– Дело не в тебе, а во мне, – печально ответила она, и тяжело вздохнула.

– Как так?

– Одним из условий принятия меня в клан было то, что я не имею права покидать территорию Облачных Глубин без серьезной на то надобности, а если всё же приходится это делать, то только в сопровождении кого-то из доверенных лиц Старейшин или с мужем, – ответила А-Цин.

– Это всё этот старик Цижэнь постарался?! Да?! – гневно крикнул Вэй Ин и вскочил со своего места. – Решил сделать из тебя пленницу, как и из жены своего брата! Вот старый козел!

– Вэй Ин, успокойся! – строго произнесла она. – Эта ничтожная плата за то, чтобы иметь семью, в которой тебя любят и ценят, и сохранить остатки клана.

– Остатки клана?! Они выжили?! – удивленно воскликнул Вэй Ин.

– Да, Сичэнь сделал это для меня. Правда, я виделась с ними всего лишь один раз, но они вполне мирно и уединенно живут в одном из поселков, что относится к подконтрольным территориям Гусу Лань.

– Я думал, что не смогу уважать Цзэу-цзюня еще больше. Я ошибался, – пораженно ответил Усянь, присаживаясь обратно на подушку, и залпом выпивая уже подостывший чай.

Целительница на эту фразу тепло улыбнулась.

– Сестрица А-Цин, а в компании Ханьгуан-цзюня тебе можно покидать Облачные Глубины? – спросил Вэй Ин.

– Можно, но ненадолго.

– Там дел на полдня буквально. Так что найди свободное время через три дня, а я Лань Чжаня предупрежу, – произнес Вэй Усянь.

– Хорошо. Я выполню твою просьбу, – с кивком согласия ответила девушка.

– Договорились! – радостно воскликнул Вэй Ин. – Так что ты хотела рассказать относительно моего золотого ядра?

– Я изучила трактаты по данному вопросу, имеющиеся в комнате запрещенных книг, и нашла ситуацию схожую с твоей, когда повреждены и духовные каналы, и само ядро. Так как твоё ядро всё еще может перекачивать энергию и не атрофировалось, то, принимая нужные лекарства в совокупности со специальными духовными практиками, физическим усилением тела и, практикуя определенного рода медитации, твое ядро и каналы можно восстановить, – вынесла вердикт целительница, а Вэй Усянь впал в ступор.

– Можно… восстановить…? – прошептал он спустя время.

– Можно, но займет длительное время и придется постараться, – ответила Лань Цин.

Вэй Ин подскочил со своего места и кинулся обнимать целительницу.

– Ты просто чудо! Ты лучший целитель в мире! Самая гениальная! Самая умная! Самая лучшая! – начал он громко восхвалять ее.

– Вэй Ин, угомонись. Не веди себя, как маленький мальчик, – девушка еле отцепила его от себя и заставила вернуться на свое место, налив еще пиалу чая. – Выпей и успокойся, – произнесла она, кивнув на чашу с напитком.

– Конечно! – ответил Усянь и в пару глотков осушил предложенный чай, – Вина бы, отметить такое дело.

– С этим вопросом к Ханьгуан-цзюню, я с тобой пить не буду, – строго ответила А-Цин.

– Он тоже со мной пить не будет, – буркнул Вэй Ин. – У меня нет желания потом ловить его по всем Облачным Глубинам. Мало ли, ещё и опозорится перед всеми – не хочу портить его репутацию перед соклановцами, он и так уже начудил.

– Я не стану расспрашивать, что вы там уже успели натворить, но ты мыслишь в верном направлении – ему пить категорически противопоказано, – серьезно ответила целительница.

– Когда ты мне расскажешь, что и как делать? – спросил Вэй Ин, возвращаясь к вопросу ядра и каналов.

– Я уже начала копировать необходимую информацию и готовить снадобья. Как раз через три дня всё и будет готово.

– Великолепно! Тогда я не стану тебя больше задерживать. Пойду поищу Сычжуя, что-то я с ним еще не общался после приезда, только за ужином вчера вскользь увиделись, а с сыном надо общаться, – радостно произнес Вэй Ин.

– Он не твой сын, – вскинув от удивления брови, произнесла А-Цин.

– Как это не мой? Я его воспитывал, растил, учил. Недолго, но всё же, – немного обиженно, ответил Вэй Ин.

– Вэй Усянь, я надеюсь, Сычжуй никогда не вспомнит чему именно ты его учил. – недовольно произнесла девушка, – Да и растил ты его всего год.

– И очень жалею об этом, но теперь я наверстаю упущенное! – с вдохновением воскликнул Усянь.

– Я очень надеюсь, что это будет что-то приличное… – тихо произнесла А-Цин.

– Сестрица, я сейчас обижусь!

– Вэй Усянь, не смей портить ребенка! Ханьгуан-цзюнь в его воспитание душу вложил! – строго и громко проговорила Лань Цин.

– Клятвенно обещаю, что ни коим образом не испорчу дело всей жизни Лань Чжаня, ведь А-Юань наш сын! – серьезно произнес Вэй Ин.

– Ты невыносим… – немного устало произнесла целительница.

– А меня и не надо выносить, ты же хрупкая девушка, надорвёшься еще – я сам выйду! – засмеявшись, пошутил Усянь.

– Иди уже, сейчас время обеда, Сычжуй будет в столовой, – улыбнувшись, ответила А-Цин.

– Тогда я побежал! – ответил Вэй Усянь и резво направился в сторону столовой.

Цзинъи с самого утра не покидали мысли о вчерашних фантазиях относительно Сычжуя. В эти мечты еще и вплелись картинки с участием Цзинь Лина, и от всех этих образов, возникающих в голове, юноше хотелось взвыть.

«Это всё Мо Сюаньюй виноват! Он и его вызывающее поведение, я бы в жизни ни о чём таком подумать не смел, если бы перед моими глазами не мелькал этот бесстыдник со своим вульгарным поведением и распутными речами!», – всё утро думал он в подобном ключе. Особенно после того, как Ханьгуан-цзюнь попросил его слетать в город у подножья гор, купить завтрак для Сюаньюя.

«Я из главной семьи клана, а выполняю поручения для какого-то развратника. Ладно Ханьгуан-цзюнь, он мой Наставник и имеет полное право, но почему для этого Мо лично я должен постоянно что-то делать? Почему не Сычжуй?», – всю дорогу злился Цзинъи, и, чтобы как-то показать свое негодование Сюаньюю, заказал еду максимально острой. Он помнил, что тот любит острое, но ведь у всего есть предел и уж такую ужасную пищу Мо точно есть не сможет. Вроде, как и выполнил поручение: ему сказали купить острую еду – он купил, а то, насколько она должна быть острой, уточнений не было.

А теперь, направляясь в столовую и идя рядом с А-Юанем, Цзинъи вспоминал вчерашний вечер.

«Может прямо сейчас и попробовать? Прямо на обеде… А если посмотрит на меня, как на дурака? Да и что я ему могу предложить? Мы же одинаковое всегда едим», – думал юноша всю дорогу. Хмурился, поджимал губы, негодуя на самого себя.

– Цзинъи, ты какой-то сегодня странный? Что-то случилось? – участливо спросил друга Сычжуй.

– Нет. Ничего, – немного испуганно ответил он.

– Цзинъи, не держи в себе ничего, ты ведь всегда можешь поговорить со мной о чём угодно, – с теплой улыбкой произнес А-Юань.

Цзиньи кивнул, а сам подумал: «Ага, так я с тобой о подобном и могу поговорить, да ты меня возненавидишь после первого подобного разговора!»

– Сычжуй, давай сегодня поедим в беседке возле столовой? – предложил юноша.

– Можно. Погода хорошая, если ее до нас не займут, то так и сделаем, – ответил А-Юань.

«Фух… половину дела сделал…», – мысленно, облегченно выдохнул Цзинъи.

Беседка оказалась свободной и юноши разместились в ней для приема пищи. Подобное не запрещалось, но и не приветствовалось, хотя в теплые дни порой кто-нибудь приходил сюда поесть на свежем воздухе.

Молча жуя пресный обед, Цзинъи постоянно кривился и вздыхал, пытаясь придумать предлог и предложить Сычжую взять еду из его рук, точнее с его палочек, но в голову ничего не шло.

– Цзинъи, что случилось? Тебе попалось что-то несъедобное? – вдруг спросил А-Юань, а Цзинъи почему-то вспомнил о словах Мо Сюаньюя, что в Облачных Глубинах вся еда несъедобная. И тут его озарило.

– Сычжуй, да вкус какой-то странный… попробуешь? Может, у меня что-то не так сегодня с вкусовыми ощущениями, – произнес Цзинъи, и подцепив палочками тушеные овощи, протянул их Сычжую.

– Хорошо, попробую, – спокойно согласился А-Юань и аккуратно взял еду своими губами. Цзинъи был готов завизжать от счастья. – Да вроде, нормальные. Можешь у меня попробовать – сравнишь, – предложил Сычжуй, и повторив действия Цзинъи, протянул ему еду в своих палочках. Юноша залился краской смущения, но шанс упускать не стал и также аккуратно взял предложенную А-Юанем еду.