- Не забывай, кто ты и, кто я. Будешь проявлять уважение и смирение, и мы поладим.

- А если нет? – прошептала я.

- Отдам тебя на забаву матросам. Час-другой и сама запросишься на корм акулам, - его угроза была высказана таким будничным тоном, что я сразу в неё поверила.

- Можно мне воды, - попросила я и под его суровым взглядом добавила, - мой господин?

Мужчина поднялся, подошел ко мне и помог сесть. Он протянул мне свой кубок, и я пригубила сладкий тягучий сок. И только после второго глотка осознала, что полностью обнажена. Я попыталась прикрыть рукой грудь, но он отвел мою руку и сжал грудь в своих пальцах, не отрывая от меня пристального взгляда. Я стыдливо прикрыла глаза и сделала еще один необходимый глоток.

- Как твое имя? – вдруг спросил он.

Я напряглась, но ответила:

- Джоанна.

Он молчал, обдумывая что-то, а потом улыбнулся:

- Я буду звать тебя Джуман. Мой белый жемчуг (примечание автора: восточное имя Джуман имеет значение «жемчуг»).

Я прикусила губу и вместо спора просто кивнула.

- Ты девственница?

От его вопроса мои щёки окрасились в алый цвет. Руки перестали слушаться меня, и я протянула ему кубок. Он отставил его на низкий столик у кровати и, повернувшись ко мне, сжал другую грудь.

- У тебя были мужчины? – спросил он, видимо решив, что я не знаю значение слова «девственница».

Я отрицательно покачала головой, а потом быстро ответила:

- Нет, не было.

- Сколько тебе лет?

- Двадцать два.

- И ты до сих пор не замужем? – удивился он.

- Нет.

Мужчина пропустил сквозь пальцы прядь моих волос и заметил:

- Западные мужчины ничего не понимают в красоте, раз ни один из них не сделал тебя своей, - я не стала его разубеждать, пусть думает, как хочет. – Но все поправимо, немного практики и старания и ты станешь хорошей наложницей для своего господина. А пока отдыхай, - он снова помог мне лечь.

- Мой отец очень богат, он заплатит за меня...

Меня перебили:

- У меня достаточно золота, больше чем могу потратить я, мои дети и внуки. А хорошие женщины всегда ценились высоко, - мужчина погладил меня по волосам: - Ты ведь хорошая женщина, Джуман?

- Не уверена.

Он рассмеялся:

- Тебе страшно и больно, но ты не теряешь присутствия духа. Ты нравишься мне все больше, Джуман, хорошо, что я не убил тебя за ту выходку.

- Какую выходку? - осмелилась я задать вопрос.

- Ты ударила меня. Раб, напавший на господина, карается смертью.

- Вы ударили меня первый.

- Чтобы привести в чувства, ты была в истерике, - он снова рассмеялся. – Неужели я оправдываюсь перед рабыней? Уму не постижимо, - мужчина поднялся и прошел к столу, чтобы снова налить себе сок: - Наше плаванье продлится около недели, за это время ты должна привыкнуть к своей новой жизни. Я буду снисходителен к тебе эту неделю, но не дольше. Учись быстро, Джуман, или тебе придется туго.

- Я воспитана в другой культуре. Я рождена свободной и стать рабом будет трудно.

- Уважение и смирение, основы любого воспитания, разве нет? Тебя разве не учили уважать и слушать старших? – он усмехнулся. – Я старше тебя, вот и слушай, а то накажу.

- Значит, если я буду проявлять уважение и покорность, мне больше не причинят боли?

Мужчина вернулся к постели и снова сел рядом:

- Я всегда справедлив, Джуман. Если нужно наказать раба за провинность, я делаю это. Ведь страх перед болью иногда спасает ему жизнь. И ты тому прямое подтверждение, разве нет? - я прикрыла глаза, признавая его правоту. – Послушание с твоей стороны, отсутствие наказания с моей. Даю слово.

Я вспомнила последние сказанные мне слова капитана: «Если хотите жить, покоритесь». Я хотела жить:

- Тогда я тоже дам слово, что буду стараться проявлять к вам уважение.

- Я заключаю сделку с женщиной? Немыслимо! – воскликнул он и снова рассмеялся.

Глядя на этого жизнерадостного мужчину сейчас, я не могла поверить, что он же раньше мог отдать приказ спалить корабль с людьми на борту. А говорил, что справедлив? Чем они заслужили такую страшную смерть? Я никогда не забуду того жуткого пламени и смертельного гула, и не стоит забывать, кто поджег фитиль.

Глава 2.

Я почувствовала, как горячие руки прикасаются к моей коже, вырывая из сна. Я резко встрепенулась и испугалась, и тут же услышала успокаивающий шепот за спиной:

- Ш-ш-ш-ш, тихо, Джуман. Это твой господин.

Реальность каменной глыбой обрушилась на меня. Я закусила губу, чтобы не закричать. Мужская ладонь по-хозяйски прошлась по моей шее, ключицам и сжала грудь. Я зажмурила глаза, отстраняясь от всего, что происходило, и тут же услышала его тихие слова:

- Не бойся, моя жемчужина, расслабься. Этой ночью ты станешь женщиной, и до конца осознаешь, кому теперь принадлежишь, - мне стало противно от его слов, но я постаралась расслабиться, чтобы не разозлить мужчину. - Вот так, послушная рабыня, - сказал он удовлетворенно и сжал другую грудь, а потом наклонился и прикусил кожу на моей шеи. Я неосознанно попыталась отстраниться, он не позволил, теснее прижимая меня к себе: - Не сопротивляйся мне. А то мне придется тебя связать, чтобы ты не навредила самой себе.

От перспективы быть обездвиженной я замерла на месте, позволяя ему трогать мое тело, где вздумается. Вскоре его руки спустились к животу, а потом и вовсе скрылись в развилке моих девственных бедер. Я сильнее сжала ноги, и тут же услышала его приказ:

- Раздвинь бедра, пусти меня.

На такое я уже не могла пойти и сжала бедра сильнее и тут же почувствовала увесистый шлепок по ягодице:

- Делай, что велят, Джуман.

- Прошу, остановитесь, - не удержала я мольбы, но все было тщетно, его рука схватила мои волосы и потянула назад, заставляя запрокидывать голову. Он навис надо мной и угрожающе спросил:

- Забыла, кому принадлежишь?

Я отрицательно покачала головой.

- Не слышу.

- Нет.

- Кому ты принадлежишь?

- Вам, господин, - тихо прошептала я, вспоминая жестокий урок покорности на палубе.

- Мне. И никогда не забывай об этом. А сейчас делай, что велят. Раздвинь ноги.

Я подчинилась, и его рука тут же накрыла мою плоть, а пальцы стали натирать чувствительное место. Я прикусила губу, сдерживая крик протеста, что рождался внутри. Он не остановится, а только накажет, если я стану сопротивляться. Мужчина ослабил захват на моих волосах, а его губы снова начали целовать и покусывать мою шею. Пальцы, что терзали мою плоть напротив, начали давить сильнее и ускорили темп. Мне показалось, мужчина чего-то ждал от меня, но, не дождавшись этого, через минуту разжал руки и чуть оттолкнул меня от себя:

- Совсем неопытная, - был его приговор.

Мне было все равно что он думает обо мне, лишь бы не трогал. Я прикрыла глаза и понадеялась, что он оставил меня в покое. Но мужчина снова прикоснулся ко мне, неспешно поглаживая бедро. Мне было неприятно его прикосновение, но я взяла чувства и эмоции под контроль. Я ведь обещала подчиняться. Его ладонь двинулась дальше и вскоре уже гладила мой живот.

- У тебя нежная кожа, - сказал Гафур, продолжая поглаживать ладонью мой живот. Вторая его ладонь тронула мое плечо, и мужчина повернул меня на спину. Я втянула воздух, от боли в спине, но промолчала. Мужская ладонь легла на мою грудь и несильно сжала. Я прикусила губу и прикрыла глаза, отворачивая лицо, стыд не давал мне покоя.

- Смотри на меня, Джуман, - велел он тихо, но в голосе была сталь.

Я повернула голову и распахнула глаза и тут же его рука нырнула в развилку моих бедер и стала нежно потирать. Я непроизвольно сдвинула ноги, стараясь уйти от неприятной ласки, он мужчина решительно раздвинул мои ноги свободной рукой, и придавил к кровати:

- Ты обещала быть покорной. Никогда не нарушай своего слова, в будущем это может сыграть в твою пользу.

Его рука на моем лоне ускорилась, и я сжала кулаки, от неприятных ощущений. Чего он медлит, пусть делает, что задумал и оставит меня, наконец, в покое.