Я так переполнена, так насыщена, что ничего не могу ответить.

Напряженным голосом он замечает:

 — Ты ощущаешься как гребаная девственница.

Он начинает выскальзывать, и ощущение такое резкое, такое сильное, что я хочу умолять его остановиться.

Но затем он возвращается, и все, что хочу сделать, это умолять его сделать это снова.

 — Сколько времени прошло, Эми?

Я качаю головой. Не хочу сейчас говорить, а просто хочу чувствовать.

Он скользит вперед и назад. Растягивая меня. Касаясь внутри меня каждого мельчайшего чувствительного места.

Пробуждая мою ноющую пульсацию с удвоенной силой.

 — Эми, — рычит он. — Я задал тебе вопрос…

Он толкается все глубже и глубже, и мое тело начинает приспосабливаться к его размерам.

 — Сколько? — ворчит он, прикусывая мою нижнюю губу.

 — Годы, — стону я. Я поражена, что смогла вместить так много.

 — Сколько лет? — продолжает он допрос, толкаясь вперед и прижимаясь к моему клитору.

Попав в ловушку его веса, я выгибаюсь и извиваюсь на кровати, пока он своим телом доводит меня до грани блаженного безумия.

Затем, когда мой оргазм уже близок, он останавливается.

 — Сколько лет, Эми?

Отчаявшись достичь оргазма, сжимаюсь вокруг него и кричу:

 — Четыре или пять! Я не знаю! После того, как родилась Эбигейл.

 — Хорошая девочка, — рычит он и начинает вбиваться в меня своим членом так яростно, словно пытается протолкнуть меня сквозь кровать.

А затем, совершенно неожиданно, я падаю за край своего освобождения и разлетаюсь на миллион частей.

Пальцами с силой сжимают его пальцы. Словно хочу вонзить ногти в его кожу.

Мышцы сжимаются, мои внутренности тают, и я чувствую, будто извергаюсь вокруг него.

 — О, бл*ть! — удивленно кричит он. — О, бл*ть, о, бл*ть, — повторяет он снова и снова, пока моя киска судорожно доит его.

Засасывает его.

Мгновение спустя он рычит, и меня наполняет восхитительное тепло.

Глубоко погрузив свой член, он изливается в меня до тех пор, пока ему уже нечего отдать. Затем он падает на меня.

Истощенный.

Придавленная его весом, начинаю бороться за воздух. Чувствуя мои усилия, он скатывается с меня, давая мне возможность дышать.

Бок о бок мы смотрим в потолок, тяжело дыша и переводя дыхание.

Эйфория оргазма начинает проходить. Реальность возвращается.

Неужели я только что сделала это?

Я смотрю на него.

Ага, я только что сделала это.

Черт.

В панике начинаю подниматься, но он, должно быть, этого предвидел. Схватив, притягивает меня к себе и обнимает, словно тисками.

 — Куда это ты собралась? — хрипло спрашивает он, прижимая меня к себе.

 — Я хотела вернуться в свою комнату…

 — Теперь это твоя комната.

 — Но…

 — Никаких «но», Эми, — говорит он, крепче обнимая меня. — Ты сделала свой выбор. Теперь ты моя. 

Тихий топот маленьких ножек по твердому деревянному полу коридора пробуждает меня от мертвого сна. В этом доме нет ничего, что могло бы издавать такой шум. Ни детей, ни домашних животных.

С другой стороны, теплое тело, лежащее на моей груди, говорит об обратном.

Ее нога так крепко обвивается вокруг моей, что я чувствую себя так, словно меня обхватил удав. К тому же это гладкая, как шелк, ножка, изящная, но с мускулами.

Бл*ть, одна мысль о ее ноге вызывает у меня утреннюю эрекцию, ощущающуюся стальным бревном, торчащим прямо вверх.

Ножки проходят за моей дверью, направляясь к лестнице. Однако Эми не шевелится, во всяком случае, для всего мира она выглядит мертвой. Такое обычно происходит, когда я заставляю женщину кончить дважды за одну ночь.

Сегодня утром, когда мы проснемся, я хотел сделать это в третий раз, но, похоже, этого не произойдет.

Осторожно снимая ее голову со своего плеча, я одновременно вытаскиваю ногу из-под ее ноги.

Утренний свет, проникающий в окно, дает мне возможность увидеть, насколько она прекрасна. У нее была тяжелая ночь, без сомнения, но здесь, спящая в моей постели с испорченным макияжем, с растрепанными волосами и с небольшим укусом на плече с прошлой ночи, она чертовски великолепна.

Твою мать. Никогда в жизни я не видел настолько привлекательной женщины. Могу только представить, насколько она будет лучше выглядеть после душа.

Бл*ть, одна мысль об этом делает мой член твердым. Мне действительно нужно справиться с этим ублюдком, пока он не остался таким навсегда.

Каждая ее часть прошлой ночью умоляла меня взять ее, взять под контроль. Во мне поднял голову какой-то первобытный инстинкт. Укус на ее плече был небольшим, но я знаю, что она увидит его в зеркале. Я хочу, чтобы она его увидела.

Бл*ть, я хочу, чтобы весь мир увидел его. Теперь она моя.

Взяв из комода джинсы и футболку, быстро одеваюсь и выхожу из комнаты, чтобы найти озорного чертенка.

Повернувшись в ту сторону, куда она пошла, вижу, как ее маленькая коричневая головка качается в ритм какой-то песни, которую она напевает, поднимаясь по лестнице.

 — Привет, Эбигейл, — тихо говорю я ей.

Ее голова вскидывается, и она вскрикивает:

 — Где моя мамочка? Джонатан здесь?

Жестом предлагая ей следовать за мной, я говорю:

 — Нет, вчера вечером он ушел домой, а твоя мама в спальне. Хочешь посмотреть, где это?

Кивнув, она следует за мной, пока я веду ее в свою спальню.

Тихо открыв дверь, я указываю на спящую красавицу в своей постели.

 — Вчера у нее была тяжелая ночь. Думаю, нам следует дать ей немного отдохнуть.

Ведя Эбигейл вниз на кухню, усаживаю ее за стол на завтрак, когда ее маленькая губка начинает дрожать. Она похожа на маленькую копию Эми, только вот эта малышка вот-вот расплачется.

Бл*ть. Я не люблю слез.

 — Что случилось, принцесса?

 — Моя Молли осталась дома. Вчера я спала без нее.

Вот черт. Сделал на пенни, сделаешь и на фунт, я полагаю. Принять ее маму как свою означает, что я принимаю и Эбигейл. Бл*ть… Если девочке нужна кукла или другая хрень, то она ее получит.

 — О, это довольно серьезная проблема, не так ли?

Серьезно кивая головой, она говорит:

 — Ей очень страшно и грустно без меня.

Черт, одно только то, что я услышал о кукле, создало для меня очень большую проблему. Ни у одной из них здесь нет одежды, и если я планирую оставить их обеих, мне нужно это исправить.

Достав из кармана телефон, просматриваю свои контакты, стараясь придумать, как достать куклу и одежду для них.

Глядя на свою маленькую принцессу, вижу, как ее губка снова дрожит. Черт, мне нужен ребенок на моей стороне. Я хочу ее маму слишком сильно, чтобы позволить кукле помешать мне.

 — Хочешь новую Молли? — спрашиваю я, и когда слова выходят из моего рта, я вижу, как ее глаза заволакивает слезами от эмоций, готовых вырваться наружу.

 — Нет... это... нет, мне нужна моя Молли.

Кивнув, я нажимаю кнопку вызова Джонатана.

 — Обещаю, что сегодня она будет здесь. Звучит хорошо, принцесса?

Ее глаза загораются.

 — О, да!

 — Какого хрена ты мне звонишь? — громко рычит в трубку Джонатан.

Взглянув на часы на плите, я замечаю, что еще рано.

 — У меня есть для тебя работа.

 — Бл*ть, какая? Это работа для Люцифера? Я должен уехать на пару дней.

Вот дерьмо. Тем не менее, он один из тех, кому я доверяю больше всего, чтобы сделать дерьмовую работу.

 — Пять штук за доставку.

 — Какого хрена ты хочешь, чтобы я взял? — спрашивает он, и я могу сказать, что он начинает соображать.

 — Мне нужно, чтобы ты…

Он прерывает меня, прежде чем я успеваю закончить.

 — К черту, чувак. Вчера вечером ты подкинул мне работу через полчаса после того, как я сошел с рейса после восемнадцатичасового полета. Я чертовски истощен, и мне нужно поспать.