Вэй Ин принял свиток и с любопытством осмотрел его, не торопясь разворачивать.

– Хм… бумага такая же, как производят в Юньмэне. Как и вышивка лотосов на ленте выполнена в характерной для Пристани Лотоса манере. Ох, Лань Чжань, заинтриговал…

– Так посмотри на то, что там написано, – произнес Ванцзи.

– Конечно, – с улыбкой ответил Вэй Ин. Он развернул свиток и обомлел, едва взглянув на него, – Лань Чжань… Лань Чжань… это же… это… невероятно! – с восхищением и неприкрытой радостью в голосе воскликнул Усянь, переводя свой сияющий взгляд с бумаги на довольное лицо мужа.

– Да что там такое необычное подарил тебе Ханьгуан-цзюнь?! – не выдержав неизвестности, воскликнул Цзинъи.

– Лань Ванцзи подарил ему участок земли и прилегающий к нему лотосовый пруд на территории Юньмэн Цзян. Свиток – это купчая на имя Вэй Усяня, – вместо Вэй Ина, ответил Цзян Чэн, направляясь к брату и его мужу.

– Хороший подарок… – зашептались гости.

– Да, земля и пруд никогда лишними не будут, – проговорил кто-то из толпы.

– Вэй Ин, к подарку твоего мужа мы с Цинъян дарим тебе еще кое-что очень важное. Как только Лань Ванцзи приобрел этот участок, мы решили построить для вас двоих на нём небольшой дом, дабы вы могли проводить там свое время в совершенствовании тела и духа, наслаждаясь красотой природы земель Юньмэн Цзян, – и А-Чэн протянул Вэй Усяню два талисмана перемещения. – Талисманы уже привязаны к дому и вы сможете переместиться туда, как только пожелаете.

– Цзян Чэн… – тихо проговорил Усянь, – это так… я так благодарен тебе! – Вэй Ин отдал купчую, что держал в руке, Ванцзи, и крепко обнял А-Чэна. – Ты лучший брат. Люблю тебя так сильно!

– Эй! Не надо этих нежностей! Иди обнимай своего Лань Ванцзи, – сердито произнес Цзян Чэн, но Вэй Ин видел и чувствовал, что тому приятна и его радость, и объятия.

– Обязательно обниму, не переживай. И не один раз, – с яркой улыбкой произнес Усянь, отстраняясь от брата и возвращаясь к Ванцзи, не забыв захватить у А-Чэна талисманы перемещения.

Подарки вручены, и гости, обсуждая дары друг друга и супругов, продолжили веселиться, наслаждаться музыкой и вкусными угощениями.

Вечер плавно превращался в ночь, но Облачные Глубины сегодня уснут точно не в девять часов.

========== 3. Зеленый ==========

Каким бы ни было событие весёлым и интересным, но всё имеет свойство завершаться, заканчиваться и превращаться в воспоминания. Так и праздник, посвященный бракосочетанию Ханьгуан-цзюня и Старейшины Илин подошел к своему логическому завершению. Пьяные гости и слегка выпившие местные жители разбрелись по своим комнатам с первыми лучами рассвета. Столь долгое мероприятие было одобрено самим главой Гусу Лань и несогласным пришлось замолчать, хотя их было и не очень много.

– Ах, Лань Чжань, я так устал… – протянул Усянь, почти засыпая в бочке для купания. Расслабленный и хмельной от выпитого за ночь вина, он откинулся на грудь мужа, что заботливо намыливал до этого момента ему спину, – Но праздник мне понравился, – Усянь поёрзал задницей, устраиваясь поудобнее между ног супруга, и со вздохом прикрыл глаза. Тепло воды, присутствие Ванцзи и его нежная забота умиротворяли как ничто другое.

– Если будешь так елозить своими прелестями, то спать мы ляжем ближе к обеду, – прошептал ему на ухо Ванцзи, проводя при этом ладонью по влажной от воды груди Усяня.

– Какое заманчивое предложение, – ответил Вэй Ин, и, хитро улыбнувшись, прижался еще теснее. – Но как можно вот так пользоваться пьяным человеком?

– И как же я собрался пользоваться этим человеком? – прошептал вновь Лань Чжань, щекоча шею любимого своим дыханием.

– Намеренно соблазняя… – от шепота мужа по телу Вэй Ина прошла легкая дрожь, – я ведь не смогу устоять перед таким обворожительным обольстителем.

– А может быть это я не могу устоять перед Вэй Ином? – спросил Лань Ванцзи.

– Ммм… возможно… – воркующим голосом ответил Усянь и прикусил нижнюю губу в предвкушении дальнейших действий любимого. Желание спать улетучилось безвозвратно.

– Развернись ко мне лицом, – попросил Лань Чжань и поцеловал Усяня за ухом, вызывая у того новую волну приятных ощущений.

Уже давно у них в цзинши имелась просторная бочка для купания и мыться в ней вдвоем было вполне удобно, что они часто и делали. А с тех пор, как Усянь наконец-то доработал свои водяные сферы, это вообще стало гораздо проще, чем сходить в горячий источник.

Стоило Усяню развернуться лицом к мужу, как тот подхватил его на руки.

– Лань Чжань, что ты задумал?! – воскликнул Вэй Ин, когда Ванцзи неожиданно приподнял его и усадил на край бочки, размещаясь сам между его раздвинутых ног.

– Кое-что приятное, – с многообещающей ухмылкой ответил Лань Ванцзи и провел ладонями по его бедрам.

– Заманчиво… но, может быть, переберемся в постель? – предложил Усянь.

– И что же мы будем там делать? – спросил Лань Чжань.

– То же самое, что и здесь… но… не зря же для нас подготовили такие роскошные свадебные украшения для брачного ложа? Надо использовать в полной мере, – Вэй Ину действительно хотелось заняться любовью со своим супругом на красных с золотой вышивкой простынях и подушках их постели. Саму кровать укутывал воздушный балдахин из алой газовой ткани, создавая поистине уютное гнездышко для взаимных ласк.

– Однозначно – да, – согласился с ним Ванцзи. Он парой заклинаний убрал воду из бочки и высушил их тела. Выбрался сам из ванны и подхватил на руки радостно засмеявшегося Усяня.

У них уже была первая брачная ночь, но сегодня всё ощущалось по-иному. Они признались друг другу в чувствах перед лицами близких людей, а те в ответ поняли их чувства. Не осудили, а признали их право любить своего избранника, не оглядываясь на правила и людскую молву.

Шелк красных простыней

И золото шитья.

Ты будешь только мой,

Как только твой и я.

Сплетаются тела,

Горят огнем сердца.

Неведомы запреты,

Когда любовь одна.

И разделяя жизнь

На миллион частей,

Я в каждую из них

Вплету нить наших дней.

Идти с тобой вдвоем

Сквозь сотни тысяч снов.

Избавим наши души

От тяжести оков.

Прошепчешь мне: Вэй Ин,

Живу лишь для тебя.

Отвечу я: Лань Чжань,

Моя жизнь лишь твоя.

Шелк красных простыней –

Как отраженье страсти,

А в золоте шитья –

Любовь, что так прекрасна.

Две влюбленные друг в друга души проявляли свои чувства через страсть, через обоюдные ласки, даруя телам высшее блаженство, отправляя сознание в чувственные дали удовольствия, что можно получить только с любимым человеком.

***

Утомленные своей страстью мужчины вновь приняли ванну и прежде, чем лечь отдыхать, чтобы потом проснуться хотя бы к обеду, Вэй Ин неожиданно вспомнил о подарке Не Хуайсана, который тот почему-то отдал в руки Ванцзи, а не ему.

– Лань Чжань, а давай взглянем на подарок А-Сана? Очень любопытно, – предложил Усянь. Одетый в ночной халат, он уже валялся на перестеленной постели. Они убрали свадебные красно-золотые простыни и покрывала и застелили кровать привычным белым бельем.

– Можно, – согласился с ним Ванцзи. Мужчина достал из цянкунь шкатулку и забрался вместе с ней на кровать к Вэй Ину. Положил ее перед собой.

– Ух, как же интересно! – с предвкушением потер ладони Усянь и уселся перед подарком. – Можно мне открыть?

– Конечно.

Шкатулка не была заперта на замок. Запирающих заклинаний на ней тоже не было и после небольшого визуального осмотра Усянь откинул светлую крышку. Внутри лежала одна единственная книга в темно-зеленом твердом переплете.

– «История одной страсти», – прочитал Вэй Ин название, написанное золотой краской. – Хм… что ж, заглянем под обложку?

– Давай. Даже и мне теперь любопытно, что там твой друг нам подарил, – с любопытством произнес Ванцзи.

Под зеленым переплетом оказались три страницы текста и два десятка цветных рисунков, выполненных невероятно талантливым художником, изобразивших двух героев и обстановку комнаты, где происходили события этой эротической истории, с филигранной точностью. И Вэй Ин и Лань Ванцзи не могли не узнать «Комнату блаженства» в Башне Кои, где им довелось жить во время Совета Кланов, когда Мэн Яо еще был главой Ланьлин Цзинь. Не могли они и не узнать в нарисованных мужчинах самих себя. В каждой нарисованной позе, в каждом жесте и даже в чертах лиц, полностью отражающих привычные им эмоции, что они так любят наблюдать друг в друге в моменты страсти, везде они узнавали себя.