся всё ниже и ниже. Потом прошло по подземному ходу (подземелье да подвалы ни с чем не спутаешь), и вышли в место, с первого взгляда напоминающее амфитеатр. Солнце свободно вливалось сверху в воронку, ничем сверху не закрытую, через которую можно было глядеть в небо, которое, когда стоишь на дне этой ямы кажется невероятно далёким.

– Куда мы идём? – не удержалась я и задала вопрос.

– Сама как думаешь, что это?

– Драконье Логово?

Словно только и дожидаясь моих слов, из полумрака у дальней стены шевельнулась тень.

Нужно сказать, что помещение было огромных размеров. Его края почти утопали в тени, а величиной оно было в два объединённых стадиона. Слух уловил скребущиеся тяжёлые звуки и свистящее дыхание.

А потом я увидела огни. Красные угли и в первый момент отпрянула – из темноты выдвинулась шипастая морда. Всё, что я видела это алые глаза, отливающие лёгкой синевой обнажившиеся клыки, между которыми кто-то зажёг газовую горелку с синим пламенем.

– О, Господи!

– Спокойно, – тихо прозвучало в ответ, и я не поручусь, что относилось это ко мне, а не к чудовищу, таящемуся в темноте.

Драконьи ноздри трепетали, зубы скалились, а гребень на голове угрожающе встал дыбом, возвышаясь над головой, словно корона.