Пролог.

Моя жизнь кардинально поменялась в один стремительный час.

Я изменилась в одну мучительно долгую секунду.

Плеть ударила так сильно, что выбила весь воздух из моих легких. Я даже не смогла закричать от жуткой боли, что словно змея раскручивалась внутри. Это дало повод моему мучителю ударить меня еще раз, и еще, и еще пока я судорожно не вздохнула и, наконец, не начала кричать. Удары прекратились, а боль в спине стала невыносимой. Я подумала, что сейчас потеряю сознание, но мне не удалось погрузиться в благословенное забытье – палач нанес следующий удар. А потом еще один и еще, еще... Я, наконец, потеряла сознание.

Я надеялась, что умерла.

Холодная вода обрушилась на голову и тело, и я резко пришла в себя. Яркий солнечный свет слепил глаза, морской ветер безжалостно трепал волосы и остатки платье, грубые руки удерживали меня от падения на палубу. Но главное боль в истерзанной спине – она снова завладевала разумом.

Мой подбородок ухватили мужские пальцы и запрокинули голову вверх, золотой перстень впечатался в кожу:

- Ничего не хочешь сказать? – тихо спросил мужчина.

Моё тело брезгливо дернулось, а сердце в страхе сжалось. Мой разум, терзаемый болью, отринул все варианты и оставил один, единственно верный. Тот вариант, в котором больше нет боли тела, который даст передышку разуму и позволит мне выжить:

- Простите свою рабыню, мой господин.

Глава 1.

Я повернулась во сне и тут же застонала, истерзанная спина отдалась болью. Я снова легла на живот и откинула волосы с лица, которые щекотали кожу. И тут же услышала мужской голос:

- Проснулась. Ты, наверное, сейчас очень хочешь пить.

Как будто по команде горло начало саднить от жажды. Я приоткрыла глаза и уперлась взглядом в мужчину, что полулежал в удобном кресле, попивая что-то из золотого кубка. Он был похож на древнегреческого бога, только вместо тоги на нем был шелковые шаровары. Красивый, молодой и сильный – он глядел на меня с превосходством, а его губы кривила легкая ухмылка. Я непроизвольно кивнула, соглашаясь с тем, что хочу пить, и улыбка на загорелом лице стала шире. Глаза чуть прищурились, и мужчина подался вперед:

- Тогда попроси.

На меня обрушился шквал воспоминаний.

Сухие губы на щеке и родной запах, который окутывает и успокаивает — отец провожает дочь в плаванье. Легкий трепет волнения, когда грозный граф дает последние наставления капитану корабля, чтобы его дочь ни в чем не нуждалась. Соленый морской бриз на коже и унесенная ветром шляпка, а потом нотации от пожилой камеристки. Безрадостные дни в каюте в моменты шторма и сильной качки, а потом ласковое касание солнца, что, наконец, появляется из облаков. Дерзкие ухмылки и сальные шуточки моряков, влюбленные глаза мальчишки-юнги, окрики боцмана и капитана. Чтение книги, что не продвигается и на три страницы, шитье с кривыми от качки стежками и долгие часы, проведенные у иллюминатора...

Плаванье было нескончаемым и скучным до того рокового утра.

Я сразу почувствовала напряжение команды, когда вышла после завтрака на палубу. Моряки были молчаливо-угрюмыми и собранными. Уже через пару минут ко мне подошел сам капитан и велел спуститься в каюту. Я воспротивилась:

- Ведь погода хорошая, не единой тучки на небе.

Не говоря ни слова, он ухватил меня за локоть и повел к лестнице. Его захват был сильным, и я испугалась:

- Что происходит?

Капитан не отвечал и остановился только у моей каюты. Он толкнул дверь и отпустил мой локоть:

- Не выходите из каюты пока я не разрешу. Где ваша камеристка?

- Пошла отнести посуду после завтрака.

- Хорошо, я пришлю её к вам.

Он уже развернулся, чтобы уйти, но повернулся снова. Напряжение в его глазах заставило меня попятиться в каюту.

- Если случится самое страшное, покоритесь.

- Что случится?

- Если хотите жить, покоритесь, - повторил он и закрыл перед моим носом дверь каюты, я попятилась к кровати и села.

Что могло так сильно обеспокоить этого бывалого моряка?

Через пару минут вернулась моя камеристка и со страхом на лице поведала, что к нам приближается незнакомый корабль. В иллюминатор ничего не было видно, но первый пушечный залп мы услышали сразу. А за ним треск ломающегося дерева и крики моряков. Со вторым залпам наш корабль сильно качнуло, я не удержала равновесия и полетела в угол комнаты. Сильная боль в голове и чернота перед глазами...

Меня несильно били по щекам, приводя в чувство. В голове нарастал навязчивый гул. Я открыла глаза и наткнулась на темный взгляд незнакомого мне мужчины. Он что-то спросил у меня на странном языке. Я знала этот язык, но никак не могла понять, что от меня хотят. За меня кто-то ответил, и на мужском лице расплылась улыбка:

- Леди значит? Интересно, - наконец поняла я мужчину.

Я тряхнула головой и попыталась подняться, незнакомец помог мне, удерживаю за талию.

- Кто вы? – спросила я, борясь с гулом в голове.

- Мое имя Гафур. Но ты будешь звать меня «мой господин».

- Господин? – непонимающе переспросила я, оглядывая его восточный наряд.

- Да.

Я попыталась от него отстраниться, но он не позволил.

- Позовите мою камеристку. Я хочу увидеть капитана!

Он легко рассмеялся и теснее прижал меня к себе:

- Позовите? Хочу? Забудь все это. Теперь ты моя рабыня и единственное чего должна хотеть, это ублажить своего господина, - мужчина наклонился и быстро меня поцеловал.

Я собрала последние силы в теле и оттолкнула незнакомца от себя. Не ожидая сопротивления, он меня отпустил. Я рванулась от мужчины в сторону, но тут же потрясенно замерла. Гудела вовсе не моя голова – в десятках метрах от меня трещало пламя, безжалостно пожирая величественный корабль. Это было жуткое зрелище. Я перевела испуганный взгляд на стоящих на палубе моряков и не узнала ни одного лица. Мой мозг отчаянно отказывался признавать правду. Этого просто не могло быть. Я снова посмотрела на горящий корабль:

- Где моя камеристка? – прошептала я, понимая, что не хочу знать ответ.

- Я не беру пленных, - спокойно ответил мужчина.

Дальше воспоминания были расплывчатыми. Выйдя из ступора и, наконец, осознав, что произошло, я, кажется, кричала оскорбления и проклятия. А потом набросилась на того, кто был рядом, с намерением убить. Мне отвесили звонкую пощечину, и я ударила в ответ. Долгую секунду ничего не происходило, всё вокруг будто замерло, а потом меня схватили и потащили по палубе. Я брыкалась, кусалась, царапалась, но это не помогло – меня привязали к мачте корабля и разорвали на спине платье. Ненавистный голос яростно приказал:

- Признай себя моей рабыней, проси прощения, и я пощажу тебя.

- Иди к чёрту! – выкрикнула я так громко, как была способна.

- Если передумаешь, скажи, - был его холодный ответ. – Приступай.

Я не поняла к кому он обращается, а через секунду услышала звук летящей плети...

Я облизала пересохшие губы и прикрыла глаза, вспоминая, где я и кто передо мною. И тут же услышала его легкий смешок:

- Что, уже не так сильно хочется пить?

Мне не хотелось с ним говорить и даже видеть его, и я отвернула голову в другую сторону, примеряясь со спазмом боли в спине.

- Смотри на меня, - был его тихий приказ, в котором слышалась сталь, - или соскучилась по плети?

Я непроизвольно дернулась, и снова посмотрел на мужчину. Его напряженное тело расслабилось, а суровое лицо разгладилось: