Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глава IV. Меблированные комнаты

Пивоваренный проезд, проезд темный и малоизвестный, хотя он и находится в центре Парижа, упирается одним концом в улицу Траверсьер-Сент-Оноре, а другим – в подворье Сен-Гийом.

Посреди этой улочки – сырой, грязной, сумрачной и унылой, куда никогда не проникают лучи солнца, – возвышается дом с меблированными комнатами (их в просторечии именуют «меблирашками» по причине дешевой платы).

На дрянной вывеске можно прочесть: «Меблированные комнаты и квартиры»; справа от темного крытого прохода видна была дверь, она вела в лавку, не менее темную, где обычно пребывал содержатель меблированных комнат.

Человека этого, чье имя не раз уже упоминалось обитателями острова Черпальщика, звали Мику: числился он торговцем старыми скобяными товарами, но он тайно скупал и прятал краденые металлические изделия и сами металлы: золото, свинец, медь и олово.

Сказать, что папаша Мику поддерживал деловые и дружеские отношения с семьей Марсиалей, – значит должным образом охарактеризовать его нравственный облик.

Существует, между прочим, некое весьма любопытное и вместе с тем устрашающее явление: это своего рода таинственное общение и связь между почти всеми злоумышленниками столицы. Общие тюрьмы – огромные центры, куда стекаются и откуда затем растекаются волны социального разложения и развращенности, которые мало-помалу наводняют Париж, оставляя после себя окровавленные обломки и развалины.

Папаша Мику – толстяк лет пятидесяти, с порочным и хитрым лицом, прыщеватым носом и всегда красными от возлияний щеками; на голове у него красуется потертая шапка из выдры, он вечно кутается в старый зеленый каррик[4].

Над небольшой чугунной печкой, возле которой папаша Мику греется, можно заметить прикрепленную к стене доску с цифрами; на ней висят ключи от комнат, жильцы которых в данный момент отсутствуют. Стеклянная витрина, выходящая на улицу и забранная железными прутьями, забелена снизу, так что с улицы нельзя разглядеть (и тому есть свои причины) то, что делается в лавке.

В этом просторном помещении также царит почти полный мрак; на потемневших и сырых стенах висят ржавые цепи различной толщины и длины; весь пол почти сплошь завален грудами обломков железа и чугуна.

Троекратный стук в дверь, видимо условный, привлек к себе внимание содержателя меблированных комнат, а одновременно скупщика и укрывателя краденого.

– Войдите! – крикнул он.

На пороге показался человек.

Это был Николя, сын вдовы казненного.

Он был очень бледен; выражение его лица было еще более зловещим, чем накануне вечером, и вместе с тем было заметно, что он старался изобразить притворную и шумную веселость в завязавшемся затем разговоре (сцена эта происходила на следующий день после драки этого злодея со своим братом Марсиалем).

– Ах, это ты, дружище! – радушно сказал содержатель меблирашек.

– Конечно, папаша Мику; я приехал обделать с вами небольшое дельце.

– В таком случае притвори дверь… поплотнее притвори дверь…

– Дело в том, что моя собака и небольшая моя тележка остались там, снаружи… а в ней – товар.

– Что ж ты мне привез? Должно, свинчатки?[5]

– Нет, папаша Мику.

– Ну уж, конечно, и не металлическую мелочь со дна реки, ты ведь в последнее время совсем обленился, совсем своим делом не занимаешься… так, может, это железяки?[6]

– Да нет же, папаша Мику; это краснушка…[7] там у меня четыре слитка… И весят они не меньше полутораста фунтов: мой пес их с трудом дотащил сюда.

– Неси-ка сюда свою краснушку; мы все сейчас взвесим.

– Вам придется мне помочь, папаша Мику, а то у меня рука сильно болит.

И при воспоминании о драке со старшим братом на лице у злодея появилось одновременно выражение злобы и жестокой радости, как будто его месть уже увенчалась успехом.

– А что у тебя с рукой, малый?

– Так, пустяки… вывихнул.

– Надо раскалить железо на огне, опустить его в воду и сунуть руку в эту почти кипящую жидкость; так поступаем мы, торговцы старым железом… прекрасное средство!

– Спасибо, папаша Мику.

– Ладно, пошли за твоей краснушкой; так и быть, я помогу тебе, лентяй!

Они дважды ходили за слитками: вытащили их из небольшой тележки, куда был впряжен огромный дог, и притащили в лавку.

– Это ты здорово придумал с тележкой! – пробормотал папаша Мику, устанавливая деревянные чаши огромных весов, подвешенных к потолочной балке.

– Да, когда мне нужно что-нибудь привезти, я ставлю тележку и усаживаю моего дога в лодку, а причалив к берегу, запрягаю его. Кучер фиакра, пожалуй, проболтаться может, а мой пес – никогда.

Парижские тайны. Том 2 - i_012.png

– А дома у вас все благополучно? – осведомился скупщик краденого, взвешивая медные слитки. – Как мать, как сестра, обе здоровы?

– Да, папаша Мику.

– И дети тоже?

– Дети тоже. А где, кстати, ваш племянник Андре?

– Не говори! Он вчера знатно кутил; Крючок и этот колченогий верзила привели его сюда только под утро; а теперь он с поручением отправился… на главный почтамт пошел, знаешь, на улицу Жан-Жака Руссо. Ну а твой брат Марсиаль все такой же дикарь?

– Ей-богу, ничего не знаю о нем.

– Как это, ничего не знаешь о нем?!

– Не знаю, и все, – ответил Николя, напуская на себя безразличный вид, – мы его уже два дня не видали… Может, он опять ушел в леса и там браконьерствует, если только его лодка… она такая старая… не пошла ко дну посреди реки и он не утонул вместе с нею.

– Ну, ты-то, бездельник, не больно горевал бы, ведь ты своего брата терпеть не можешь?

– Это правда… мы с ним на вещи по-разному смотрим. Ну, сколько фунтов медь потянула?

– Глаз у тебя верный… в слитках, малый, сто сорок фунтов.

– Стало быть, с вас причитается?..

– Ровно тридцать франков.

– Тридцать франков, когда медь идет по двадцать су за фунт? И за все про все – тридцать франков?!

– Ну, так и быть, положим тебе тридцать пять франков, и не пыхти, а то я пошлю ко всем чертям твою медь, твоего пса и тебя вместе с твоей медью, псом и тележкой!

– Но, папаша Мику, уж больно вы меня надуваете; это уж ни в какие ворота не лезет!

– Коли ты мне докажешь, каким образом ты эту медь заполучил, я уплачу тебе по пятнадцать су за фунт.

– Всегда одна и та же песня… Все вы друг друга стоите, да вы все просто шайка грабителей! Разве можно так бессовестно друзей обирать?! Но это еще не все: если я у вас кое-что оптом закуплю, вы мне, по крайней мере, скидку сделаете?

– Это уж как положено. А что тебе нужно? Цепи или крюки для твоих яликов?

– Нет, мне нужны четыре или пять листов очень прочного железа, таких, чтоб можно было сделать двойные ставни.

– У меня есть как раз то, что тебе нужно… Такой крепкий лист, что и пулей из пистолета не пробьешь.

– Да, именно такое железо мне и надобно!..

– А размер какой?

– Размер?.. Семь или восемь квадратных футов.

– Ладно! А еще что тебе понадобится?

– Три железных бруса длиной в три или четыре фута и двухдюймовой толщины.

– Я на днях тут разломал оконную решетку, прутья от нее подойдут тебе, как перчатка нужного размера… Ну, говори дальше.

– Два прочных шарнира и крепкую задвижку, чтоб можно было при необходимости быстро открыть или закрыть люк размером в два квадратных фута.

– Ты хочешь сказать: опускную дверцу?

– Нет, крышку люка…

– Не понимаю, для чего тебе может понадобиться такая крышка?

– Вполне возможно… зато я понимаю.

– В добрый час: тебе остается только выбрать – у меня тут куча шарниров. Ну, а чего ты еще хочешь?

вернуться

4

Верхняя мужская одежда, широкое пальто с двумя или тремя воротниками-пелеринами, покрывавшими плечи.

вернуться

5

Листы свинца, которые воры сдирают с кровель.

вернуться

6

Железо.

вернуться

7

Медь.

13
{"b":"733205","o":1}