- Узнаю, если соврешь, - тихо предупредил он.

Во рту пересохло, и я хрипло ответила:

- Нет.

Мужчина перехватил мои пальцы и нежно ввел их в лоно, надавливая, страстная влага оросила наши руки. Гафур растер мою влагу по коже, смешивая с розовым маслом. Все это время мужчина не отрыл от меня пристального взгляда, а потом тихо спросил:

- И кто врет мне, Джуман, ты или твое тело?

Я не стала отвечать и только отвернула голову, ненавидя его в этот момент. Себя я ненавидела больше. Гафур не стал терять время, и сразу толкнулся в меня своим возбужденным членом на всю длину. Я прикусила губу, чувствуя растягивающую наполненность, и вцепилась в мужские плечи. Гафур подался назад, а потом снова медленно толкнулся, и я с удивлением ощутила легкий спазм удовольствия, что наполнил тело. Мужчина почувствовал изменение во мне и, перехватив пальцами мой подбородок, внимательнее всмотрелся в мое лицо. Я быстро прикрыла глаза, чтобы Гафур не прочитал в них правду, но мужчина все же успел заметить то, что я попыталась скрыть. Я услышала его сладкий шепот:

- Раковина, что скрывает мою жемчужину, кажется, дала трещину, - улыбнулся Гафур и ускорил толчки. – Да, Джуман?

Я не ответил, а сильнее сжила кулаки, отстраняясь от реальности. За дни без насилия я расслабилась и потеряла бдительность, больше этого не произойдет, пообещала я себе. Через пару долгих минут мужчина излился в меня с тихим стоном. Он медленно откатился, тяжело дыша, я прикрыла грудь руками и отвернула голову, не желая видеть его торжество. Мы лежали, молча, и я подумала, что он уснул. Я медленно повернулась на бок, но тут же услышала его тихий голос:

- Иногда мне хочется взять кинжал и раскрыть раковину острым лезвием, доставая на свет мою жемчужину. Но тогда я могу случайно её повредить, - его руки притронулись к коже на спине, и я сжала зубы, чтобы не отстраниться. – Нет, я буду терпелив, проявлю выдержку. Со временем раковина сама раскроется, и тогда жемчужина упадет прямо мне в ладони, это будет моя награда за долготерпение. Сладкая, страстная, любящая женщина, что будет нежиться в моих руках. Ты станешь именно такой, Джуман, обещаю тебе.

«Никогда! Обещаю себе», - подумала я.

На рассвете меня, наконец, выпустили из ненавистных объятий. Карим пришел за мной в спальню господина, вывел из тревожного сна легким толчком, и тихо велел одеться. Я быстро исполнила его приказ, и беззвучно выскользнула за ним из комнаты, боясь разбудить Гафура. Карим самолично отвел меня в мою спальню и сдал в заботливые руки Ламис. Женщина помогла мне смыть с себя следы бурной ночи и уложила в постель, она заботливо укрыла меня легким покрывалом и присела рядом, поглаживая по голове. От её нежной, материнской ласки непрошеные слезы выступили на глаза, я сморгнула их и сказала:

- Иди к себе, Ламис, поспи. Еще очень рано.

Женщина вздохнула и ответила:

- Да-да, сейчас.

Мне показалось, она хотела сказать что-то еще, но передумала и встала. У самой двери Ламис обернулась:

- Все наладиться, девочка, вот увидишь. Отдыхай.

Ламис вышла из спальни, а я беззвучно разрыдалась.

Ничего уже не наладится. Нечему налаживаться. Просто нечему.

Глава 5.

Днем я поняла, что была не права, жизнь преподнесла мне неожиданный подарок. Хотя надо быть честной – не жизнь, а Гафур. После обеда Карим велел мне идти за ним, мы совершили длительный переход по лабиринту дворцовых коридоров, и, наконец, остановились у заветной двери. Карим открыл массивный замок на двери большим ключом и ввел меня внутрь. Я поняла, что попала в сказку «Алибаба и сорок разбойников», и только что Карим открыл передо мной вход в пещеру с сокровищами. В большой, тускло освещенной комнате, на массивных столах лежали горы серебряной и медной посуды, стояли чаши, кувшины и бокалы из цветного стекла. На полу располагалась всевозможная деревянная мебель, украшенная позолотой и лазурью, а на полках у стены хранились отрезы шелковых и парчовых тканей различной выделки и оттенков. И, конечно, в открытых сундуках блестели всевозможные украшения из драгоценных металлов и камней. Вся комната под завязку была забита различными дорогими вещами и драгоценностями, богатством Гафура.

Я непонимающе посмотрела на Карима, и тот в первый раз за время нашего знакомства, чуть улыбнулся:

- Ты можешь выбрать себе, что понравится, Джуман. Господин дарит тебе подарок за проведенную с ним ночь.

Я уже открыла рот, чтобы сказать, что мне ничего от него не нужно, особенно платы за определенные услуги. Но мой взгляд отыскал настоящие сокровища, и я быстро захлопнула рот, заставляя гордость замолчать. Я прошла через ряды с дорогой ненужностью и остановилась перед небольшой полкой, на которой стояли различные книги. Я потянула руку к самой толстой из них. Пусть она будет на известном мне языке, молилась я. Мои мольбы были услышаны: «Путешествия по бескрайней Северной Империи», прочитала я название на английском и быстро прижала книгу к себе. Я повернулась к удивленному Кариму:

- Я возьму это.

- Книгу? – переспросил он, не веря своим глазам.

- Да, книгу. Ты ведь сказал, я могу выбрать, что понравится.

Карим поджал губы и кивнул, а потом все же решил меня просветить:

- Тебе лучше выбрать что-то из украшений. Тогда все будут видеть, что господин доволен тобой.

Я скривилась от его «доволен тобой», но быстро взяла себя в руки. Я прошла к выходу, все так же прижимая выбранный подарок к груди, как будто боялась, что Карим может отнять книгу:

- Я это учту. В следующий раз.

Я ничего не учла ни во второй раз ни в третий, зато в мою комнату одна за другой перекачивало еще несколько книг. Карим больше ничего не говорил, он только хмурил брови, когда я выбирала книги вместо золотых украшений. А я, напротив, была очень счастлива, что у меня появилась возможность читать – теперь мое пребывание в гареме не было таким скучным. Я стала называть себя «книжной блудницей» или «шлюхой-синим-чулком», за то, что выбирала в оплату своих обязательных сексуальных услуг книги. Я разрешала себе читать не больше десяти страниц в день, понимая, что когда-нибудь закончатся либо книги, либо милость господина, ведь я, в разрез с его обещанием, не становилась «страстной и сладкой, не нежилась в его руках». Я все так же стоический сносила его прикосновения и была отстранено-холодной, и Гафуру это не нравилось. Мужчина не озвучивал свое неудовольствие вслух, но с каждым разом его страсть выливалась на меня все неистовей, а после Гафур долго и задумчиво рассматривал меня, и выражение его лица было не радостным. В такие минуты мне становилось неуютно даже жутко, и я притворялась спящей. Я старалась не думать о том, что моя холодность с ним может привести к беде, я решила, что буду жить моментом, накапливая свои книжные сокровища.

После третий выбранной мной книги меня попыталась вразумить Ламис, она хмуро посмотрела на меня, читающую, и сказала:

- Хватит выбирать книги вместо золота. В гареме пошел слух, что ты не удовлетворяешь господина должным образом, вот он и не дарит тебе подарки.

- Мне все равно что говорят в гареме, - отмахнулась я.

Ламис недовольно покачала головой:

- Это плохо, что «все равно». Гарем, это маленькое государство со своими законами и правилами, а тех, кто эти правила нарушает, жестоко наказывают.

- Я не нарушила ни одного правила, я получаю подарки от господина, как и другие женщины. Но это только мое дело, что выбирать золото или книги.

- Ты выбираешь не то!

- Ламис, милая, этот разговор бесполезен. Я буду брать книги, пока они не закончатся.

Женщина недовольно поджала губы и сказала:

- Скорей бы они уже закончились.

После пятой выбранной книги профилактический разговор решила провести Батул. Женщина позвала меня прогуляться с собой по саду, и когда мы сели на скамейку под раскидистой пальмой, Батул сказала:

- Ты нравишься мне, Джуман, ты не склочная и не строишь козни. Ты хорошая, и я беспокоюсь за твою судьбу. Ты уже пять раз была у господина ночью, но он не подарил тебе еще ни одного украшения, а, значит, он недоволен тобой. И если так пойдет и дальше, тебя могут продать в другой гарем. Может, ты делаешь что-то не то? Расскажи мне, Джуман, не бойся довериться. Я подскажу тебе, как умилостивить господина.