– Драйбен грайсе брахен Озрин дивайту бэрион, – произнёс жрец, всё также ритмично раскачиваясь в тон своему бормотанию.

На этот раз пламя очага взметнулось ввысь, ознаменовав этим приход духа из потустороннего мира. Повалил густой дым и, рассеявшись по полу, возник дух Озрина. Маленькие глазки старца засветились в предвкушении награды за оказанные услуги перед чёрным жрецом и, поклонившись чуть ли не до самой земли, Асмодэй тихим голосом произнёс:

– Приветствую Вас, мой повелитель, я исполнил ваш приказ. Они явились ко мне, и я почти их уничтожил.

– Что?! Ты опять не выполнил мои указания? Что произошло на этот раз?

– Ничего особенного мой повелитель, только мне не удалось их разлучить. Осирис догадался в последний момент и защитил царицу вместе с чужеземкой своим магическим плащом.

Асмодэй больше всего боялся ярости повелителя тёмных сил, и особенно разочаровать Озрина. Это грозило ужасными муками после смерти. Дух чёрного жреца в потустороннем мире обрел великую силу, так как мог подвергнуть пыткам и мукам любую душу в нижней части потустороннего мира. Озрину было предсказано, что он сможет вновь обрести физическое тело, после того как уничтожит всех своих врагов, а для этого ему была просто необходима помощь колдунов и заблудших душ. Асмодэй это прекрасно понимал, поэтому жрец набрался храбрости и тоненьким голоском произнёс:

– Вы мне обещали награду за оказанную помощь, повелитель!

– Награду?! – голос духа разлетелся по всем комнатам, – За что? За то, что ты провалил дело. Как ты смеешь что-то требовать от меня, да я тебя испепелю! – Озрин поднял было руку, но вовремя спохватился, понимая, что пока в мире живых его сила бессильна.

– Колдун, слушай внимательно. Ты должен наслать чудовищ на столицу Северной Атлантиды и разрушить её, а земля поглотит остатки города.

Дух Озрина исчез, а языки пламени вернулись на свое место, и как ни в чём не бывало, вновь заплясали веселыми огоньками.

Если бы Асмодэй добился своего, то друзья потеряли бы друг друга навсегда и больше не смогли бы встретиться. Быстрая реакция Осириса спасла им жизнь. Они оказались в лесу. Высокие и голые у основания деревья со всевозможными сучьями создавали чудовищный шум, а ветер то и дело срывал, образовавшиеся на верхушках деревьев, шапки снега вниз. Друзья огляделись. Судя по снегу вокруг себя, они догадались, что до сих пор находятся в северной части Атлантиды, но как далеко от столицы Северной Атлантиды, они этого не знали.

– Что случилось? – взволнованно произнесла Яна.

Осирис раздраженно стряхнул снег с плаща и пробормотал себе под нос:

– Мне нужно сразу было догадаться, что Асмодэй чернокнижник, а они, как известно, поклоняются темным силам.

– Но зачем ему это? Ты думаешь, он сделал колдовство по чьей-то указке? – спросила Фрейя, также отряхивая своё платье от снега.

– Я в этом уверен, а иначе, зачем ему уничтожать нас.

– Надо выяснить, кому он служит, – решительно произнесла Комольская, и направилась вперёд по заснеженной тропинке, указывая друзьям путь.

– Яна права, нам нужно идти. Мало ли какая опасность скрывается в лесу, – произнёс тихо Осирис и двинулся вслед за девушкой.

Фрейя последовала за ним, а вслед за ней отправились в далёкий путь леопарды, охраняя царицу от нежелательных встреч с неизвестным.

Путники быстро передвигались, стараясь не останавливаться ни на минуту, чтобы не замёрзнуть и побыстрее выбраться из леса.

Фил то и дело стряхивал лапой маленькие примерзшие капли с усов. Со стороны это выглядело смешно, и Яна с Фрейей, постоянно оглядываясь назад, улыбались, наблюдая за леопардом.

Маги терпеливо шла рядом с ним и угрюмо смотрела в его сторону, тем самым, показывая своему брату, в каком смешном положении тот находится. Вдруг она резко остановилась и своим рычанием предупредила остальных о надвигающейся опасности.

Друзья остановились и настороженно огляделись по сторонам. Вокруг было тихо. Неожиданно сверху раздался шум, который исходил от крыльев летучих мышей. Огромная стая мышей со всех сторон набросилась на путников. Их писк и торчавшие из пасти зубы вселяли ужас. Когда мыши достигали земли, то превращались в мужчин и женщин с клинками в руках, желавших человеческой крови.

Друзья отбивались от них, как могли. Завязалась настоящая битва. Верховый жрец разил вампиров своим посохом, который источал смертоносный луч, а у Фрейи в руке появился пылающий меч судьбы, при прикосновении с которым все нападавшие упыри мгновенно вспыхивали и превращались в кучку золы. Леопарды набрасывались на вампиров сзади и убивали острыми как лезвия когтями. Яна, как истинная воительница, размахивала мечом налево и направо, при этом сея вокруг себя смерть в рядах нечисти. Внезапно она запнулась об корень большого дерева и упала лицом вниз. Этим воспользовался один из вампиров и вцепился ей в горло, высасывая жизненные соки девушки, но через некоторое время упал замертво, сражённый лучом из посоха Осириса.

– Отступаем! – крикнул белый маг и, взяв Комольскую на руки, попытался оторваться от нападавших монстров, но силы были не равны. Вампиры всё прибывали и прибывали, не давая никакой надежды на спасение. Один из них в чёрном одеянии, воспользовавшись заминкой Осириса, попытался добраться до шеи Яны, так как оттуда капала кровь, вновь и вновь разжигая жажду крови, но неожиданно тело его вспыхнуло, оставив на земле окровавленную стрелу. Верховный жрец бросил взгляд сквозь тьму, и увидел нечеткие силуэты всадников, которые мчались в их сторону. Обнажив свои мечи, те вступили в бой с вурдалаками. Стрелы поражали свои цели, и весь поток нарастающей чёрной силы теперь обрушился на всадников.

Фрейя мысленно поблагодарила Посейдона за оказанную помощь, и только теперь смогла добраться до Яны. Девушка лежала на грязном снегу в луже крови, и Осирис пытался оказать ей первую помощь.

– Нужно исцелить её, пока в ней теплится жизнь, – произнёс белый маг и продолжил мысленно шептать заклинания, но они не помогали.

– Почему не выходит? – обречённо всхлипнула Фрейя и приподняла голову Яны, – Осирис сделай что-нибудь, я тебя умоляю, не дай ей умереть.

Глаза Комольской были закрыты. Несколько липких от крови прядей волос закрывали лицо девушки, и царица убрала волосы, увидев, как кожа стала приобретать бледно-серый оттенок.

– Яна, ты меня слышишь, очнись, – теребила её Фрейя, голос дрожал, а руки лихорадочно расстегивали её кожаную эгиду, давая девушке дышать.

Она уже не замечала, как Осирис пытался оторвать её от тела раненной, как число вампиров заметно сократилось, и теперь победа была на их стороне.

Всадники окружили их, и присели рядом, пытаясь вразумить обезумевшую от горя Фрейю.

– Ей нужно противоядие, царица, – обратился к ней мужской голос.

– Противоядие? Но где его достать? – она подняла голову и посмотрела в глаза незнакомцу.

Что-то в его лице было знакомо, но слезы ставшие пеленой мешали его разглядеть, да и мысли сейчас были не об этом.

– Фрейя, позволь помочь им, они знают что делать, – обратился к ней Осирис и взял её за плечо.

Царица Южной Атлантиды медленно встала и позволила двум всадникам взять Яну на руки и положить на одну из лошадей.

Осирис помог Фрейе сесть на белоснежного жеребца, а сам запрыгнул на тёмно-гнедого рысака, любезно предоставленные им всадниками и медленно тронулись в путь. Процессию замыкали леопарды, шедшие позади небольшой группы.

Первым начал разговор тот самый мужчина, который помог царице справиться с её горем. Одет он был в дорогое одеяние. Тяжелая золотая цепь из маленьких квадратных пластинок доходила до пояса и переливалась в лучах промозглого солнца, пробиравшегося из-под листвы деревьев. Его густые русые волосы завитушками спадали на плечи, а выразительные зелёные глаза гордо смотрели на девушку. Фрейя внимательно всматривалась в мужчину и попыталась вспомнить, откуда она его знает, женская интуиция никогда её ещё не подводила, как вдруг в сознании вспыхнули знакомые трепетные чувства. Да! Конечно! В день коронации она впервые с ним познакомилась, и в ней проснулось безудержное волнение, которое она испытала тогда. Принц Один! Это он! Щеки царицы зарделись легким румянцем: то ли оттого, что сердце начало биться с невероятной скоростью, то ли от ослепительного солнца, упрямо освещавшего лицо своими лучами. Мороз пробирал до костей, но Фрейе вдруг стало слишком жарко и захотелось снять этот удушающий плащ. Она расстегнула верхнюю пуговицу на шее и облегчённо вздохнула.